Серебра потаённое чудо
Евгений Меркулов, Москва
Расстрел
Белый снег на донском берегу,
Да низовка сулит непогоду.
Я, разутый, стою на снегу
И смотрю на холодную воду.
Справа шепчет молитву сосед,
Снег кропя из недавнего шрама,
Он, как я, тоже бос и раздет.
Слева – батюшка с нашего храма.
Руки связаны крепко у всех,
Палачи не жалели верёвок.
Слышим сзади их ругань и смех
Вместе с лязгом затворов винтовок.
Жизнь намётом в глазах пронеслась,
Знать, не брешут об этом в романе.
Эй, пичуга, слетай-ка на баз,
Передай мою вестку мамане.
Расскажи про расстрел, про затон...
Надели её, Господи, силой!
От, не думал, что батюшка-Дон
Казакам станет братской могилой.
Мимо медленно льдинка плывёт.
Целься! Пли! Принимай, Боже, души...
Вот и всё. Девятнадцатый год.
Циркулярный приказ не нарушен.
Ирина Черкашина, Новоуральск, Свердловская область
О словах
Всё гадаю с неких пор –
В час назначенного срока
Отягчит ли приговор
Сказанное ненароком,
Зря, по глупости, со зла,
По ошибке, не по делу,
Что сдержать я не смогла
И о чём сто раз жалела?
Только знаю – Судия,
Взвесив на весах немало,
Все слова зачтёт, что я
Так тебе и не сказала...
Ибн Ильяс, Ташкент, Узбекистан
Старик
Боже Мой, почто Ты, Меня оставил
(Матѳ. 27, 46)
Катился мир, стояло солнце,
И каждый выживал как мог,
Но лишь в тюремное оконце
Был виден Бог.
Он нёс кому-то передачу –
Мешок продуктов и тряпья,
И в очереди, чуть не плача,
Решал загадку бытия.
Его толкали, материли,
Он никому не отвечал.
Вокруг столетья робко плыли,
Стремясь к началу всех начал.
Зачем Он здесь, в пальто помятом
Стоит, не веря в приговор.
Как видно человек распятый
Его тревожит до сих пор.
И так века у разных тюрем
Стоит задумчивый старик,
И временами нервно курит,
Подняв от ветра воротник.
Александр Вейцман, Нью-Йорк
Басня
Однажды ночью Нина Дорлиак
пожаловалась Рихтеру: «Никак
мне не забыть, как вы намедни,
милый Слава,
играя Моцарта, промазали октаву.
Я тихо ахнула,
застряв в пространстве пауз,
и небеспочвенно: в углу сидел Нейгауз!
Он был рассержен
и, взволнованно краснея,
страдал за вас
и за Вольфганга Амадея».
И Рихтер ей ответил полусонно:
«Дружочек! Свет моих триолей!
Нина Львовна!
Я помню этот такт и ту октаву:
пусть не по нотам,
но там сыграно на славу!
Скажу вам больше!
Ходят слухи, что лет двести
назад сам Моцарт мазал в этом месте.
Поэтому, мой друг, не будем строги:
мы тоже люди, хоть,
естественно, и Боги!»
Мораль здесь есть для тех,
кому есть дело:
играйте Моцарта, друзья,
и мажьте смело!
Валентина Стаина, Калининград
* * *
Как медведь после зимней спячки
Просыпается мир ото сна...
Оживает! А это значит –
К нам опять возвратилась весна!
С каждым днём всё теплей и краше,
От того и душа поёт!
Посвятил кошке Мурке нашей
Серенаду соседский кот.
Горделива её походка!
Но растаяв от страстных нот,
Убежала к нему красотка
На свиданье за поворот!
Март-проказник вовсю резвится,
Разгоняя быстрее кровь,
И кошачьей братве не спится –
Распахнула объятья любовь!..
…с каждым годом всё меньше шансов
Полюбить... Но! – душа поёт
О любви вновь весной романсы,
Как влюблённый соседский кот!
Валентин Нервин, Воронеж
* * *
Не в какой-то преисподней,
а буквально за углом
плакал Ангел в подворотне,
укрываючись крылом.
Два нетрезвых гражданина,
незадолго до того,
дали Ангелу по нимбу,
дабы выключить его.
Что бывает в мире хуже
человеческого зла? –
и лежали прямо в луже
перья с белого крыла.
Напоследок я сегодня
пожалею тех двоих,
Ибо Ангел в подворотне
был Хранителем для них.
Агафья Сагал, Армавир, Краснодарский край
Колодец
Что ни утро – спешу за прохладой
И за первым хрустальным глотком.
Счастья большего просто не надо,
Чем бежать к «журавлю» босиком.
Серебра потаённое чудо
Серебрёным ведёрком таскать.
Дар земной из глубин «ниоткуда»
Тщетно тужиться не расплескать.
Не убудет в пластах водоносных,
Как в кормящей груди молока,
Вся бездонная святость в колосья,
А не в плевелы льётся пока.
Путь домой окроплю понемногу
Вековой чистотой ключевой.
Чтоб шагать с новым племенем в ногу,
Припаду к этой силе живой…
Лариса Герцева, Москва
* * *
Где сакура цветёт,
вольно плещется бриг,
Пароходы плывут в голубые туманы,
Рвётся болью
струны бесконечности миг,
Сочиняются песни, стихи и романы.
Где сакура цветёт, голубые моря,
Птица Феникс поёт
и бессмертные души,
Пароходы, уставши спешить, якоря
Золотыми цепями бросают на сушу.
Где сакура цветёт, и высок небосвод,
И в горах от слезы прожигается камень,
Там, огнями сверкая, стоит пароход,
Пароход
«Журналист Политковская Аня».
Николай Климкин, Курган
* * *
Орден Красной Звезды
и медаль «За отвагу»
Протянул мне сосед
чуть дрожащей рукой.
И заплакав, сказал:
«Этот орден за Прагу,
А медаль получил я за бой под Москвой.
Я прошёл всю войну
от Кремля до Берлина,
Кашеварил, солдатушек кашей кормил,
Подвозил на машине снаряды и мины,
И России своей верой, правдой служил.
А теперь я – никто, отголосок Победы,
Я песчинка, я миг отгремевшей войны,
Сколько горюшка-горя
я в жизни изведал,
Не жалея ни сил, ни себя для страны...
А награды – возьми, это наши награды,
И храни их сынок, чтобы память жила,
А когда я умру, крест поставь да ограду,
Да сирень посади,
чтоб весной расцвела».