Необычный памятник необычному дипломату: Евгению Примакову исполнилось бы 89

29 октября исполнилось бы 89 лет Евгению Максимовичу Примакову. Идет подготовка к тому, чтобы в следующем году отметить его 90-летие. И уже готов памятник. Стоять он будет напротив здания МИД на Смоленской-Сенной площади в Москве, площади, которую, впрочем, осеняют еще две высотки. Непростая задача для скульптора, народного художника РФ Георгия Франгуляна. Кстати, как и Примаков, он – тбилисец. Это Фрагнулян поставил в Москве мемориал "Стена скорби" на проспекте Академика Сахарова, памятники Булату Окуджаве, Дмитрию Шостаковичу, Егору Гайдару, Иосифу Бродскому.

"На площади — три мощные архитектурные доминанты, поэтому она достаточно сложна для установки памятника, потому что в монументальном искусстве главное не нарушить масштаб города. Если ты ошибся — ты испортил город. Поэтому памятник памятник сам не очень большой, если говорить о скульптуре, фигура — 4 метра, а вокруг стоят треугольные колонны, которые символизируют четыре высших достижения Евгения Максимовича, как мне кажется. Это премьер-министр, министр иностранных дел, внешняя разведка и наука", — пояснил Георгий Франгулян.

На самом деле Евгений Максимович Примаков сам себе поставил памятник — в народной памяти. Взять один только разворот над Атлантикой. Но то, кстати, было в бытность его уже премьер-министром. А то, что памятник Примакову будет стоять напротив здания МИД, абсолютно логично. Именно в должности министра иностранных дел он стал известен уже не только специалистам-международникам, но и всей стране. Однако в МИД он все-таки пришел не как журналист или даже академик-международник. "Вести в субботу" расскажут о наименее известной поре его жизни. Мы побывали в его бывшем рабочем кабинете в штаб-квартире Службы внешней разведки.

Мы не можем рассказать, где точно находится этот секретный коридор в комплексе зданий СВР, но ведет нас по нему тот, кто разведкой руководит сейчас, — Сергей Нарышкин.

- Я обратил внимание, что у вас все двери опечатываются. Это каждый вечер так происходит?

- Да, безопасность требует, — рассказывает Сергей Нарышкин.

Вот что о своем привыкании к такому распорядку нам рассказывал сам Евгений Максимович, в 1991-1996 годах возглавлявший СВР: "Когда я пришел работать в разведку, то было ясно, что есть очень сильное течение у нас в стране за ликвидацию разведывательной службы. Если бы эта линия восторжествовала, мы были бы разоружены совершенно. Это глупость была потрясающая. Потому что аналогичного процесса не было на Западе, нельзя было бы договориться об этом с Западом".

На одном из фото Примаков принимает в Москве своего визави, директора ЦРУ Роберта Гейтса. Вот уж кто наверняка ждал расформирования СВР. Не дождался.

Куба, от которой тогда многие отвернулись. А Примаков, словно поддразнивая американцев, отправился туда в командировку в 1994-м. В резиденции российских послов в Гаване на день рождения Примакова тогда пришел Фидель Кастро. Вот как Евгений Максимович вспоминал об их знакомстве: "Во-первых, ему очень понравилось, что я обратился к нему "товарищ Фидель". Во-вторых, я сказал ему, ведь это хорошо, что сейчас нет никакой идеологической основы во взаимоотношениях наших стран, иначе мы бы с ним очень долго спорили, кто прав, китайские коммунисты или кто-то еще".

А это еще один человек из, как считалось тогда, "бывшего" мира, бывший глава разведки ГДР Маркус "Миша" Вольф. Вспоминает его вдова Андреа: "Когда началось уголовное преследование Миши, он дважды писал Горбачеву, но какого-либо ответа он так и не получил".

Кто же тогда единственный не отвернулся от Вольфа? Примаков! "Мы были удивлены, что Примаков сдержал общение встретиться. Он был очень теплым, приятным и замечательным человеком", — рассказала Андрей Вольф.

- Примаков был первым, наверное, руководителем СВР, у которого не было воинского звания?

- Да. Я — второй. Важно не то, что он был гражданским, важно то, что он был на своем месте, — подчеркнул Сергей Нарышкин.

"А почему вы сами не стали генералом, когда пришли работать в Ясенево?" - спросили мы как-то Евгения Примакова. "Я не хотел. Если я буду генералом, то все забудут, что я академик", — отметил Примаков.

Нынешний директор ведет нас на противоположный конец заветного коридора, где находится бывший кабинет Примакова. Сейчас главный кабинет Службы в другом месте, а этот переоборудовали не под мемориальный, а под тот, где вручают награды.

- А Примаков в этом кабинете до 1991 года бывал?

- Я не могу сказать точно, но исключить этого нельзя, — говорит Нарышкин.

- Разное говорят. Примаков был связан или нет с разведкой во времена своей работы в "Правде", в ИМЭМО, в академическом институте?

- Сотрудники Службы разведки, конечно, много взаимодействуют и с учеными. Тем более что Евгений Максимович был видным ученым, арабистом.

- Но он не был, как принято про вас говорить, с погонами?

- Нет.

Но он, без погон, разобрался, куда вести стратегическую политическую разведку новой России.

"Она осталась службой, которая вербовала и получала информацию. Многое было, использование двойников, "дезы" и так далее. Все это у всех разведок мира есть", — рассказывал Примаков.

- Интересно было?

- Очень интересно. Я не хотел уходить оттуда.

Но даже когда ушел, разведка не отпускала. Во-первых, он, естественно, продолжал читать ее донесения как глава МИД, а потом и всего правительства. Во-вторых, просто мистика. Например, приходит Примаков на презентацию книги из серии ЖЗЛ. И на полке позади него — книга о разведчике-нелегале Григулевиче. Он же, Примаков, написал предисловие к книге Вольфа. Они очень сдружились.

"Я сидела рядом с Примаковым, нам подали большие пельмени – хинкали. Он мне тогда сказал: Андреа, их надо есть вот так. Он мне все показал, что столовые приборы остаются в стороне. Я последовала его совету, ела руками — это было очень интересно", — вспоминает Андреа Вольф.

Рассмотрим фотографию с Кубы. Редчайший случай: на одном мероприятии были сразу и Фидель, и Рауль Кастро. Именно Примаков тогда вернул в их душу Россию, на которую они, было, крепко обиделись. Он был разведчик и политик.

"Шахматная доска как символ дипломатии игры. И в дипломатии нет прямых ходов. И если вы обратите внимание, то есть бронзовых клетки, это ход конем. Плюс разворот над Атлантикой и все вместе те ходы, которыми ходят великие дипломаты", — рассказал о своей работе Георгий Франгулян.

И все-таки до МИД действительно была СВР. И в Ясенево он создал тогда удивительную атмосферу, даже повесил ящик для писем и предложений.

"Это как раз из той эпохи, такой раритет, который характеризует политику открытости Евгения Максимович Примакова, которую он привнес в работу Службы внешней разведки", — вспоминает Сергей Нарышкин.

А памятник Примакову хотят ставить все, кто его знал. "Я думаю, что Примаков — политик другого уровня. Он был честен, стремился к добру, был особенным человеком. Хорошо, что он занимался политикой. К сожалению, его время было ограниченно", — отметила Андреа Вольф.

Памятник будет необычным. По предложению вдовы Евгения Максимовича Ирины Борисовны в руках у Примакова будут очки. "Это неожиданно тоже, и это изюминка такая, — сказал Георгий Франгулян — Любой взгляд выражает интеллект человека, его внутренний стержень. Ты способен принимать решения. У него был внимательный, пристальный, всевидящий взгляд".