Почему поэма «Витязь в тигровой шкуре» является значимым в грузинской литературе

Поэма «Витязь в тигровой шкуре» начинается с противоречивого и двусмысленного восхваления царицы Тамары:

Воспоем Тамар-царицу,
почитаемую свято!
Дивно сложенные гимны
посвящал я ей когда-то.
Той, кого я раньше славил,
продолжаю я гордиться.
Я пою ее усердно, мне ли этого
стыдиться!
Мне она дороже жизни,
беспощадная тигрица…

Так почему у автора — Шота Руставели — в этих строчках звучит некоторое смущение?

Самую знаменитую правительницу Грузии царицу Тамару к власти привел ее отец — царь Георгий. Строго говоря, не совсем царь. Законным наследником был Демна, сын его старшего брата Давида. Георгий же состоял регентом при несовершеннолетнем племяннике. Не место рассказывать о перипетиях грузинской истории, зафиксируем только, что Демна в конце концов был ослеплен, оскоплен, а потом «вообще пропал». А регент Георгий объявил, что коронует на царство свою малолетнюю дочь, и будет править вместе с нею.

…Первым мужем царицы Тамары стал сын Андрея Боголюбского и внук Юрия Долгорукого, тоже Юрий (Георгий) — бывший князь Новгородский и законный владимиро-суздальский наследник, изгнанный своим дядей Всеволодом Большое Гнездо и пережидавший немилость у половцев на Северном Кавказе.

Но — ох уж эти династические браки! — не склеилось что-то у молодоженов, заартачилась «беспощадная тигрица». А потом и вовсе объявила свой брак с Юрием недействительным и выслала его из страны…

Но речь здесь не о капризной правительнице, царство которой занимало почти все христианское Закавказье, а о грузинском поэте Шота Руставели. И сразу же странный обнаруживается парадокс. Его великая поэма раздергана на цитаты и афоризмы, о ней написаны тома литературоведческих исследований, а вот о самом авторе «Витязя» мы ровным счетом ничего не знаем. А ведь не чужим был поэт в «царском доме».

Имеются сведения, что некоторое время Шота даже занимал должность мечурчлетухуцеса — главного казначея Грузии. То есть являлся значительной вельможной фигурой и, надо понимать, доверенным лицом царицы. Сохранилась его свидетельская запись на грамоте Шио-Мгвимскому монастырю, где сразу за подписями Тамары и католикоса следует текст: «Я, Шота, в моем владении в Жиновани это утверждаю…»

Вот, собственно, и все «биографические» сведения. В молодости от стихов Руставели Тамара была в восторге, а потом пришли другие времена. Руставели не был льстецом-одописцем и к новым порядкам приспосабливаться, видимо, не захотел. Можно предположить, что Тамара, когда вошла в силу, решила избавиться от поэта, помнящего ее бурные похождения. И избавилась. Власть всегда в душе стыдится собственных эмоций и поступков, даже искренних…

Это умение грузинской царицы виртуозно освобождаться от бывших сподвижников послужило — через века — хорошим примером другому знаменитому грузину. Ведь известно, что юный горийский семинарист Сосо Джугашвили зачитывался поэмой Руставели и восторгался Тамарой.

Это восхищение Иосиф Сталин сохранил на всю жизнь. В 30-е годы прошлого века академик Шалва Нуцубидзе занимался переводом «Витязя...». И в самый разгар работы его объявили врагом народа и отправили в тюрьму. Академик работу над поэмой считал неотложным делом всей страны — почти как строительство Магнитки или Днепрогэса, он и в камере продолжал переводить. Из тюрьмы он написал (и даже сумел отправить!) письмо Сталину с просьбой обеспечить его «орудиями труда» — карандашом и бумагой. Нуцубидзе вдруг освободили из заключения, и он встретился с вождем.

Несколько часов они проговорили о проблемах художественного перевода.

Сталин покритиковал несколько строф, и академик, признав замечания существенными, с благодарностью их принял. В лукавстве и подхалимаже Нуцубидзе не обвинишь, он всегда отличался «упертостью» нрава. А вождь потом, всерьез увлекшись поэтическим переводом, даже предложил свои варианты некоторых строф, которые и вошли в академическое советское издание «Витязя в тигровой шкуре».

И другому хитрому умению — перекраивать историю на свой лад и под себя — Сталин, можно сказать, тоже научился у царицы Тамары. Известно, что каноническая грузинская летопись «Картлис цховреба» — это явно отредактированный рукой Тамары официальный текст, взахлеб восхваляющий мудрую правительницу Грузии. Культ собственной личности притягателен во все времена… К счастью, остался еще и «параллельный текст» грузинской истории — «Витязь в тигровой шкуре». Не удалось его «отредактировать» ни Тамаре, ни окружающим ее «имиджмейкерам»: поэма разнеслась по Грузии, по миру и стала бессмертной.

А Шота Руставели остается одним из самых загадочных поэтов. И хотя правители фактически вычеркнули его из истории, из литературы изъять не смогли… В 60-е годы XX века в грузинском монастыре Святого креста в Иерусалиме был обнаружен и исследован портрет поэта. На нем изображен белобородый старец с умными, все понимающими глазами. Была найдена и поминальная запись, которая свидетельствовала, что именно на деньги Руставели монастырь отремонтирован и расписан фресками. Надо полагать, в «Божием граде» Шота и был похоронен в самом начале ХIII века.

Первое печатное издание «Витязя в тигровой шкуре» состоялось только в 1712 году. Тогда вышедшую книгу по приказу грузинских церковных властей немедленно сожгли…

КСТАТИ

На русский язык поэму «Витязь в тигровой шкуре» переводили не единожды, есть пять полных поэтических переводов, сделанных Константином Бальмонтом (1933), Пантелеймоном Петренко (1937), Георгием Цагарели (1937), Шалвой Нуцубидзе (1937), Николаем Заболоцким (1957), а еще есть подстрочный перевод Соломона Иорданишвили, впервые изданный в 1966 году. В СССР и России поэма неоднократно переиздавалась.