Пугачева о своем положении в обществе
Алла Пугачева впервые за 10 лет дала большое интервью. Доверилась она популярному актеру и с недавних пор блогеру Олегу Меньшикову. Разговор был содержательным и длился более часа. Пугачева беседовала непринужденно, делилась откровениями и шутила.
О своем положении в обществе
Пугачева признается, что с детства была типичным интровертом и общение ей давалось с большим трудом. Родители требовали от нее определенных результатов в учебе, поэтому она не знала, как пользоваться временем, которое выделено на отдых. Но, несмотря на это, юная Пугачева в любой компании внушала себе, что она везде главная.
О своей квартире в детстве
— Певица жила в квартире площадью 12 кв. метров. С ней жилплощадь разделяли мать, отец, брат и бабушка: «В этом жилье умудрились расположить пианино. Бабушка спала на раскладушке на кухне, я — на диване, мама и папа — в таком маленьком отрезке, где умещались швейная машинка кроватка и шкафчик. Купили кресло-кровать, и если ее раскрывали, то ночью было пройти невозможно».
Про воспитание
«Конечно, у меня было очень строгое воспитание, несмотря на то, что оно совершенно не модно. Своих детей мы стараемся не наказывать. В Японии говорят, что до пяти лет ничего нельзя им запрещать. А я и без Японии это знала. Для того чтобы понять, что нужно ребенку, надо понять, что он хочет вообще».
Про свой дом
«Я не хочу, чтобы думали, что он большой. Этот дом настолько функционален: есть комнаты для Лизы, Гарика, Кристины, Клавы. Для меня, для мужа, потому что я всегда сплю в разных спальнях... всю жизнь. Гостевая — для Денички. Внизу маленькая сцена-студия. И все. Но когда он (Галкин) стал делать этот Диснейленд, я была против. Эти горгульи у входа. Я даже их боялась. Макс — это такой „старичок“, заблудившийся в детстве. У него и детство, и мудрость... Он всю жизнь мечтал такой замок сделать и сделал его. А я теперь любуюсь этим».
Про замужество
«Я живу сейчас такой жизнью, которой вообще не знала. Я не знала, что такое быть замужем. Потому что один муж — директор. Ему выгодно было так жить. Филя... Это Филя (смеется). Это, так надо было. Сейчас у меня маленькие дети. Я не знала, что это такое. С Кристиной сидела моя мама. С Никитой (внуком), правда, я возилась. И муж. Не пьёт, не курит, верный, талантливый, с юмором, красивый, домовитый. Как же повезло наконец! Сколько мне перепробовать пришлось, что бы наконец вот... Как-то он спросил у меня, почему я вышла замуж, я ответила: „Я могу спокойно стареть с тобой“. Если бы вы видели эти серьезные глаза».
Про свои способности
«Я никогда себя не анализировала, не слушала свои песни, потому что была максималисткой. Я знала, как должна петь. А сейчас, когда ушла со сцены, решила себя послушать. Гениально просто! Я была поражена, как голос, о котором я вообще не думала, слушался. Он был струной моей души. Это действительно трогало. Я даже рыдала над одной своей песней».
Про сцену
«Сцена помогала во всем. Бог дал такую возможность выйти на место, с которого меня не могли выгнать. Это было ощущение свободы и тревога от того, что я что-то делаю не так, как все. Здесь меня успокаивала только одна мысль: хоть спою. Каждый раз я выходила, как в первый и последний. Вот сейчас я лягу на сцене, в другой раз — изображу, что курю. Это сейчас можно изобразить все, что хочешь. Хоть половой акт на сцене. А тогда это было... ооо, грех какой-то».
О чужих успехах
«Я видела успех только одной звезды — Муслима Магомаева. Я думала, что такой уровень никогда невозможен. Могу сказать, что я достигла этого уровня. Многие звезды не знают, что такое настоящий успех. Ну, может, Киркоров... Планки Муслима Магомаева я достигла, мне больше ничего не надо было. Он мне сказал, что в 60 лет нужно уходить со сцены. Я пообещала и ушла.
Про других
«Какое-то время была тенденция у некоторых певиц, что я им перекрыла кислород. И причем у тех, у кого ничего не получалось. Одна заявляла, что я запретила на телевидении ее появление. Я сама-то дрожала, как бы меня не запретили. Мне так хотелось подойти к ней сказать: „Ты на рожу свою смотрела? Мое личико, и твое. Ну, ты не телевизионная. Поёшь ты хорошо, но ты же...“ Почему я должна была тебя запрещать? Никто не хотел тебя видеть».
Про нападки в интернете
«Меня обвиняют в старости. Да, я старая! И ничего с этим я поделать не могу, и говорить о том, что у меня душа молодая, я тоже не буду. Да, я старею. Ложишься уже с мыслями: проснуться бы. Встаешь, думаешь, надо посидеть, чтобы голова не закружилась. Вчера была в отъезде, выпила и тут сразу таблетки. Есть свои прелести (смеется). Да плевать я хотела. Мне главное, чтобы стенты мои не выпали, ножки мои красивые ходили до сих пор. Главное другое. Это желание жить сегодняшним мгновением!»