Одна из излюбленных диверсий спецслужб – подброс противнику документов с фальшивыми данными. Благодаря книгам и кинематографу сюжет стал практически штампом. Но действенности от этого он не потерял.

Прием настолько древний, что неизвестно, когда появился. Не исключено, что в глубокой древности, когда еще только-только изобрели письменность. А то и ранее, хотя судьбе «языка», решившегося на дезинформацию врага, вряд ли можно было позавидовать.

Но с изобретением письма стало проще –можно стало подбросить под видом курьера чье-нибудь тело (на войне убитых всегда хватает) – авось, да купится супостат. Порой покупался.

 

Один из старейших случае произошел в 1812 году.

Тогда во время боя под Островно (25-27 июня, сами французы именуют битву – «под Витебском») разъезд гусаров Мюрата обнаружил убитого русского курьера. Тот скакал в штаб Барклая де Толли, но не доехал – попал под шрапнель. Но главное сохранилось – у седла оказался приторочен кожаный тубус со «Столистовой картой Военного министерства Российской империи». Не со всей конечно, но как раз с теми планами губерний из собрания, по которым наступали французские войска.

 

Ранее некоторые разрозненные карты французам уже попадались еще до начала вторжения в Россию (у Наполеона тоже спецслужбы работали) и они успели оценить их подробность и точность. Это была удача!

То, что карта оказалась подделкой, до французского командования дошло уже после начала отступления из Москвы. В основном карта была точна, только в нее было внесено множество искажений. В результате фуражиры противника никак не могли найти деревень, в которые их посылали за харчами. И бродов на своих местах не оказывалось, а дороги вдруг оканчивались в болотах.

Накладки были и раньше – при наступлении на Москву, но европейцы списывали все на небрежность и кривые руки русских картографов. Любой же европеец знает – Россия варварская страна. Там только и могут, что водку из самоваров дуть в обнимку с медведями. Какие уж тут точные карты – все расстояния меряются исключительно лаптем с предельным допущением.

 

Ну, а как даже генштабистам Наполеона пришлось лапу сосать, у них наконец забрезжило понимание, что что-то тут нечисто.

Штабист из Барклая де Толли был отличный, роль документов и карт он понимал прекрасно и разведку наладил. Проведенная диверсия не сыграла решающей роли в войне. Но послужила еще одним камешком, сломавшим хребет Наполеона. И дала время армии Барклая и Багратиона успеть соединиться под Смоленском.