Секрет прозорливости

В остросовременном романе «Очевидец грядущего» Борис Евсеев открывает читателю множество смыслов, каждый из которых может стать достойным материалом для обширного литературоведческого анализа.

Борис Евсеев. Очевидец грядущего: Роман. – М.: ЭКСМО, 2018. – 544 с.

В остросовременном романе «Очевидец грядущего» Борис Евсеев открывает читателю множество смыслов, каждый из которых может стать достойным материалом для обширного литературоведческого анализа. Это прежде всего разнообразные аспекты грядущего: прозорливость как составляющая нового человека; библейская аллюзия «Каин и Авель», перекидывающая мост к их нынешним соименникам; сновидения-обмороки; тонкое тело имени; документально-религиозный театр и другие.

В мире сейчас слишком много прицельно-разрушительной лжи. «Очевидец грядущего» объясняет суть совершаемых подмен: вместо подлинного зрения и прозорливости, вместо осознанного настоящего и проясняемого будущего жизнь подсовывает нам мыльные пузыри, миражи, дурную сиюминутность. Также в романе продолжено развитие темы «тонкотелесности», которая уже была намечена в таких текстах автора, как «Евстигней», «Пламенеющий воздух», «Дневные огни».

Предвосхищение будущего необходимо каждому человеку, поскольку без этого нет спасения: «Нужно научиться точней вопросы задавать и будущую жизнь предслышать. Это как у саксофониста: чтобы правильно взять звук, нужно его предслышать! Его волшебная дудка чует будущее. Инструмент саксофониста – дудка чудесная. Мой инструмент – сон».

Изучение внутреннего устройства «снов-обмороков», погружение в них и пребывание раскрывается автором по мере движения романа и является, по словам одного из героев, едва ли не основным методом познания будущего: «Обморочный сон возникает внезапно и затем тает, рассыпается. Астральное тело, оно находится внутри тела обычного. И при некоторых болезнях из тела человеческого стремительно вылетает. А физическое тело в это время рушится на землю. Я бы даже сказал, в недоумении рушится!» Наступают обмороки сначала внезапно, затем герой пробует вызывать их собственными усилиями: «Долгожеланный обморок, мелкими пузырьками кислорода, как в воде, окутал верхнюю часть тела: шею, запястья, плечи. Прозор своего и чужого будущего трепетнул у ресниц и щёк. Тихон беспомощно озирнулся. Лечь было некуда…»

Состояния прозрений, эмоциогенные обмороки, словно «голос души», помогают видеть героям иную, бесплотную, ещё не осуществившуюся, но уже приближающуюся «альтернативную реальность». «На самом деле: прошлое – и есть будущее. Настоящее – и есть прошлое. А будущее – есть и то, и другое, и третье. Жаль, понимают это редко, только во время коротких замыканий в мозгу».

Удивительная образность прозы Евсеева завораживает. В тексте встречаются: «воздушные простыни небес», написание слов по воздуху, полёт против ветра, мёртвая вода, люди-монеты, волчья ракия, тлеющие люди... Герои скользят, парят, растворяются в воздухе, проходят через предметы, – и всё это на фоне достоверных исторических событий!

Когда идёт речь о предвидении, играют роль малейшие детали: интонация голоса, случайная встреча, далёкий свист. Возникающий в тексте эффект неожиданности и непредсказуемости повышает уровень тревожности, а значит и действенности многих сцен, эпизодов, их завязок и развязок.

Одна из важных мыслей романа: истинные (в том числе исторические и футурологические) видйния воплощаются посредством объёмного зрения, приобретая вид картин, нередко – звуковых: «Театр единичного слова, начало прозрения и есть. Внимание, как бритва, обостряется. Вокруг театральная камарилья: сценариусы, примариусы, постановщики, другая мелочь пузатая. А ты, творец единичного слова, среди всего этого, как в лёгкой водной ряби стоишь. Дыхание задержал, – пузырёк будущего на губу поймал».

Однако Борис Евсеев зовёт нас гораздо дальше, смело направляя к сотрудничеству с Творцом Вселенной. Здесь явно чувствуется перекличка и восстановление почти утерянных нынешней литературой связей с теорией известного философа Н.Ф. Фёдорова и всей линией «русского космизма» (анализ этих связей – тема отдельной статьи). Такое сотрудничество не только возможно, но и необходимо. Недаром Евсеев цитирует в романе св. Иоанна Дамаскина: «Бог всё предвидит. Но не всё предопределяет». Малодушие в вопросе сотрудничества с высшими силами бессмысленно и бесперспективно.

Итогом восстановления способности прозревать должен стать нового склада человек: «Прозрачные до донышка люди с приятно-неприятными мыслями». Герой видит: в будущем выживут только легко телесные люди. У таких людей образуется кожа-душа, как у ангелов. Лёгкие люди будут обладать тонкой телесностью, даром прозорливости, прямовиґдением, сферическим зрением: «Про живых, которые обновятся, так скажу: они и впрямь станут новыми людьми, – без плоти, но плотными. Без крови, но с кровью воздушно-капельной. Без ума, но с великим сверхразумием Божиим, которое любого ума ценней».

Примером истинной прозорливости в романе является монах Авель. (Василий Васильев, в монашестве Адам, а затем Авель, – историческая фигура. Годы жизни – 1757–1841). «Авель Вещий, Авель Вечный, Авель Русский, Авель прозорливец, Авель страдалец за высший смысл бытия, – фигура сегодня самая что ни на есть нужная!»

В тексте также есть персонаж переходной степени прозорливости – Тихон. Таких, как он, единицы на земле: «Много способных, но мало искренних… Только живосердечный, распахнутый и внутрь и вовне человек может знать будущее. Мало в мире таких. Зато погибших до собственной смерти – бездна».

Однако с годами прозрения Тихона становятся точней и оптимистичней. Уже в наши дни, по настоятельной просьбе старца Авеля, явившегося перед героем романа сначала в виде компьютерной голограммы, а затем вживе, Тихон пишет небольшой документально-издательский роман «Три царя», занимающий одно из центральных мест в «Очевидце грядущего». И здесь становится ясно, насколько крепко будущее связано с прошлым: не «провидев» прошлое России, правильно её будущее не сконструировать!

Тихон – новый человек, но: «…недопечённый ещё, недовызревший, может даже, преждевременный. Но и такому преждевременному скажу: обмахни, как паутину, слабовидение. Зри не только оком, зри кожей и духом!»

Итак, новый тонкотелесный и отнюдь не фантастический мир будет, по мнению автора, полон людьми, отбросившими главное бремя – костно-мышечное тело. «Старые» люди истлеют постепенно, способные к перерождению – переродятся. «Новый человек повсеместно являться станет, когда заново мир увидит. А вернут себе люди прозорливость и тонкотелесность – не будет больше на Руси никакое иго владычествовать!» Через прозрения, зримые мысли и чувствования человек станет соавтором новой яви, новой Державы Духа».

Роман Евсеева «Очевидец грядущего» настолько многозначен, что становится ясно: работа с этим текстом, открывающим новые горизонты человеческих возможностей, только начинается.

Евгения Кулаковская,

Барнаул