Человек-амфибия

Гидрокостюм, ласты и стеклянная маска, а еще давление воды, холод и кромешная темнота. Этими словами можно описать лишь одну профессию, представители которой отмечают свой праздник 5 мая. Ко Дню тех, кто по дну озер и рек ходит так же привычно, как по суше, мы решили побеседовать с настоящим человеком-амфибией – водолазом Игорем Анатольевичем Степановым. В холодных условиях Игорь Анатольевич по профессии спасатель. Свою карьеру он начинал за четыре с половиной тысячи километров от Нижнего Новгорода – в Якутии. В детстве он и не подозревал, что свяжет жизнь с этой сферой, но судьба как-то сама привела его в МЧС. – В школе я занимался туризмом. В то время еще работала Контрольно-спасательная служба. Именно там я устроился нештатным работником, а после образования уже Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям меня пригласили на должность начальника отряда. Мне такая работа понравилась. Можно сказать, что именно ее я и искал, – поделился Игорь Анатольевич. Гидрокостюм современного водолаза В начале 1990-х годов спасатели учились делать все. Они умели прыгать с парашютом, управлять различной техникой, в том числе нырять под воду. В те времена единственный спасательный отряд Якутии насчитывал всего семь человек, включая Игоря Анатольевича, который его возглавлял. По словам нашего героя, он проводил в командировках около шести месяцев ежегодно, настолько много было дел в самом холодном регионе страны. Но именно там он решил выучиться на водолаза, чтобы усовершенствовать свои навыки и развиваться дальше в этом направлении. Раньше такие курсы можно было пройти при крупных Государственных инспекциях по маломерным судам. Игорь Анатольевич, например, выучился при Якутской ГИМС. Пока была зима, будущие водолазы слушали теорию, а весной приступили к практике. Сейчас к подготовке относятся более серьезно. На водолазов учат специализированные высшие учебные заведения, но тогда, по словам нашего героя, он даже толком не умел плавать. И тем не менее после первого же погружения он стал работать. – Свое первое погружение я помню очень хорошо. На мне был гидрокостюм, УГК-3, советский. У него было переключение на аппарат или атмосферу. То есть ты либо снаружи дышишь, либо под водой из баллона, – вспоминает Игорь Анатольевич. – Мне говорят – иди, я захожу, и сразу же в костюм начинает заливаться вода. Мне просто тогда забыли переключить его на аппарат. Если учесть, что я погружался в Якутский ТЭЦ, а туда сливалась горячая вода с отходами, то это, конечно, были еще те ощущения (смеется). В Нижегородской области нет водоемов, в которых на дне была бы абсолютная видимость Настоящие водолазы В Нижний Новгород Игорь Анатольевич переехал спустя семь лет, в 1999 году. И только здесь, по его словам, началась его настоящая служба в качестве водолаза. – В Якутии мы обычно обходились маской и трубкой. Можно было, плавая на поверхности, все разглядеть. Здесь же задачки пошли посложнее, – объясняет наш герой. На первом задании Игорю Анатольевичу очень повезло. Тогда их бригаду направили в Семеновский район. Наш герой вспоминает, что видимость на дне озера, где пришлось работать, была практически такая же, как в море. Можно было разглядеть даже раков, которые копошились в иле. – Таких водоемов по всей области от силы штук пять. В остальных на дне абсолютно нет света или же можно что-то увидеть на расстоянии вытянутой руки, но это тоже считается везением. Это ведь только когда мы на самом берегу в водичку заходим, то дно видно, а на глубине темно. Хоть глаз выколи. Поэтому зачастую мы работаем в одиночку. Остальные члены команды находятся на берегу, – поясняет Игорь Анатольевич. Обычно выездная бригада водолазов насчитывает три-четыре человека в зависимости от сложности вызова. Среди них водолаз, который погружается; обеспечивающий водолаз; страхующий водолаз на случай, если происходит какая-то аварийная ситуация; и руководитель бригады. Работающий водолаз всегда имеет два вида связи с берегом. К его шлему крепится телефонный провод, который, как рация, передает голосовые сообщения. А еще тот самый обеспечивающий водолаз держит работающего на привязи, то есть подает ему сигналы с помощью троса. – В среде нашей профессии бытует шутка. Водолаз должен быть толстым, чтобы он не умер с голоду под водой, бестолковым, чтобы не задавал вопросов, и должен уметь считать до трех – потому что, когда привязанный к тебе трос дергается три раза, нужно подниматься на берег, – смеясь рассказывает Игорь Анатольевич. Поисково-спасательная водолазная бригада обычно состоит из трех-четырех человек Кошмары не снятся Работа водолаза – действительно сложная штука. Безусловно, у нее есть разновидности, но именно то, чем занимается Игорь Анатольевич, веселым делом вряд ли можно назвать. Как вы уже догадались, он специализируется в основном на поиске утопленников. – На самом деле к этому быстро привыкаешь. Небольшая паника случилась со мной только после первого погружения. А сейчас у нас все время случаи какие-то бытовые происходят. Но бывают и неприятные ситуации, когда ты идешь, ищешь утопленника на дне, а он сзади на тебя натыкается, потому что уже начал всплывать. И ты упираешься маской ему прямо в ноги. Но кошмары потом не снятся, – застенчиво улыбаясь, рассказал наш герой. К сожалению, счастливых или забавных случаев в работе водолаза-спасателя нет. По словам Игоря Анатольевича, их бригада приезжает на вызов уже в тот момент, когда помочь попросту нечем. А бывало и такое, когда убитые горем родственники нападали на водолазов, считая их виноватыми в смерти близкого человека. – В таком случае мы обычно вызываем отряд полиции, который нас охраняет, – говорит Игорь Анатольевич. – Всякое бывает. Однако были в его практике и такие ситуации, когда со дна реки приходилось доставать не человека, а технику. Однажды водолазов вызвали доставать из Волги целый трактор, а как-то раз Игорь Анатольевич сам цеплял трос к части затонувшего понтона, который по непонятным причинам два года подряд уходил под воду. – На самом деле водолаз должен быть пофигистом. Ну правда, – завершая разговор, добавил наш герой. – Когда к нам приходят на обучение молодые люди, по некоторым из них сразу понятно, будут они работать дальше или нет. Да, это тяжелая работа и физически, и морально, но кто, если не мы? Дарья КРАЕВА Фото Андрея Абрамова и из личного архива Игоря Степанова