Рустам Батыр: «Просвещенный ислам капитализирует бренд татар»
Свежепрезентованный эскиз стратегии татарского народа обсуждали на этой неделе в Арском педагогическом колледже. Но насколько эффективны подобного рода мероприятия? Таким вопросом задается известный мусульманский и общественный деятель Рустам Батыр. И почему разработчики на протяжении всего эскиза ни разу не упомянули в открытую ислам? Автор «БИЗНЕС Online» размышляет о том, что должно быть в стратегии, но чего там, видимо, не будет.
Стратегия развития татарского народа, общественное обсуждение эскиза которого началось на этой неделе — инициатива хорошая, нужная и даже давно назревшая. Другое дело, что это полностью чиновничья история со всеми плюсами и минусами такого подхода. К плюсам нужно отнести жесткий дедлайн, который инициатор стратегии Василь Шайхразиев поставил для ее принятия — 30 августа 2019 года. Без временного лимита документ можно обсуждать вечно и так ни к чему не прийти. Вспомним, как долго ученые спорили по поводу латиницы татарского языка и в итоге упустили критически важный момент. Здесь было бы то же самое.
Однако куда существеннее минусы. Председатель «Милли Шуры» вместо закрытого рабочего мероприятия, куда были бы собраны мозги нации и реальные, в т. ч. теневые, акторы татарского процесса, разработку стратегии выстраивает как публично-популистское шоу. Первая серия этого шоу состоялась на днях в Арске, куда согнали тетушек в красивых калфаках из близлежащих районов для обсуждения эскиза стратегии. В итоге единственная существенная мысль, которую смогли сформулировать привлеченные административным путем районные эксперты, свелась к вопросу о том, нельзя ли побыстрее закруглиться, а то у нас «электричка уходит».
Низкий поклон до земли татарской деревне — красивый и, в сущности, правильный жест. Но к настоящему мозговому штурму это не имеет никакого отношения. Так называемые зональные обсуждения стратегии нужны лишь для того, чтобы потом принятый документ представить как коллективную волю татарского народа и не более того. Другими словами, Шайхразиев и К пока занимаются имитацией подлинной концептуальной работы и перекладыванием ответственности через круговую поруку, а не собственно генерацией глубинных идей, которые бы максимально эффективно служили делу сохранения и процветания татарского народа, благополучию республики и страны. Иначе разработка документа строилась бы совершенно по другим алгоритмам.
Поэтому уже на уровне эскиза не вооруженным глазом видна идейная нищета разрабатываемой стратегии. Она сквозит практически в каждом представленном слайде. Например, Шайхразиев мечтает запустить круглосуточное татарское телевещание, хотя уже сейчас круглосуточный формат подачи видеоинформации — замшелый атавизм, «былтыр», ибо все телевидение стремительно перетекает в интернет, где на смену понятию круглосуточности приходит парадигма online. Или: стратегия заботится об укреплении татарской журналистики, но ни слова не упоминает о развитии национального блогинга. А ведь этими и другими идеями, которые достали с пыльных полок, татар предлагают вооружить аж на ближайшие тридцать лет вперед!
Впрочем, сами инициаторы проекта не скрывают и даже настаивают, что он еще сырой. И просят активно присылать свои предложения. В данной статье ваш покорный слуга в меру своих скромных сил постарается откликнуться на этот призыв в части вопросов, которые касаются ислама.
Прежде всего, нужно начать с того, что Всемирный конгресс татар — а именно он предполагается основным локомотивом реализации стратегии — вполне реалистично смотрит на вещи в контексте религии и при всей светскости своей организации всегда опирается на мусульманский фактор в деле национального самосбережения татар. Достаточно вспомнить, что именно ВКТ ежегодно проводит Форум татарских религиозных деятелей, куда съезжаются имамы и муфтии со всех уголков страны, ближнего и дальнего зарубежья. Поэтому вполне логично и ожидаемо, что в эскизе стратегии затронута и тема ислама.
Правда, авторы документа играют с ним в какие-то терминологические прятки. Удивительно, но на притяжении всего эскиза его разработчики ни разу не упомянули ислам в открытую. Там есть отсылки к традиции, традиционным основам татарской жизни, обычаям, праздникам и обрядам. Проговаривается духовность, вера и некие татарские приходы. Более того делается ставка на «укрепление национального самосознания татарского народа при помощи религиозных институтов» и даже предлагаются конкретные меры: «ввести в традицию ходить сообща (дед-отец-внук) в культовые учреждения», «организовать чтение проповедей на татарском языке во всех регионах проживания татар» и осуществить «подготовку священнослужителей, владеющих татарским языком». Однако слова «ислам» или «мусульмане» не использованы ни разу.
Поначалу может показаться, что такие обтекаемые формулировки обусловлены татарским субэтническим интернационализмом: как будто бы разработчикам Стратегии не хотелось отсекать кряшен от сферы ее действия. Однако это не так, ибо в двух местах они все же «прокололись». Так, на одном из слайдов проговаривается создание тематических музейных площадок «в школах, домах культуры, мечетях», но при этом не упоминаются культовые учреждения кряшен. А в другом слайде предписывается «наречение детей татарскими именами», хотя кряшены, как известно, носят русские имена и фамилии. Значит, действие стратегии направлено все-таки на основную часть татар, чьи предки исторически ассоциировались с мусульманской религией. К чему тогда все вышеприведенные эвфемизмы, потужающиеся скрыть исламский фактор в жизни татарского народа? Абсолютно непонятно.
Как бы там ни было, гораздо существеннее не способ обозначения исламской составляющей, а самая суть этого вопроса. И вот здесь разработчики стратегии — светские ученые и деятели культуры — откровенно плывут.
Они рисуют нам милую душевную картинку теплой семейной традиции, когда дед, сын и внук, все вместе (!) идут в мечеть (пардон: в культовое учреждение), где для них имам (пардон: священнослужитель) читает прекрасную татарскую проповедь. На этой идеалистической картинке фантазия светских разработчиков стратегии собственно и заканчивается, если не считать их желания превратить мечети в музеи.
Что не так с предлагаемой зарисовкой? Две вещи. Во-первых, авторы документы низводят весь ислам исключительно на уровень семейных традиций, забывая, например, о его глубочайшем интеллектуальном и даже политическом потенциале, который и по сей день может сослужить татарам великую службу, несмотря на то, что многие из них уже давно светские люди. Во-вторых, разработчики стратегии никак не дифференцируют ислам внутри себя. Чью проповедь на татарском языке услышат дед, сын и внук: ваххабита, традиционалиста, джадида или кадимита? А это весьма серьезный вопрос, на который стратегия тоже должна ответить, ибо он напрямую влияет на будущее татарской нации.
Джадидскую модель ислама в свое время активно поднимал на знамена Рафаэль Хакимов в бытность его политическим советником президента РТ. Проницательный политтехнолог рассчитал все верно: толерантный, миролюбивый, просвещенный ислам повышает инвестиционную привлекательность республики и в целом капитализирует бренд татар. Правда, увлекшись построением этой концептуальной витрины, в республике совершенно упустили из виду собственные тылы, а там в авгиевых конюшнях ислама расплодилась едва ли не самая настоящая международная сеть ваххабитов. Сейчас уже подзабылось, но в Татарстане ведь прокатилась серия терактов, самый громкий из которых случился в 2012 году, когда было совершено покушение на муфтия РТ Ильдуса Файзова и убит его заместитель Валиулла Якупов. Пусти республиканские власти и дальше все на самотек, о сабантуях в Париже и прочих плясках, которые так любят наши татарские активисты, пришлось бы надолго забыть: просто было бы не до того. Так что модель ислама, которая будет реализовываться среди татар, очень сильно влияет на наше настоящее и будущее. Одним лишь знанием татарского языка священнослужителями данный вопрос далеко не исчерпывается.
В последний раз публичное обсуждение концептуальных основ путей развития ислама в татарском народе педалировалось в связи с открытием Болгарской исламской академии. В результате остановились на консервативной модели ислама. Для ее реализации в Болгарах высадили арабский десант, который, абсолютно не сообразуясь с российскими реалиями, призывает, например, государство преследовать людей за отказ исполнять пятикратный намаз, что зафиксировано даже в публичном пространстве. Стоит ли стратегии такие важнейшие вопросы оставлять на самотек? Не думаю. Но именно так ее эскиз и поступает.
Консерватизм в определенных пропорциях нужен татарам. Он образует и подпитывает ядро культуры, обеспечивая ее преемственность сквозь время. Именно консерватизм, закрытость, замкнутость помогли татарам сберечь себя на протяжении многих столетий враждебной ассимиляционной политики Российской империи, а затем и СССР. Но ведь консерватизм/кадимизм только лишь часть нашей религиозной традиции. Невиданный ренессанс татар рубежа XIX и XX веков был сопряжен с совершенно другим явлением — джадидизом. Именно он в значительной степени помог татарам обрести многих выдающихся деятелей культуры и адаптироваться в условиях меняющегося мира. А где ему место в современном ландшафте духовной жизни татар? В эту сторону авторы эскиза стратегии даже не смотрят.
Здесь мы наблюдаем колоссальный разрыв между тем, что есть в реальном исламском поле татар, и тем, как оно видится в глазах наших светских татарских националистов. Последние не разбираются в мусульманском богословии и довольствуются декларациями духовенства, которые время от времени слышат в данной связи. Периодически с уст наших религиозных деятелей действительно слетают такие имена, как Курсави, Марджани, Камали, Бигиев и прочее. И нашим светским деятелям кажется, что ислам развивается у нас в правильном, прогрессивном, направлении. Но это далеко не так. Взять хотя бы для примера результаты 200-летнего юбилея Шихабутдина Марджани. Что было сделано нового для осмысления и популяризации его наследия? Для осмысления практически ничего, а в плане популяризации ДУМ РТ больше всего гордится изданием 6-томника его трудов. Здесь надо заметить и подчеркнуть, что речь идет не о переводе, а о всего лишь репринтном переиздании работ мыслителя, т. е. даже не был сделан новый набор текста, отвечающий всем современным требованиям. Другими словами, Марджани как оставался недоступным для большинства татар, так и пребывает в идейном забвении по сей день. По сути, вся интеллектуальная работа ДУМ РТ при издании 6-томника свелась к тому, чтобы сделать только новую обложку. Но даже здесь наши духовные иерархи отличились, умудрившись в имени ученого сделать аж три ошибки (опустили определенный артикль, потеряли две точки в «йа», и самое вопиющее — вместо Шихабу… написали Шихаба…), не говоря про ошибки в названиях книг. Авторы стратегии грезят продвижением бренда татар на мировом уровне. А тем временем книги с элементарными ошибками дарятся гостям и партнерам республики из мусульманских стран. На какое уважение к нашей культуре мы можем рассчитывать, если сами так неуважительно относимся к своему наследию?
Почему же так происходит? Да потому что консервативное духовенство занимается прогрессивными татарскими мыслителями лишь из-под палки государства. Чиновники требуют этого, вот они и вынуждены идти им на встречу. А у самих нет абсолютно никакого понимания, зачем это нужно и как это можно использовать. Если еще Марджани, пусть криво-косо, пусть лишь в репринте, но издали, то Муса Бигиев — самый реальный претендент на роль мирового богословского бренда татар — вряд ли будет удостоен и этого. Ведь Бигиева, на котором, например, сформировался в качестве богослова предпоследний министр по делам религий Турции Мехмет Гермез (он защитил по нему диссертацию), в руководстве нынешнего ДУМ РТ считают еретиком. Пусть считают. Имеют право: у нас плюрализм мнений. Просто при таком однобоком подходе о сбалансированном развитии «татарского» ислама, где бы консервативное и реформаторское начала поддерживали и взаимодополняли друг друга, не может быть и речи. Но авторы стратегии совершенно этого не понимают: им лишь бы проповедь в мечетях велась на татарском языке.
Как уже было сказано, разработчики стратегии надеются на «продвижение достижений татарской культуры в качестве бренда в мировое пространство». Очень здравая идея. Но боюсь, как бы все дело не свелось лишь к сабантуйным пляскам под Эйфелевой башней и завлечением в наши края этнотуристов. А ведь модель миролюбивого, просвещенного ислама тоже может продвинуть татар на мировой арене.
В условиях, когда Россия, обложенная западными санкциями, вынуждена активнее искать себе друзей, в том числе на мусульманском Востоке, а тот в свою очередь задыхается от миазмов идеологии, породившей ДАИШ, татарский джадидизм, как ничто другое, может быть экспортирован во вне. Наша страна надеется на татар, что именно они откроют ей ворота в исламский мир. Не случайно, Владимир Путин поручил возглавить группу стратегического видения «Россия — исламский мир» не кому-нибудь, а Рустаму Минниханову. Но как это отражено в стратегии? Никак. Там об исламе вообще не сказано ни слова.
Помимо зарабатывания политических дивидендов внутри страны, экспорт нашей модели ислама может превратить татар в идейного лидера мусульманского мира, который поможет ему избавиться от демонов прошлого. Один из ведущих в мире специалистов по исламу Тауфик Камель Ибрагим (сирийский араб по национальности), который благодаря своему учителю-татарину Артуру Сагадееву еще в 70-е годы прошлого века ездил в Казань и знакомился в библиотеках с трудами татарских богословов, уже много лет как мантру повторяет, что долг нашего народа раскрыть свое богословское наследие исламскому миру, потому что, если мы не спасем его от духовного тупика, в котором тот прозябает уже много веков, то этого, возможно, не сделает больше никто. Тауфик Ибрагим прекрасно ориентируется в мировом исламском наследии и в отличие от нас может по достоинству оценить масштаб и значимость тех прорывных и фундаментальных идей, которые высказывали Марджани, Бигиев, Фахретдин и другие.
Фиксирует ли стратегия подобные возможные перспективы для татар? Нисколько. Я бы посоветовал уважаемому Шайхразиеву встречаться не только с библиотекаршами в расшитых калфачках и гармонистами в бисерных тюбетейках из Арска, Буинска, Нурлата и других замечательных райцентров, но и с теми, кто способен взглянуть на нашу культуру со стороны, понимая ее значение и уникальность в мировом контексте. Но боюсь, что разработчики стратегии поступят, как и положено чиновникам: вопросы ислама отдадут на откуп соответствующих структур, в первую очередь, ДУМ РТ, т. е. тем, кто в имени Марджани делает за раз три ошибки. Ну и чтобы комар носу не подточил, для страховки благословятся на форуме татарских религиозных деятелей. Прочитают ли там текст стратегии, смогут ли компетентно вникнуть в ее содержание — не суть важно. Главное — 30 августа отрапортовать о всенародной ее поддержке. Увы, пока все указывает именно на такой сценарий развития событий.
И в завершении еще одно предложение, касающееся ислама. Оно заключается в том, чтобы направить наши коллективные усилия на возрождение единого духовного управления мусульман. Думаю, эта цель для всех вполне понятна и вполне осязаема.
Формально данный институт начинает свою историю с 1917 года. Именно тогда в результате свободного волеизъявления татар и появилось Диния назараты. Однако фактически он продолжал традицию Магометанского духовного собрания, созданного еще при Екатерине II. Другими словами, в условиях отсутствия национальной государственности данный институт в течении более чем двух веков, выступал единственной структурой, которая скрепляла татар, разбросанных по разным губерниям, в единое тело. По сути это был организационный скелет нации.
В Татарстане понимают значение ислама для объединения татар. Как уже было сказано, Всемирный конгресс татар проводит колоссальную работу по организации ежегодного форума татарских религиозных деятелей. На ту же мельницу работает и проект Болгара как духовного истока татарского народа. Так почему же нам не возродить единое духовное управление мусульман в качестве дополнительного инструмента единения татар, тем более, что в регионах часто именно имамы выступают главным оплотом татарской культуры? От этого выиграют абсолютно все. Да, здесь потребуется проводить переговоры с участниками процесса, искать взаимовыгодные компромиссы. Но оно того стоит.
Однако вряд ли инициаторы стратегии готовы пойти на столь серьезные изменения в ныне существующем общественном ландшафте татарского народа. По крайне мере, в ходе обсуждений они уже заявили о своей политической беззубости и абсолютной «плюшевости» внутреннего настроя. Поэтому вряд ли у кого-то есть сомнения, что обсуждаемая стратегия — пока не более, чем красочная бутафория, едва ли способная произвести тектонические сдвиги в национальной жизни татар. Впрочем, и популистское шоу тоже имеет право на существование. Главное, чтобы районные эксперты после него смогли успеть на электричку… Впрочем, надежда умирает последней. И кто знает, может руководство ВКТ под давлением общественности поменяет вектор работы и тогда будут востребованы серьезные наработки наших интеллектуалов и ученых, весь их потенциал; и главное — можно будет всерьёз думать, как отразить в стратегии фактор «татарского ислама», который может и должен стать, повторюсь, фактором как сохранения и развития нашей идентичности, так и — при определенной системной внутренней работе — брендом мирового уровня.