В ауре вечности

Тамара Егорова,
Ялта

Антология Людмилы Корнеевой «У времени на юру» задумана автором в двух планах: историко-культурном и самодостаточном (имманентном). В первом случае речь идёт об истории Крыма, которая прослеживается во времени сквозь призму поэзии. Во втором случае литературное произведение рассматривается как динамическая структура со своими внутренними интонационными и стилистическими закономерностям, воздействуя таким образом на восприятие, усиливая его и формируя самосознание читателя. Обычно произведения такого рода, будь то историческая справка или литературный экскурс, посвящённый какому-либо событию, существуют в основном «на злобу дня», но не в контексте Вечности, хотя бы условной.

Познавательная значимость таких произведений остаётся только в бытовых рамках определённого времени.

Идея настоящего многолетнего труда – последовательно и аргументировано, творчески осмыслив и пропустив через собственное видение, дать широкую панораму исторического развития Крыма, начиная с древнейших времён и до наших дней. Дух исследователя, присущий автору, органически переплетаясь с реальными фактами, сумел преодолеть тесные границы земного бытия, и это нельзя не почувствовать в её труде. Это не просто смыслообразующие сочетания слов и спонтанный выход накопленных семантических ощущений, а умение добиться желаемой экспрессии собственными средствами. Авторское своеобразие её суждений, чувство слова, стилистика речи открывают человека не ординарного и творчески состоявшегося.

Вчитываясь в её комментарии, ощущаешь пульс времени − гулкое эхо Вечности, и ловишь себя на мысли, что хочется читать, не отрываясь и не торопясь. Медленное чтение – занятие изумительное, оно рождает раздумья.

Эта статья не критическая, не литературоведческая, а отзыв, выплеск впечатлений от чтения, точнее − прочтения. Не всякое произведение хочется прочитывать и разбираться в творческой манере того или иного автора, оценивая его словотворчество. Но здесь особый случай. Людмила Корнеева создала совершенно уникальное произведение. Погружаясь в историческое пространство крымской земли, одухотворённое живописной полифонической гаммой поэтического многоголосия, понимаешь бесценность этого труда. А если учесть, сколько в него вложено умственных усилий и душевной энергии, то давать ему оценку, на мой взгляд, как-то не корректно. Как можно оценивать то, что воистину бесценно? Это всё равно, что препарировать душу. Я скажу проще: это произведение – творческий подвиг, поэтический памятник крымской истории. Это подарок многострадальному Крыму.

Во мне давно зрела внутренняя потребность в такой книге, написанной не трафаретным суконным языком, как водится, а с яркими, эмоциональными и хронологически чёткими, композиционно выстроенными интонациями. Взявшись написать о своих впечатлениях после прочтения этого труда, я отдавала себе отчёт в том, насколько это ответственно и не просто.

Главная характерная черта труда Л. Корнеевой – отсутствие однозначности. Любое событие, действие, предмет она рассматривает под разными углами, в различных ракурсах. Даже в парадоксальности явлений она видит извечный смысл. Здесь наиболее впечатляющее – как автор выстраивает детали, философски осмысливает и сопоставляет их, делает выводы, цитирует суждения профессиональных литераторов, воспоминания современников поэтов, прикоснувшихся в своём творчестве к событиям в Крыму, или чья лирика воспела эту землю, иллюстрирует факты точно подобранными стихами. Тем самым автор антологии пытается достичь пределов обнажённости, то есть представить саму суть события, и это событие в поэтическом нимбе приобретает иные очертания, делается зримым и впечатляющим.

   Антология Л.Корнеевой имеет свой ярко выраженный голос, вмещающий поэтические голоса разных временных пространств, народов, языков, событий, битв и переворотов. Перекликаясь во времени, эти голоса звучат в душах сменяющихся поколений, живя в памяти лучезарными сполохами, как нечто неуловимое, облачное, ускользающее и волнующее.

Материальное и духовное не просто существуют, но пребывают друг в друге. Их нельзя отделить, поскольку и то и другое создают рельефно выпуклую реальность, неразделимую и цельную. Иллюстрируя исторические события поэтическими образами разных во времени поэтов, автор вправе рассчитывать на совершенно новое восприятие истории. Это переплетение реальности с поэтическими аллюзиями и реминисценциями, вызывая зрительные ассоциации, способствует прорыву автоматизма восприятия и впечатляет сильнее, чем конкретно-бытовая информативная реальность. И звучит намного убедительней, чем логически выстроенная проза. Это – «диктат языка поэзии», как любил повторять Иосиф. Бродский. Он был глубоко убеждён, что поэт – это «тот, кем жив язык». Не являются ли те, кем жив язык, теми, кем живо и время?

Событийность исторических явлений для Людмилы Корнеевой – вполне постижимый, контролируемый сознанием мир. Это и знание онтологии, куда входит понимание основ и принципов бытия, а также структуры и характера мироустройства. Это и понимание причинно-следственных связей, социально обусловленных мотивов войн и революций. Это глубокое знание истории и культуры древнего, средневекового и современного Крыма. Это и пытливый ум неутомимого исследователя, одухотворённый творческим анализом. И что особенно ценно − автор труда пытается не только осознать настоящее, но и проецировать будущее. Это тем более ценно, что реальность, не говоря уже о будущем – это нечто абсолютно неконтролируемое.

Толкования, пояснения и своеобразные трактовки автора в результате вдумчивого анализа – порой на грани философских прозрений и откровений. Так, например, после тщательного изучения поэзии И.Бродского крымского периода, Людмиле Корнеевой неожиданно открываются причины его душевных потрясений и духовной изоляции. Её авторское видение, сопоставление деталей, осторожные догадки могут показаться спорными, но, безусловно, заслуживают внимания. Именно поэтому труд этот будет интересен не только профессионалам от литературы, но и обычным, не равнодушным к поэзии читателям.

Внутреннее чувство, которое я испытала, углубившись в содержание, подсказало мне, что альтернативы этому труду на самом деле нет. Главное ощущение – это осознание того, что о Крыме чувственней и глубже, чем это сделала Л. Корнеева сказать нельзя. Чтобы постичь это, нужно доверять своим ощущениям. Логические объяснения отражают объективные связи вещей. Но субъективное восприятие не подвластно логике, а потому чувство ярче, чем воспринятое через разум, хотя, может быть, рассудок надёжней. Хочу подчеркнуть, что мнение моё основано на субъективных впечатлениях и не претендует на бесспорность.

Ценность этого историко-поэтического труда − как раз в гармоничном сочетании разумного и чувственного, иррационального и рационального, логического и парадоксального, что делает это документальное повествование произведением высшей пробы. У автора была задача композиционно создать такую структуру, которая бы аккумулировала чувства и сохранила их во времени, в то же время не заглушая исторических фактов и не противореча им. Необходимо было выстроить собственную систему мышления, опирающуюся на здравый смысл. С этой задачей Людмила Корнеева, по-моему, благополучно справилась. Её произведение – не интеллектуальная конъюнктура, которая хорошо работает на первое впечатление, а слаженная, хорошо выстроенная система познания «у времени на юру» при любых исторических сквозняках и ветрах перемен.

Следует обратить внимание на ещё одну немаловажную деталь. Манера комментариев автора лишена рефлексии и витиеватости, тенденциозности и самозначимости, пафоса и самолюбования, снобизма и апломба, не тяготеет, как я уже отмечала, к конъюнктурным установкам и литературному конферансу, а поэтика рассуждений завораживает неординарностью смысловых трактовок. Возникает ощущение, что автор вполне уверен в себе и не боится не взять свою октаву.

Аналитически продуманные главы и разделы не лишены эмоциональных аспектов, что подчёркивает неравнодушие автора к описываемым событиям. В эмоциональной окрашенности повествования образ автора, как она ни пытается спрятать себя в тень, быть отстранённым наблюдателем, высвечивается, выдавая тонко чувствующую творческую личность. И нельзя не заметить, что Людмила восхищается Крымом, этой частицей русской земли, которой посвятила свой многолетний труд и которую успела полюбить. Крымский абориген, поэт Вячеслав Егиазаров написал: «этот край не затмят никакие другие края…». Л.Корнеева и сама скажет впоследствии в стихотворении «Рождение планеты»:

 

…Мне ж выпало счастье – быть в точке обзора

Рожденья особой планеты – Крым…

 

Почему поэзия, которая считается маргинальным искусством, так магически воздействует на читателя? Видимо, потому что стихи насыщены вербальной энергией. Их внутренняя сила способствует тому, что нечто происходит внутри человека – они бередят чувства, заставляют переоценивать ценности, расставляют акценты. Поэзия, по мнению И.Бродского, это перевод метафизических истин на земной язык. Это определённые связи между вещами, которые поэт угадывает. А ещё – это колоссальный ускоритель мышления. И когда мысль или образ доведены до логического конца, начинается метафизическое восприятие, то есть то, что постигается интуитивно и воспринимается как откровение. Это завораживает читателя, заставляет соучаствовать, резонировать с вибрациями поэтических строк.

Мы живём в сложное время, когда рушатся все представления о морали, веками выработанные в русской культуре. Как противостоять хаосу? У человека во все времена, даже в очень сложные времена остаётся потребность услышать искренний голос души, преклониться перед красотой духа, великолепием гор, загадочным мерцанием звёзд. Друг Иосифа Бродского Яков Гордин был убеждён, что только поэтическая гармония способна уравновесить разбалансированность мира. Именно она делает жизнь осмысленной и духовной. А по мнению крымского писателя Геннадия Шалюгина, в каждом из нас живёт Пушкин, «как ключевой ген в хромосомном наборе русской культуры».

Велика роль поэтов в создании атмосферы величия крымской земли. Их пытливая мысль утверждает духовную мощь русского менталитета. Судьба Крыма в антологии прослеживается автором ощущениями, душевными переживаниями, глубокомысленными суждениями и поэтическими озарениями русских поэтов различных исторических эпох. Но есть и новые имена, молодые, но уже заявившие о себе крымчане. Живописный ландшафт, яркая экзотическая природа усиливают поэтическое озарение поэта, которое приходит среди ежедневного быта как евангельское чудо, создавая необычайно притягательный ореол тайны.

В самых разнообразных лирических зарисовках, представленных в антологии поэтов, ощущается безотчётная нота печали, как тоска о неизъяснимом, подсознательная потребность откликаться на зов Вечности. Особенная прозренческая глубина мироощущения, пространственные ассоциации, неожиданные аллюзии заставляли поэтов обострённо чувствовать одновременно и скорбь, и тайное величие древней крымской земли. Одной рациональностью реальность не исчерпывается, а поскольку поэзия находится где-то посередине между интуитивным и рациональным восприятием, то она, как форма познания, просто необходима.

Непредсказуемость, неукротимость исторических катаклизмов прослеживается в метафизических предчувствиях поэтов. Постигая их провиденческие глубины, приходит осознание особенностей исторического пути России, её миссии в мировой истории. Кроме того, приходит осознание присущей русскому духу особой ментальности, судьбоносная суть которой родилась в православной духовности и до сих пор является для Запада загадкой.

XX век – эпоха, наполненная войнами и социальными революциями, не обошла и Крым. Не секрет, что строки высшего накала рождаются в трагичные времена. Творчество поэтов этой эпохи в полной мере отражает глубину трагедий, разыгравшихся в судьбе России. Пронизанное болью, оно поражает глубиной пророческих откровений. Л.Корнеева детально, последовательно и достоверно отображает эту кровавую эпоху. Прослеживая то, как, самовыражаясь, давали оценку этим событиям в Крыму различные поэты, остро ощущающие связь времён в судьбоносных раскладах истории, – можно смело утверждать, что поэт – это рупор, через который говорит Время.

Особую роль в осознании неизбывности и предначертанности автор отводит Максимилиану Волошину, с горечью понимавшему неизбежность и неотвратимость кровавых событий.

Особое место в историко-поэтическом экскурсе по Крыму занимает время распада СССР, когда Крымский полуостров оказался в качестве территориальной автономии в составе Украины. Если учесть, что жителями Крыма были в основном русские, и учесть особые националистические тенденции определённой части украинцев, то можно сказать, что крымчане стали изгоями на своей родной земле. А Крым, оторвавшись от родных корней матушки-Руси, стал нелюбимым пасынком мачехи-Украины. Процветающий некогда русский Крым становится, по сути, протекторатом Украины, на который властьимущие смотрели, как на источник личного обогащения, постепенно присваивая, продавая и уничтожая всё то, что всегда было национальной гордостью крымской земли, её достоянием.

Крымчане, оторвавшись от родных корней, не покидая свою землю, стали бездомным и унижаемым национальным меньшинством. Разуверясь во власти, они с горечью понимали, что подошли к «точке невозврата». Чувство безысходности – так можно было определить настроение крымчан.

Это непростое время дискриминации и насильственной украинизации русского населения в Крыму огненным валом прокатилось по душам крымских стихотворцев, заставив одних поэтов-маргиналов замолчать, других, не смирившихся, перейти на малотиражный шёпот. Но со всей очевидностью проступала миссия, которую несли в современном Крыму эти другие. Сами поэты на фоне усиливающегося обесценивания духовных ценностей воспринимались жирующей украинской элитой чудаками не от мира сего.

Состояние нестабильности, отсутствие перспектив и ущемление прав оказалось тяжёлым испытанием – и не могло не отразиться в крымской поэзии этого периода. Она оказалась нужной душам людей, помогая им выживать. Помимо ностальгической грусти, горькой болезненной тоски по утраченному, в поэтических строчках пробивались провидческие ноты робкой надежды, а значит «точку невозврата» ставить было рано.

 

…Как превозмочь юдоль, уйти от ложной сути.

Ведь тяга к естеству сильнее всяких пут.

Но знаю наперёд, меня не обессудьте, –

Все тропы и пути в Россию приведут….

(Т. Егорова)

 

И это произошло. Свершилось на уровне чуда. Никто из крымчан не мог и предположить такого фантастического поворота событий. Крым снова стал территорией России.

Свой труд Л.Коренева закончила раньше этого события, даже не подозревая, что вплотную приблизилась к новой странице истории Крыма. Позднее она напишет в стихотворении «Обретение»:

 

…Снова Рока непостижною игрой

Возвратился Крым в предел родной….

 

Заканчивая поэтический экскурс по историческому пространству Крыма, автор этого труда, скрупулёзно и последовательно прослеживая и сопоставляя переплетение различных аспектов в калейдоскопе сменяющихся событий, приходит к мысли, что «эпоха потребовала от поэтов невиданного напряжения души и творческого потенциала», философского осмысления «в постижении трагической сути переломов истории». И совершенно справедливо Л.Корнеева замечает, что духовное пространство Крыма создано «многовековым историческим созиданием народа». Это пространство бесценно в бесконечном потоке времени благодаря вечно пульсирующей поэтической мысли.

В своём увлекательном повествовании Людмила убеждённо доказывает, что познать Крым во всей глубине достоверности этнической многоликости способна лишь поэзия, а не научные трактаты или краеведческие очерки, ориентированные на ментальное восприятие. Лишь она, по мнению автора, является именно той «утончённой формой переживания и осмысления истории», которая непостижимым образом справляется с этой задачей, обращаясь к сердцу читателя, создавая восприятие более зримым и цельным, подводя его не к сухим размышлениям, а к эмоциональному резонансу с поэтом. Цель этого труда, как убеждает автор, не только проиллюстрировать поэтическим языком историю Крыма, но главное – утвердить незаменимость поэзии в познании его исторических процессов.

Душа нашей поэзии, судя по этой антологии, сохранилась и выжила в труднейших условиях. Если выжило самое трепетное, самое невесомое, то возродится и всё истинно духовное. Никакие компьютеры и интернеты не заменят духовного общения с книгой, очаровывая читателя чистотой помысла и красотой слога.

Идея, высвечивающая новое очертание литературного пространства Крыма, как некой культурной целостности, исторически и эстетически состоялась, воплотившись в масштабном двухтомном литературном исследовании этого пространства. Меняются эпохи, приходят новые люди с новыми идеями, но древние исторические корни полуострова незыблемы и никогда не потеряют свою магическую привлекательность. Труд Людмилы Корнеевой – это книга отражений и открытий, в которых светятся искорки истины, постигаемой сердцем, и которые, как в зеркале бытия, отразятся и сохранятся в памяти Вечности.