Ладога - Дорога жизни
Была и есть одна дорога, цена которой - жизнь ленинградцев, и не вспомнить о ней нельзя.
Никто не думал, что немцы так быстро выйдут к Ленинграду. Жители даже не хотели эвакуироваться: матери ещё «прятали» детей в окрестных санаториях, а танки генерала Гепнера стремительным броском уже взяли Псков, находящийся в 300 километрах от Невы. И хотя они проходили по тридцать километров в день, их наступление, наконец, замедлилось: передовые части врага упёрлись в Лужский оборонительный рубеж…
Немецкий генерал, подумав, не стал его штурмовать: немцы просто обошли линию обороны, как когда-то линию Мажино во Франции, и скоро вышли к окраинам Ленинграда. Им навстречу спокойно ехал трамвай….
А между тем, в город, ища защиты, отовсюду стекались люди: одних только беженцев из Прибалтики было 300 тысяч. Есть им, однако, было уже нечего, ведь немцы замкнули кольцо кружения 8 сентября, взяв Шлиссельбург и отрезав тем самым последнюю сухопутную дорогу на Большую землю. Началась блокада, последствий которой никто не понимал…
В это время город готовился к последнему штурму от наступавших немцев, стянувших на шее ленинградцев удавку окружения: до памятника Петру, центра города, было всего 15 километров. И так как у самого монумента постоянно рвались бомбы, его обложили песком и досками.
Решили бросить в бой народное ополчение. Винтовок, однако, не хватало, и из музеев выносили оружие, хоть сколь-нибудь пригодное для стрельбы. Быть может, они-то и остановили врага: эти студенты и профессора, музыканты и бухгалтера, не умевшие стрелять, но с отчаяньем обречённых шедшие цепями на врага…
Прибывший в город Жуков, видя, что немцы, ещё немного - и войдут в город, предпринял драконовские меры. По воспоминаниям очевидца В. В. Бежанова, было объявлено, что семьи сдавшихся врагу красноармейцев (читай - попавших в плен) будут немедленно расстреляны, как впоследствии и сами предатели. Неизвестно, применил ли маршал угрозу в отношении жён и детей военнопленных, но чтобы слова подкрепить делами, перед боем кого-нибудь казнили: построят полк, выведут дезертира или паникёра, и тут же расстреляют.
Немцы не имели сил для штурма города, поэтому, как в старину, решили взять его измором. Но если прежде цель была одна - вынудить жителей сдаться, то с Ленинградом всё обстояло намного хуже. Гитлер издал директиву (и это не домыслы, а документ за № 1601 от 22 сентября 1941 года), в которой разъяснял: этот город нам не нужен, и если даже русские предложат его сдать, мы откажемся принять капитуляцию. Цель - полное вымирание его жителей.
Генерал Йодль показывал в Нюрнберге: немецкие окопы часто заполнялись беженцами из Ленинграда - люди просто бежали от голода. Когда доложили Гитлеру, тот приказал гнать всех назад, в блокадный город, на верную смерть.
Живые скелеты
К началу зимы 1941 года в Ленинграде уже вовсю свирепствовал голод: старикам и детям выдавали всего по 125 граммов хлеба в сутки - по сути, это был смертный приговор. И сделать ничего было нельзя: немцы разбомбили Бадаевские склады продовольствия. Над городом повис дым горящей муки, а по асфальту тёк расплавленный сахар.
Жизнь Ленинграда теперь всецело зависела от подвоза продуктов, и пока Ладога не замёрзла, их возили баржами. Судов, впрочем, не хватало: они остались у немцев, в обводных, вокруг озера, каналах - ведь до войны Ладога считалась непригодной к судоходству из-за бурного нрава. Всю надежду возлагали теперь на лёд: было приготовлено 4, 5 тысячи автомобилей, но зима всё не наступала…
Наконец, в конце осени появился первый лёд - начало езды по нему было положено 20 ноября 1941 года. На счастье осаждённым, ударили ранние морозы, и лёд к этому времени достиг толщины в 20 сантиметров. Первым шёл санный обоз, за ним - легковушка, для пробы, и уже затем - автоколонна полуторок.
Конечно, на сани умещалось слишком мало продуктов, а машины было опасно грузить доверху - лёд ещё был не прочный, он просто прогибался и трещал, грозя лопнуть. Водители ездили с открытыми дверцами, чтобы вовремя выпрыгнуть. Выход, впрочем, нашли: прицепляли тросами к машинам гружёные хлебом сани. Теперь 30 километров ладожской дороги стали для ленинградцев «пуповиной жизни».
Поначалу колонны автомобилей шли вслепую: боялись вражеских самолётов, и лишь редкие регулировщики, с фонарями «летучая мышь», указывали направление.
Был случай, когда грузовик Ивана Кудельского заглох: колонна ушла вперёд, стемнело, и разыгралась метель, а шофёр, к несчастью, потерял дорогу. Он всю ночь плутал по озеру, наконец, увидев огонь - то был часовой. «Эй, браток, - крикнул наш Ваня, - как попасть в Ленинград? Я, понимаешь ли, заблудился». И тут Кудельский слышит в ответ: «Nicht ferschteen!» То оказался немец, а город был Шлиссельбург, захваченный врагом. Наш водитель не растерялся: бросившись на фрица, связал его и дал газу. Потом пленного, как трофей, привёз нашим…
Так вот и ездили через Ладогу, по два-три рейса в сутки. Чтобы не заснуть в пути, в кабине подвешивали котелок: он звякал на ухабах и бил по затылку.
В первую зиму через Ладогу было эвакуировано более полумиллиона жителей, многие из которых так и не оправились: когда их начинали кормить, их кишечник не справлялся - возникал его паралич, и люди умирали в страшных корчах.
Была увеличена норма хлеба и в самом Ленинграде: на целых 100 грамм рабочим (которые до этого получали 250 грамм), и на 75 грамм - остальным (чья прежняя норма была 125 грамм). Немного увеличили пайки и защитникам города - красноармейцам, которые до того получали 500 граммов хлеба в день. Большего дорога дать не могла.
И всё же истощённые люди продолжали умирать прямо на улицах: в одном только феврале 1942 года, когда ледовая дорога трудилась на износ, там подобрали 7 тысяч трупов, а всего в тот месяц умерло 130 тысяч ленинградцев. Больше того, в феврале того же года были расстреляны 600 человек, обвинявшихся в каннибализме. И так продолжалось до самого лета, пока голод не победили окончательно. В самый критический период, с осени 1941-го по весну 1942 года, в Ленинграде умерло 780 тысяч человек, и это -при 3-х миллионном населении.
Строки из писем, изъятых военной цензурой (материалы Управления НКВД по Ленинградской области):
"…Жизнь в Ленинграде с каждым днём ухудшается. Люди начинают пухнуть, так как едят горчицу, из неё делают лепешки. Мучной пыли, которой раньше клеили обои, уже нигде не достанешь".
"…В Ленинграде жуткий голод. Ездим по полям и свалкам и собираем всякие коренья и грязные листья от кормовой свёклы и серой капусты, да и тех-то нет".
"…Я был свидетелем сцены, когда на улице у извозчика упала от истощения лошадь, люди прибежали с топорами и ножами, начали резать лошадь на куски и таскать домой. Это ужасно. Люди имели вид палачей".
Путь - на дно
Говорят, в войну ладожский путь называли и «Дорогой смерти»: сколько машин ушло под лёд! Всякий раз их пытались достать: подойдут к полынье, а в воде мерцает свет - «светляк», как тогда говорили: это горят фары. Ставят блоки и поднимают машину, полную трупов.
Вот рассказ из первых рук: на глубину (а Ладога в том месте достигала 50 метров!) спустился водолаз, протянуть по дну кабель. Когда его подняли, рассказывает: на дне - полуторка с полным кузовом мертвецов. Открыл он кабину: шофёр с ребёнком на коленях, а рядом - мать, держащая младенца…
Шофёры ездили с открытыми дверцами, но люди, ослабленные голодом, не успевали выпрыгнуть из кузова. По Дороге жизни ходило сорок автобусов, десять из них так и ржавеют на дне, став для людей братской могилой…
К счастью для ладожского льда, зима оказалась холодной: столбик термометра держался на отметке минус 15- 20 градусов, а в новогоднюю ночь ударил арктический мороз в 51 градус ниже нуля. И потому, даже в апреле 1942 года, когда стало припекать солнышко, и поверхность озера покрылось талыми водами, лёд ещё выдерживал машины. Они рассекали воду, словно катера: дорога существовала по 24 апреля.
Прорыв
От голода ленинградцы перестали умирать в 1943 году. С одной стороны, 2/3 горожан были эвакуированы по Ладоге, и оставшимся увеличили норму хлеба, а с другой, в январе 1943-го удалось пробить узкий 10-километровый коридор сквозь вражеское кольцо блокады. Наши части тогда взяли Шлиссельбург, что позволило отбить и прилегающий ладожский берег, по которому сразу была проложена железнодорожная ветка и сухопутная автодорога. Голод был побеждён.
Вот характерная деталь: в том же 1943 году в Ленинграде уже пили чай с конфетами «Мишка на севере», которые выпустила, как в довоенные годы, местная кондитерская фабрика. А между тем в братских могилах, не успев превратиться в прах, лежали более полумиллиона ленинградцев, так и не дождавшихся этого часа.
Ледовая дорога работала до последней возможности. В середине апреля температура воздуха стала подниматься до 12-15°, и ледовый покров озера начал быстро разрушаться. На поверхности льда накапливалось большое количество воды. В течение целой недели - с 15 по 21 апреля - машины шли по сплошной воде, местами глубиной до 45 см. В последних рейсах машины уже не доходили до берега, и грузы переносили на руках.
Дальнейшее движение по льду стало опасным, и 21 апреля Ладожская ледовая трасса была официально закрыта, но фактически она функционировала до 24 апреля, так как некоторые водители, несмотря на приказ о закрытии трассы, продолжали рейсы по Ладоге. Когда озеро начало вскрываться, и движение машин по трассе прекратилось, работники трассы перенесли с восточного берега на западный 65 тонн продуктов.
Всего за зиму 1941/42 года по ледовой трассе Ленинграду было доставлено 361 109 тонн различных грузов, в том числе 262 419 тонн продовольствия.
За этот же период (с 22 января по 15 апреля) было эвакуировано 554 186 человек. Из них:
Семьи рабочих и служащих - 193 244
Рабочие и служащие - 66 182
Семьи военнослужащих - 92 419
Учащиеся ремесленных училищ - 28 454
Научные работники, преподаватели, студенты (с семьями) - 37 877
Колхозники с Карельского перешейка - 27 274
Дети из детских домов - 12 639
Раненые красноармейцы - 35 713
По некоторым сведениям, в 1942 году по дну Ладожского озера был проложен трубопровод для снабжения горючим города и фронта.
А вот прокладка линии электропередачи началась в августе 1942 года. Строителям предстояло протянуть под непрерывными бомбёжками и обстрелами 104 километра трассы по лесам и болотам, и почти 23 километра - по дну Ладожского озера, что было особенно сложно.
С помощью баржи, двигавшейся по Ладожскому озеру, кабель опускался в воду. Все работы велись в ночное время и только в тихую погоду, чтобы не допустить повреждений кабеля. Разработанные скоростные методы укладки кабеля позволили закончить сооружение подводной линии передачи за 8-9 дней. Для прокладки первой линии кабеля строителям потребовалось всего 45 дней вместо 60-ти.
Значение Ладожской коммуникации невозможно переоценить. Она спасла ленинградцам жизнь, позволила городу выстоять в кольце блокады, явилась путём, по которому осуществлялась его связь со всей страной, оказавшей городу всю возможную поддержку.
На западном берегу Ладожского озера у мыса Осиновец ныне создан музей "Дорога жизни" - филиал Центрального военно-морского музея. Собранные здесь многочисленные документы и реликвии рассказывают о мужестве и подвигах тех, кто обслуживал и защищал водные и ледовые трассы, связавшие в годы Великой Отечественной войны город на Неве с Большой землёй. У Вагановского спуска сооружён мемориальный комплекс "Разорванное кольцо".
Использование материалов сайта разрешается только с письменного согласия редакции и при наличии гиперссылки на http://5minutkaotdyx.ru/