Рцы слово твердо
Отказ от кириллицы — признак цивилизационной неустойчивости, потери самих себя, комплекса неполноценности перед западными небратьями. Но в центре кириллического мира несокрушимо возвышается Россия. И тем яснее, что провидение призвало солунских братьев создать алфавит именно для нашей цивилизации, заложив фундамент ее величия.
Глаголь добро есть. Собственный язык основа независимого существования нации. Непонятность нашей речи для чужаков мешает слишком уж просто забыть себя и слиться с ними. Пока живы хотя бы несколько слов родного языка, народ себя еще хранит. Собственная система письменности — основа независимого существования целой цивилизации. Засечной чертой стоят буквы, ограждая духовное пространство от поглощения иными культурами. Алфавит же — декларация цивилизационного суверенитета. Так, многовековой секрет устойчивости Поднебесной — в ее тысячах иероглифов. В космосе письмен, практически непостижимом для внешних. Невозможно себе представить, чтобы сломлен был и армянский народ, пока он пользуется буквами, изобретенными Месропом Маштоцем. И напротив, новая идея, новая религия приносит и новые письмена. Сокрушив царство персов, ислам навязал им арабскую письменность, скрепляющую единство устремленного к Мекке культурного пространства.
Именно этот дар, не пролив и капли людской крови, преподнесли славянским народам братья Константин-Кирилл и родившийся ровно 1200 лет назад Мефодий. Установив на греческой основе оригинальный алфавит, они открыли саму возможность развития самобытной славянской цивилизации — учащейся у древней Греции и Византии, продолжающей, но и превосходящей их. Именно этой независимости не хотели для славян немецкие епископы, гнавшие Константина и мучившие в застенках Мефодия во имя торжества латинской азбуки. Они желали, чтобы славян поглотил находившийся на подъеме романо-германский мир. Ободриты, руяне, лужичане — многие славянские этносы навсегда были стерты из учебников. Полякам и чехам с превеликим трудом, в конечном счете, не без помощи русских удалось отстоять независимость. И то, полякам борьба эта, пожалуй, стоила славянской души...
Бережно приняв дар солунских братьев, русский народ хранил его тысячелетие и создал на этой основе великое государство, великую культуру, а главное — язык и литературу, равных которым в истории человечества сыщется не так уж и много.
В западной твердыне России — Смоленске — есть музей, где хранится древний сосуд, найденный 70 лет назад археологами в селении Гнездово. Когда-то это был важнейший пункт на знаменитом пути из варяг в греки. Купцы останавливались тут на отдых, перепродавали товары, бражничали, умирали. В здешних курганах похоронены и славяне, и скандинавы. И вот, на сосуде, найденном в одной из могил, уверенной рукой процарапано славянское имя «Гороуна».
Известно точно, что самая поздняя монета, заключенная в погребальном кладе, — арабский дирхем, датируется 908 годом. А значит, Горун погребен был вскоре после этого. Выходит, уже спустя полвека после появления новшества Кирилла и Мефодия на Руси их буквы начали уверенно распространяться по нашим краям.
«Аз, буки, веди», — лепетал мальчишка, учимый читать строгим дьячком по старинному «Часослову». И в этом лепете заключены были «Слово о полку Игореве» и «Сказание о Мамаевом побоище», Аввакум и Ломоносов, Пушкин и Достоевский. Никто не осмелится даже спорить, что сей великий язык дан великому народу.
Иностранцу, выросшему на строгих и суховатых литерах латинского алфавита, изживших даже средневековую вычурность готических шрифтов, русские буквы кажутся причудливыми, порой несуразными и раздражающими. Сколько раз я слышал нытье наших «патриотов заграницы», что русскому шрифту невозможно придать латинское изящество и простоту. Сколько раз они тонко намекали, что след бы и нам «латинизироваться», тем самым вырубив разделяющий нас с Европой «Герцинский лес» кириллицы.
Но упрямая неуступчивость букв, начертанных святой рукой, служила оградой древу нашего языка даже в эпоху петровских реформ, когда он был буквально полонен заимствованиями: «виктория», «фортеция» «баталия», «першпектива». Само их начертание требовало перекодировки. И вот уже язык, между буквенными жерновами, как бы сам собой перетирал чужие слова. Не «першпектива», а Невский проспект. Не «баталия», а Сталинградская битва. Не «фортеция», а Брестская крепость. Не «виктория», а Победа.
Грустно наблюдать сегодня, как кириллические славянские языки один за другим капитулируют под натиском латиницы. В Черногории, Болгарии и Сербии все больше латинских надписей и вывесок. Поддаваясь магии прибыли, славянские языки «евроинтегрируются», хороня будущее ради надежды на еврокомфорт. А там уже недалеко и до иудиного греха, так нас поразившего, когда, к примеру, страна Монтенегро, буквально существующая за счет российских туристов и инвесторов, задрав хвост, поспешила присоединиться к западным санкциям.
Отказ от кириллицы — признак цивилизационной неустойчивости, потери самих себя, комплекса неполноценности перед западными небратьями. Но в центре кириллического мира несокрушимо возвышается Россия. И тем яснее, что провидение призвало солунских братьев создать алфавит именно для нашей цивилизации, заложив фундамент ее величия.
В то время как кто-то «латинизируется», я бы рекомендовал нам прочнее утверждать русский язык на древней церковнославянской основе. Именно «славянизировав» с невероятным остроумием и тактом наш язык, Пушкин создал саму возможность уникальной русской литературы. И нам следует пойти по тому же пути в литературном образовании (особенно школьном), лексиконе и даже в алфавите. Не то что вернуться к старой орфографии, но возвратить, быть может, иные из исторических букв: фиту, ижицу, омегу, увеличив тем самым лица необщее выраженье русской азбуки.
Русский язык! Настоящий пушкинский русский, который наши дети усваивают с младенчества, когда им читаешь «там лес и дол видений полны, там о заре прихлынут волны», — это тайна для иностранца, наш национальный секрет. Нет и не может быть никаких отступлений и уклонений от кириллицы, никаких компромиссов. Мы молимся Богу, а не «Воgу». Эта неуступчивость подсказана нам, живущим в России, самим нашим древним алфавитом. Разве не сказано в нем: «Рцы слово твердо»?