Елизавета Боярская: «Если мне захочется сесть дома и заниматься только семьей, я с легкостью приму это решение»
На НТВ стартовал детективный сериал «Ворона» с Елизаветой Боярской в главной роли. Актриса впервые примерила на себя роль следователя. О том, сложно ли было вживаться в образ, насколько трудно далось совмещать съемки в сериале с работой в театре и обязанностями мамы и жены, — обо всем этом в нашем интервью.
— Лиза, как занесло в столь нетипичный для вас проект?
— Так складывалось, что исторические роли, которые мне доводилось играть, были намного интереснее современных. К современным не лежала душа. А тут вдруг хороший сценарий, который с энтузиазмом и заинтересованностью мне прислал Валерий Тодоровский. Сказал, что написали его молодые талантливые сценаристы и режиссеры Ольга Ангелова и Евгений Сосницкий, что сами будут снимать. Мне понравилась история, она глубокая, драматичная. Моя героиня сложная, в ней много противоречий, она сама это прекрасно понимает, борется с какими-то своими комплексами, принципами, а какие-то, наоборот, пестует.
— И из-за неуживчивого характера ее все считают белой вороной?
— Она резко отличается от того общества, в котором живет и работает. Каждый занимается профессией так, как считает нужным: кто-то ответственно, кто-то менее ответственно, кто-то истово, кто-то халтурно. Анна Воронцова всегда доводит все до конца, она очень принципиальна. Она человек, который пошел в эту неженскую профессию именно для того, чтобы приносить пользу обществу. У нее сложные семейные обстоятельства: она стала следователем назло родителям, в первую очередь маме, которая мечтала о карьере пианистки для своей дочери. Быть может, Анна тоже когда-то хотела стать музыкантом, и тем не менее к своим обязанностям следователя она теперь относится с большим интересом, хочет чего-то добиться. Не всегда ее желание совпадает с возможностями. Зачастую она сталкивается с системой, которая оказывается сильнее, чем самые чистые и благородные намерения, и это рождает в Анне протест и отчаяние.
Елизавета Боярская в сериале «Ворона»
— Как готовились к роли в «Вороне»?
— Был интересный подготовительный этап к съемкам. Нам устроили встречу с настоящим следователем. Мы пришли на нее в половине двенадцатого ночи, так как были заняты в спектаклях. Мы думали, что в Следственном комитете нас уже не ждут, а оказалось, что это середина рабочего дня. Следователи трудятся 24 часа в сутки: они едят, спят на работе. Периодически звонят домой, чтобы сказать: «Извини, я часа через два приеду…» А потом их вызывают на новое дело…
Расследование требует колоссального мозгового напряжения, усидчивости, ответственности. Удивило, как много следователям приходится делать «бумажной работы»: все время протоколы, запросы. Чтобы провести обыск, нужно писать обращение к вышестоящему начальству, потом бесконечно ждать ответа. И только если кто-то сверху позвонит и скажет, тут же пришлют это постановление на обыск.
В Санкт-Петербурге я много общалась с девушкой-следователем, которая, как и моя героиня, полковник и даже работает в том же районном следственном управлении. Узнавала нюансы службы, чтобы чувствовать себя уверенно на месте преступления. Интересовалась подробностями быта и работы: сколько часов длится дежурство, есть ли у нее в кабинете зубная щетка и сменная одежда, приносит ли она еду в контейнерах или ходит в кафе, что у нее лежит в сумке, надевает ли перчатки, когда приезжает на место преступления. Узнала, как заполнять протоколы. Нужно подкладывать копирку, чтобы получалось два экземпляра: один отдают начальству, другой следователь оставляет себе. Еще я ходила в морг к судмедэксперту. Девушка оказалась примерно моего возраста, было очень любопытно за ней наблюдать и интересно слушать. Я рассказывала ей, какого рода преступления будут в нашем сериале, а она подробно объясняла, как это все выглядит в реальности.
Елизавета Боярская в сериале «Ворона»
— Лиза, у Вас бешеный график, параллельно со съемками в «Вороне» Вы играли в театре, ездили в Москву и возвращались в Питер. Зачем Вам так много работать, ведь у Вас в жизни три прекрасных защитника — папа, муж, брат?
— Так совпало: съемки в «Вороне» действительно шли одновременно со спектаклями. Но я не нагружаю себя специально. Более того, я не снималась целый год после «Анны Карениной». «Ворона» — первый телепроект после нее. Я и соглашаюсь-то на телесериалы редко, раз-два в год, у меня ведь восемь названий в Малом драматическом театре и еще два в Москве — «Леди Макбет» и «Иванов».
— Вы создали так много знаковых образов. Остались еще роли мечты?
— Для меня не принципиально сыграть кого-то конкретно. Главное — интересный материал, судьба героини, внутренняя насыщенность, взаимоотношения между персонажами. Это может быть наше время, может быть историческая эпоха… Главное — суть персонажа. Если говорить о моей работе в театре, то, играя любую пьесу — Чехова или Шекспира, я понимаю, что не имеет значения, когда был написан текст. Он современен, актуален, потому что то, что происходит внутри человека — его переживания, страхи, разочарования, надежды, не имеет ни времени, ни границ. Человек во все века страдает и чувствует одинаково — это узнаваемо и понятно каждому, сидящему в зале. И когда мы находим эту связь между текстом, написанным в XIX веке, и современным миром, и переносим ее на сцену, зритель на это отзывается. Неинтересно смотреть, когда это про кого-то, не имеющего к тебе отношения: получается чужое, неживое, ненастоящее. Интересно, когда я вижу в обстоятельствах, ситуациях себя, узнаю наше время, наши исторические и политические обстоятельства, своих близких и мои взаимоотношения с ними. В МДТ так было и с «Коварством и любовью», и с «Тремя сестрами», и «Гамлетом». Теперь мы пытаемся обнаружить эти связи с действительностью в «Братьях Карамазовых».
Елизавета Боярская в сериале «Анна Каренина»
— В Вашей карьере значится участие в одном международном проекте — да в каком! — фильме «Бункер», получившем массу кинонаград, включая «Оскар». При Вашем знании языков не хотели бы активнее работать в зарубежном кино?
— Целенаправленно я об этом не думаю. Будут такие проекты — хорошо, не будут — переживу. Поработать с немецкой группой было интересно. Организованность, педантичность, доведенная до абсолюта, — это хороший опыт. И конечно, то, что мне довелось быть в кадре с немецким артистом Бруно Ганцем, — большой подарок. Особенно если учесть, что мне было 17 лет и это была моя первая роль в полнометражном кино.
— Вам ведь везет на партнеров?
— Всегда везло. Ни разу не было такого, чтобы я не восхищалась, не проникалась своими партнерами: Александр Балуев, Константин Хабенский, Александр Лазарев, Даня Козловский, Сергей Безруков… И вот сейчас в «Вороне» Анатолий Белый…
— …А еще Михаил Боярский и Максим Матвеев. Они ведь тоже партнеры?
— Безусловно, именно партнеры: на съемочной площадке стираются все родственные связи. Сюжеты диктуют свои правила.
Елизавета Боярская и Максим Матвеев в сериале «Анна Каренина»
— Что способно Вас вывести из себя?
— Безответственность, халтура и невежество.
— Вы много работаете, при этом Вы мама шестилетнего сына. Что главное Вы успеваете ему дать, чему научить, как Вы его воспитываете?
— Самое главное, что мы можем сыну дать, — это любовь, ощущение надежного тыла, уверенность в том, что всегда, в любых начинаниях мы будем его поддерживать. Я хочу, чтобы он был просто порядочным, добрым, отзывчивым человеком.
— В гаджеты ему разрешаете играть?
— В меру.
— Какой Максим Матвеев отец?
— Прекрасный, заботливый, преданный, фанатичный.
Елизавета Боярская и Максим Матвеев с сыном Андреем
— У Вас разные взгляды на воспитательный процесс?
— Нет, мы вообще во многом совпадаем, а чисто внешне нас даже принимают за брата и сестру. Но есть и отличия. Всю жизнь считала, что я упертая, целеустремленная, но по сравнению с Максимом я витаю в облаках. Он более педантичный, усердный, любое дело, за которое берется, он доводит до абсолюта — будь то подготовка к роли или овладение новым навыком. Верховая езда, стрельба, иностранный язык, фокусы — все, что нужно для образа, он, не жалея себя, доводит до совершенства.
— Зато Вы пришли в профессию уже со многими навыками: английский и немецкий языки, танцы… Чему новому удалось научиться?
— Той же верховой езде, во время съемок «Вороны» — стрельбе, каким-то каскадерским трюкам, дракам например… Французский подтянула в нескольких фильмах…
— Вам очень идут исторические костюмы, а Максима многие режиссеры видят в роли офицеров. Почему?
— Во-первых, думаю, его приглашают в проекты прежде всего потому, что он великолепный актер. И мне кажется, что у Максима очень пластичная внешность. С одной стороны, благородство, интеллигентность, аристократизм. Но при желании он может трансформировать себя в самые неожиданные образы — совершенно неузнаваемые и даже безобразные.
Максим Матвеев и Елизавета Боярская в Испании
— Как Вы отдыхаете?
— Стараюсь хоть на время, но максимально отключаться, не думать о работе, все время посвящать семье. В идеале, конечно, лучше куда-нибудь уехать, но график, к сожалению, не оставляет много времени на это. Поэтому выбираемся раз в год. Хоть куда.
— Вы как-то говорили, что, подобно маме, могли бы прожить в тени мужа, пожертвовать своей карьерой ради семьи. Часто об этом думаете?
— Я думаю, что не надо чем-то жертвовать — надо все успевать. Просто кому-то хватает внутренних ресурсов, энергии и желания успевать все и при этом включаться в каждую сферу жизни полноценно, кому-то — нет. Мне хватает. Я не понимаю, как по-другому. Каждый человек — мастер своей судьбы. Если мне вдруг когда-нибудь захочется сесть дома и заниматься только семьей, я с легкостью приму это решение.
Читайте также:
32-летняя Елизавета Боярская собирается выйти на сцену через месяц после родов
читать далее...
коментировать