Император николай ii и таврическая ученая архивная комиссия
Сергей Филимонов,
Симферополь
2018 год – год памяти императора Николая П
В нынешнем 2018 году исполняется 150 лет со дня рождения и 100 лет со дня злодейского убийства царя-страстотерпца Николая II (6[18].05.1868 – 17.07.1918). В этой связи полезно вспомнить о некоторых остающихся малоизвестными фактах его биографии, дополняющих известные по литературе представления об образе последнего русского царя.
Такую возможность предоставляют протоколы ежемесячных заседаний старейшей и авторитетнейшей в Крыму историко-краеведческой организации – Таврической ученой архивной комиссии (ТУАК), существовавшей в 1887–1923гг. В протоколах заседаний ТУАК содержатся отсутствующие в изданном дневнике Николая II сведения о состоявшихся в 1912 и 1913 годах встречах и кратких беседах императора с председателем ТУАК знаменитым крымоведом Арсением Ивановичем Маркевичем (1855–1942), а также о реакции членов ТУАК на весть о расстреле бывшего Государя. Эта информация ранее была использована лишь в нескольких малотиражных крымских изданиях, вышедших во 2-й половине 1990-х – начале 2000-х годов.¨
19 мая 1912 г. на заседании ТУАК Маркевич сообщил о том, что три недели назад, 25 апреля, прибывший из Ливадии в Симферополь и остановившийся в губернаторском доме (дом сохранился, его нынешний адрес: ул. Ленина, д. 15) император Николай II встречался с «начальствующими лицами», а также с представителями таврического дворянства, губернского земства, симферопольской городской думы, Симферопольского отдела Императорского Российского Общества Садоводства, Таврической ученой архивной комиссии, представителем которой был А.И. Маркевич. Председатель ТУАК поднес Николаю II два последних выпуска «Известий» ТУАК (№№ 46 и 47), на что император, по словам Маркевича, «поблагодарив и приняв книги, осчастливил меня следующими высокомилостивыми словами: “Труды вашей Комиссии Мне известны. Составляя в Ливадии отдел своей библиотеки из сочинений о Крыме, Я убедился, как много потрудилась Комиссия и лично вы в изучении истории и древностей этого края”. Затем Государь изволил спросить меня, сколько времени существует Комиссия. На вопрос Государя Императора я ответил: “Комиссия существует с 24 января 1887 г., и в настоящем году, по случаю двадцатипятилетия своего существования, она была удостоена милостивейшим вниманием Вашего Императорского Величества, которое вдохновляет ее на дальнейшие труды на благо родины и родной науки”. На это Государь Император изволил сказать: “Да, Я посылал вам телеграмму. Желаю Комиссии дальнейших успехов в ее трудах”».
Следующая встреча Маркевича с императором состоялась полтора года спустя, 1 декабря 1913 г., в Ливадийском дворце, куда председатель ТУАК был специально приглашен телеграммой. Вот что рассказывал об этом своем визите сам Маркевич на заседании ТУАК 11 декабря 1913 г.: «Его Величество изволил принять меня в кабинете. Когда я, войдя в кабинет, отдал низкий поклон Государю Императору, Его Императорское Величество протянул мне руку и сказал: “Здравствуйте. Рад вас видеть”. Выслушав от меня выражение верноподданнических чувств Комиссии и просьбу осчастливить ее принятием для Государевой библиотеки последних томов наших “Известий” (№№ 48, 49, 50. – С.Ф.), Государь Император изволил сказать: “Благодарю вас. Я живо интересуюсь работами Таврической Ученой Архивной Комиссии и часто читаю ее Известия”. Затем Государь Император изволил показать мне шкаф Его библиотеки, в котором находятся сочинения о Крыме, и я имел радость увидеть среди них и все выпуски наших “Известий”. Затем Его Императорское Величество соизволил сказать, что Ему приятно, что и все вообще Ученые Архивные Комиссии трудятся серьезно и плодотворно, причем перечислил около десяти Комиссий, которые известны Ему своею энергичною деятельностью. Спросив после этого о содержании поднесенных Ему выпусков нашего издания, Государь Император изволил спросить меня, сколько времени я лично работаю в Комиссии и сколько я рассмотрел архивных дел. Выслушав мои ответы, Государь Император снова протянул мне руку и сказал: “Ценю и благодарю”.
Низко поклонившись Государю, я вышел из кабинета, осчастливленный милостивым приемом и необычайным вниманием, как ко мне, так и к нашей Комиссии и деятельности Ученых Архивных Комиссий вообще. Это внимание Его Императорского Величества должно вдохновлять и воодушевлять нас и все Ученые Архивные Комиссии в нашей скромной деятельности на пользу науке, а себя я считаю особенно счастливым, что могу быть выразителем того глубокого интереса и внимания, с которым Его Величество относится к Архивным Комиссиям».
…В ночь на 17 июля 1918 г. большевики совершили одно из своих самых первых, наиболее гнусных и особенно памятных в народе преступлений: в Екатеринбурге в ставшем печально известным Ипатьевском доме (дом принадлежал горному инженеру Ипатьеву) без суда и следствия были расстреляны бывший император России Николай II (еще 2 марта 1917 года отрекшийся от престола), его жена Александра Федоровна, их дети Ольга (ей было 22 года), Татьяна (20 лет), Мария (18 лет), Анастасия (16 лет), Алексей (13 лет), а также четверо приближенных: доктор Боткин, повар Харитонов, слуги Трупп и Демидова. Но тогдашние большевистские газеты лживо сообщали, что расстрелян лишь Николай Романов, а остальные члены семьи находятся якобы в безопасности.
В 1975–1976 гг. автору настоящих строк довелось жить и работать в Свердловске (так в советское время стал именоваться бывший Екатеринбург). Помнится, что все приезжавшие в Уральский госуниверситет из других городов коллеги первым делом просили показать им Ипатьевский дом. А старожилы рассказывали, что, несмотря на противодействие властей, в каждую годовщину расстрела у стен дома непременно лежали красные гвоздики. С этой народной традицией, раздражавшей московское начальство, в 1977 г. благополучно покончил тогдашний первый секретарь Свердловского обкома КПСС Борис Ельцин. Он распорядился Ипатьевский дом снести…
С тех пор меня мучил вопрос: а как реагировали современники на известие о расстреле царской семьи? Нет, не современники-большевики. После прослушанного в вузе курса «История КПСС», обогащенного личными жизненными наблюдениями, мне всё было ясно с отношением большевиков к своим политическим и идеологическим противникам и методами их борьбы как с самими противниками, так и с памятью о них. Меня интересовала реакция интеллигенции. Той самой русской интеллигенции, которая с восторгом встретила Февральскую революцию 1917 г. и отречение от престола «Николая Кровавого».
Ответ на этот вопрос удалось обнаружить в протоколе заседания ТУАК от 30 августа 1918 г. В то время Крым, оккупированный германскими войсками, формально находился под властью Краевого правительства во главе с генералом М.А. Сулькевичем. Открывая это заседание, состоявшееся спустя полтора месяца после расстрела (вот, оказывается, как долго добиралась весть об этом до Крыма; путь, проделанный этой вестью, проследить пока не удалось), председатель ТУАК А.И. Маркевич произнес следующую речь:
«Господа! В прошлое воскресенье в нашем кафедральном соборе отслужена была панихида по скончавшемся около полутора месяцев тому назад от предательской воли и злодейских рук бывшем императоре России и нашем Покровителе Николае II Александровиче. Теперь не время говорить о личности и деятельности этого несчастного человека и государя, справедливый и беспристрастный приговор ему произнесут потомство и история. Но мы должны теперь же вспомнить его любовь к истории России и благодеяния, оказанные им нашей исторической науке, и, прежде всего, по званию Покровителя Исторического Общества и Председателя Московского Российского Исторического Музея. Вспомним также его щедрые субсидии Московскому Археологическому Обществу, между прочим на издание трудов всероссийских археологических съездов и Археологической Комиссии, между прочим на производство раскопок в Херсонесе. Незабвенно для нас внимание его и к трудам Ученых Архивных Комиссий, которые удостоены были его покровительства, в частности к нашей Комиссии, и его желание поставить на правильный путь вопрос о давно назревшей уже и насущной реформе архивного дела в России. Не будем неблагодарны и молитвенно почтим Его память».
Характерно, что эти слова были выслушаны собранием стоя.
Думается, что в 1918 г. Крым был если не единственным, то одним из очень немногих мест бывшей Российской империи, где интеллигенция публично поминала последнего русского царя…
В 2000 г. архиерейский Собор Русской Православной Церкви причислил царскую семью к лику святых страстотерпцев в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
________
Автор - доктор исторических наук, профессор, руководитель Крымского регионального отделения Общества «Двуглавый Орел», писатель-публицист.
¨ (См.: Филимонов С.Б. Хранители исторической памяти Крыма. Симферополь, 1996,с.67,68,71; Он же. К 80-летию екатеринбургской трагедии: Как крымская интеллигенция восприняла весть о расстреле Николая II // Крымское время (Симферополь), 1998, 18 июля, с.4; Ардюков П.А. Император Николай II и крымское краеведение. К постановке вопроса // Крымский Архив (Симферополь), 2002, №8, с.42-44,51).