Спорт на службе пропаганды - как нацисты превратили Олимпиаду в политическое мероприятие

6 февраля 1936 — В Гармиш-Партенкирхене стартовали IV зимние Олимпийские игры. Открывал игры Адольф Гитлер.

Спорт, как и все остальные стороны культурного развития человека, стали оружием массовой пропаганды, одним из винтиков в ужасающей системе изменения человека НСДАП. Олимпийские игры стали одним из рычажков, который усилил влияние партии и сделал все, чтобы продемонстрировать ее мощь и силу.

Мысль о проведении Олимпийских игр в Германии была еще до прихода нацистов к власти, четкое решение также было принято еще до этого. Потом многим национальным командам пришлось отказаться от участия из-за нацистского режима. США даже пытались провести решении о всеобщем бойкоте Олимпиады, но за участие голосов было отдано больше.

Президент Олимпийского комитета США Брандейдж был ярым сторонником участия в берлинской Олимпиаде — для него акции сторонников бойкота были «грязным трюком коммунистов и евреев» в стремлении помешать Олимпиаде при помощи нечестной игры. Проще говоря, в каких-то моментах, он вполне симпатизировал идеям фюрера. Он утверждал, что в спорте необходима сегрегация.

Немецкие спортивные функционеры заявили, что еврейские атлеты будут включены в состав немецкой национальной сборной, что немецкий НОК берет на себя ответственность за соблюдение всех олимпийских правил, и тогда все успокоились. Сначала прошли зимние Олимпийские игры с 6 февраля 1936 года, затем и летние с 1 по 16 августа того же года, уже в Берлине.

Как пишет историк Олег Пленков: «Ни одно событие не принесло нацистскому режиму столь большую степень внутренней морально-политической стабилизации и международного признания, как великолепно организованные зимние и летние Олимпийские игры; они и в спортивном отношении были необыкновенно удачны для немцев. Собственно, они придали масштабы современным Олимпиадам. Олимпийские постройки и технические приспособления превосходили все современные зарубежные образцы. Можно сказать, что Олимпиада была эмоциональной кульминацией национал-социализма: она буквально потрясла мир». Для немцев проведенные олимпиады стали настоящим триумфом. А для национал-социалистов это был грандиозный успех. Надо сказать, что некоторые европейские страны тоже невероятно вдохновились мероприятием. Французская делегация французская делегация продефилировала мимо трибун с гитлеровским приветствием.

Спорт для нацистов стал местом пропаганды их «арийства». На Олимпиаду не жалели денег, были построены новые стадионы за невероятные деньги. К тому же, она являла немцам идеал спортивного и хорошо сложенного человека (а ариец, в представлении Гитлера, должен был быть именно таким). Шпеер вспоминал, что портрет красивой пловчихи однажды побудил Гитлера к лирическому высказыванию: «Смотрите, какое красивое тело! Лишь в нашем столетии, благодаря спорту, молодежь приближается к идеалам эллинизма. А как им пренебрегали в прежние века! Но тем и отличаются наши дни от всех предшествующих эпох».

Почему такая симпатия к грекам? Фюрер верил, что дорические племена, которые и заселили Элладу, были германского происхождения. Потому так приятно было делать что-то такое же великое как у греков, пусть и в спорте. Кстати, сам Адольф Гитлер со спортом не очень-то дружил. Его окружение отмечало, что фюрер занятия физкультурой не очень жаловал, хоть и активно пропагандировал.

В самой Олимпиаде немцы победили с огромным отрывом – завоевали 33 золотых медали, что дало лишние козыри в руки нацистских пропагандистов. «Как и любой авторитарный режим, режим нацистов стремился извлечь из олимпийского спортивного праздника прежде всего политическую выгоду — с помощью спортивных побед доказать превосходство национал-социализма» — утверждает историк Пленков.

Спортивная подготовка в Германии сводилась к допризывной подготовке, хождению строем, синхронности. То есть, по сути, спорт не готовил спортсмена – он готовил солдата. Сами же нацисты утверждали, что занятия физкультурой дисциплинируют молодежь и преподают уроки жизни подчас гораздо более действенные и наглядные, чем все проповеди, вместе взятые.

Интересно отметить, что во время Олимпиады немцы проявили удивительную толерантность. По крайней мере, это так выглядело со стороны. На деле же, праздник спорта они превратили в площадку соревнования между представителями разных рас. Немецкие спортсмены не соревновались, а сражались, получали прозвища в стиле «надежда белой расы», а если противник был темнокожим это подчеркивалось отдельно, утверждалось, что такие люди «феномены из феноменов, которые должны стартовать в собственном классе». Когда один немецкий спортсмен смог одолеть темнокожего, в честь победы был организован парад, а спортсмена встречали истребители Люфтваффе. Спортивная победа у нацистов превратилась не в достижение человека, но в политическую идею и пропаганду превосходства арийской нации. Сам Гитлер, отзываясь о победе одного темнокожего американского спортсмена, говорил: «Люди, чьи предки обитали в джунглях, крайне примитивны и имеют более атлетическое сложение, нежели цивилизованные белые. Они не годятся для конкуренции, так что следовало бы впредь не допускать их к участию в Олимпийских играх и в других спортивных соревнованиях». Хотя этот спортсмен победил немецкого. Комментарии здесь излишни.

Интересна с идеологической точки зрения история о боксере Вильгельме Трольманне. Он был цыганом по происхождению, а его манера боя была изысканной, танцующей. «Знатоки» бокса из СА утверждали, что истинно немецкий боксер должен стоять как вкопанный и мужественно переносить удары соперника, нанося ему ответные. Но манера боя и происхождение Трольманна не позволяло ему спокойно заниматься спортом – его начали травить, активно и настойчиво, причем дотравили до такой степени, что он ушел из спорта, спился и закончил жизнь в концлагере.

Очевидно, что основная функция спорта и физкультуры – политическая. Спорт должен был укрепить в немцах желание вернуть свое величие, он воспитывал молодежь и должен был демонстрировать превосходство немецкой нации над остальными. В спорте должно было родиться чувство непобедимости немцев. Мы, однако, знаем, что чувство это оказалось ложным и неоправданным.

Кстати, Гитлер утверждал, что «Если в 1940 г. Олимпиада еще будет в Токио, то впоследствии — всегда в Германии». К счастью, этого не случилось.