26 мая 2014 года — пять лет назад война ворвалась в Донецк
26 мая 2014 года из Киева казалось тем же, что и 22 июня 1941 года из Берлина – шикарное начало войны, блицкриг, шок и трепет, буря и натиск. Но очень скоро всё изменилось.
26 мая – своё «22 июня» для Донбасса. День, когда ожидание войны кончилось и началась она сама. Кровавая, беспощадная и хаотичная. Это был день, когда впервые произошло масштабное боестолкновение за Донецкий аэропорт имени Сергея Прокофьева. День первых жертв, первых жестоких уроков реальной войны для донецкого ополчения и первого шока мирного населения.
Неизбежна ли была война в Донбассе? Сейчас очень сложно ответить на этот вопрос. Взвешивая все за и против, скорее – нет. Уже прошёл референдум 11 мая о самоопределении региона, и, несмотря на это, в Донецке мирно продолжали функционировать все украинские структуры власти, правопорядка и бизнеса. Казалось, что всё идёт к тому, что впереди – «мирное сосуществование двух систем»: плавный переход управления от прошлого государства к будущему, новому. Милиция не разгоняла палаточный город у Облсовета, СБУ перешло на сторону народа, и в целом все были если не расслабленными, то не особенно напряжёнными.
Славянск? Да, там шли бои. Но они воспринимались многими тогда как запоздалая попытка украинских военных отыграться за крымский позор перед «вежливыми людьми», к коим причисляли группу Стрелкова. Бои шли полтора месяца, но из Донецка, за сто километров, они казались чем-то далёким и не относящимся к богатой и красивой, сияющей новинками архитектуры и инфраструктуры столице шахтёрского края. Ну, в самом деле, кто станет бомбить роскошную «Донбасс-Арену», новенький железнодорожный вокзал или суперсовременный аэропорт? У кого рука поднимется?
И вот 26 мая эта самая рука, рука украинского фашизма, уже сжигавшего заживо людей в Одессе и обстреливавшего Славянск, не только поднялась, но и опустилась. И началось всё, как это практически всегда бывает в украинской истории, с предательства.
На территории аэропорта присутствовали украинские десантники. К ним 26 мая приехали ополченцы и сообщили, что берут под контроль взлётные полосы и аэровокзал, так что им тут теперь делать нечего и, пожалуйста, будьте добры на выход. Тихо, бескровно и спокойно произошла «смена караулов», никто не пострадал с обеих сторон. Но украинская сторона, воспользовавшись тем, что их военных больше нет на территории аэропорта, тут же нанесла массированный воздушный удар.
Красавец-аэропорт безжалостно утюжили Су-25 и Ми-24, а с земли, пользуясь их поддержкой, ополченцев обстреливали те самые бойцы кировоградского спецназа, которых только что мирно отпустили, всего пару часов назад. Сколько стоит честное слово украинского военного – видно из этой ситуации.
Бой выдался тяжёлым для ополчения, у которых не было не то, что ПЗРК и зенитной артиллерии, но и мало-мальски тяжёлого вооружения для сопротивления назёмным атакам – всего один 82-мм миномёт и один АГС, фотографии с которым стали одними из самых узнаваемых свидетельств того дня:
Увы, из АГС нельзя сбить ни самолёт, ни вертолёт. А ПЗРК ополченцы с собой не взяли, понадеявшись (сказывалась неопытность) на договорённости с украинской стороной.
В тот день была масса событий – мчащиеся на подмогу окружённым в аэропорту бойцам грузовики, friendly fire, нелепые жертвы, но самое главное – удары украинской авиации по окраинам, прилегающим к аэропорту. В чём был смысл бомбить Октябрьский, ЖД-вокзал, привокзальный рынок – вряд ли кто-то ответит. Но бомбили. Гибли люди. Всё это лучше всего укладывается в нацистскую логику «политику устрашения». Никакой военной необходимости в этом не было.
В тот день Донецкая Народная Республика балансировала на грани жизни и смерти. Ещё не было ни слаженных корпусов, ни закалённых в будущих боях ветеранов, ни достаточного количества вооружения, структурированной обороны. Воспользовавшись шоком первых смертей, ВСУ вполне могли войти в город и если не взять его полностью, то, как минимум, занять весьма значительную часть. Тем не менее, украинские войска остались на городской черте. И опять же, это трудно объяснить, но единственно-логичной кажется версия, что украинцы «меряли по себе» — рассчитывали, что теперь, после «порки», ДНР начнёт искать пути за стол переговоров, унижаясь и скуля. Не дождались. Всё получилось ровно наоборот. Верным оказался афоризм «удар сильный, но смертельный, оказывается смертельным для того, кто его наносит первым». Удар оказался сильным, но – не смертельным. А вот смерть рано или поздно пришла к тем, что обманом завладел тогда донецким аэропортом – тем самым брехливым подлецам, которых в Киеве пафосно называли «киборгами».
26 мая 2014 года из Киева казалось тем же, что и 22 июня 1941 года – шикарное начало войны, блицкриг, шок и трепет, буря и натиск. Но очень скоро всё изменилось. Украинскую авиацию «проредили» и приземлили, нанеся невосполнимые потери, «киборгов» разобрали по винтикам, а самое главное – народ Донбасса расстался с иллюзиями, как расстались с ними те, кто считал до Великой Отечественной немцев «культурной нацией». Расстался с иллюзиями, взял винтовку и пошёл на фронт – отстаивать свободу и независимость. Отстоял.
Так что 26 мая – день печальный, но не трагический. Это был день начала войны, но война эта – не проиграна. Как говорил Гиви, «невозможно победить того, кто не сдаётся». Одних этот день покрыл славой, других — несмываемым позором.