"Русский бес": дом, который построил Достоевский
Про "Русского беса" необходимо знать следующее. Фильм снят по мотивам творчества Федора Михайловского Достоевского. Снят Григорием Константинопольским, создателем, помимо прочего, лучшего отечественного сериала на все времена "Пьяная фирма". То есть как минимум из этого следует исходить.
Поначалу кажется, что "Русский бес" - это такой "Американский психопат", но лучше. И не только потому, что русский. О проблемах малого и среднего бизнеса в современной России как частном случае одной из главнейших проблем России вообще. А также об эффективных, но весьма спорных с моральной точки зрения радикальных способах решения этой проблемы. Способах, неизбежно приводящих - особенно когда они оправдываются высшей целью и поставлены на поток - к последствиям в крайней степени печальным. На которые не слишком тонко намекает портрет Сталина в конце фильма.
Но это все так, на поверхности бултыхается. Не будем забывать про Достоевского. О нем вообще лучше не забывать, а в данном случае и подавно. Речь идет не об экранизации чего-то конкретного - хотя кое-что конкретное подчас и угадывается. Сам дух классика витает в странном и болезненном пространстве картины. Диалоги и проговариваемые закадрово внутренние монологи имитируют текст Федора Михайловича, плавно и неожиданно перетекая в преисполненные едва уловимого злого сарказма популистские речи - про духовные ценности, борьбу с коррупцией и всякое такое. Как будто это написал клон Достоевского из сорокинского "Голубого сала".
Сам фильм разделен на множество коротких частей, озаглавленных именами различных персонажей, встречающихся на пути главного героя, полном непредсказуемых поворотов. Встречи практически всегда оказываются для персонажей роковыми - гора трупов неумолимо растет, а между тем сюрреалистическая атмосфера постепенно сгущается до плотности вязкого тягучего абсурда. В какой-то момент ловишь себя на мысли: о, да тут еще и роботы есть, ничего себе! А потом вдруг появляется сам Григорий Константинопольский. Что довольно смело - ведь на контрасте с Иваном Макаревичем, виртуозно солирующим в роли бешеного маньяка, актерская игра режиссера выглядит малоубедительно.
На то, однако, есть причина. "Русский бес" с помощью этого приема, не такого уж оригинального, препарирует сложные взаимоотношения создателя с собственным творением, а заодно тестирует на прочность объективную реальность. Опыт приводит к следующим результатам. В процессе создания появляется новая, выдуманная реальность, в которой сам создатель так или иначе занимает определенное место - притворяется кем-то другим и становится сам частью этой реальности. Не переставая, тем не менее, и в так называемой объективной реальности существовать.
Вспомним теперь опять о Достоевском. Реальность "Русского беса" создана, как мы понимаем, под его непосредственным влиянием, будучи копией или, точнее, эманацией объективной реальности. Из чего следует, что все мы в каком-то смысле вечно пребываем в реальности, придуманной когда-то Достоевским, где есть место и Богу, и бесам, и роботам, и обреченности на повторение пройденного, и чему угодно. Неспроста же в "Братьях Карамазовых" содержится все, что нужно знать о жизни, - это Курт Воннегут сказал, а он в таких вещах разбирался. Да, жить в реальности Достоевского пострашнее, чем во сне Ктулху, скажем. Но и поинтереснее.
5