Миллиард за рыбу

К 2024 году камчатской рыбной промышленности необходимо увеличить валютную выручку от реализации продукции на экспорт до отметки в 1 млрд 200 млн долларов. Такую задачу перед регионом поставило государство в рамках реализации национального проекта «Международная кооперация и экспорт». Для того, чтобы хотя бы примерно понимать насколько эта задача амбициозная, достаточно вспомнить о том, что в прошлом году (году беспрецедентной для региона лососевой путины) такая выручка составила около 700 миллионов долларов. То есть, нарастить этот показатель придется вдвое.

Есть ли у нас для этого силы, возможности и понимание того, как именно мы будем это делать? Об этом мы разговариваем с министром рыбного хозяйства Камчатского края Андреем ЗДЕТОВЕТСКИМ.
 — Андрей Георгиевич, еще на расширенном заседании КРХС сразу несколько выступлений были посвящены развитию камчатского рыбохозяйственного комплекса и повышению его отдачи в бюджеты именно в виде валютной выручки. Камчатская рыба и без того по большей части идет на экспорт. Сегодня нам предлагают увеличить отдачу от этого экспорта вдвое. Сможем ли мы это осилить?

— Сразу скажу, задача эта для нас непростая в силу определенной специфики рыбной промышленности, сильно отличающей ее от сельского хозяйства. У сельского хозяйства есть прямые возможности получения дополнительного продукта. Можно увеличить посевные площади и поголовье, можно разработать новые, более эффективные, агротехнологии и так далее. Все это даст увеличение объемов продукции. У рыбной отрасли таких возможностей нет. Мы сегодня близки к 100-процентному освоению ресурса нашей эконом зоны, территориального моря и внутренних водоемов. На Дальнем Востоке эффективность освоения особенно высокая. При этом ни увеличить самостоятельно площади вылова, ни разнообразить ассортимент вылавливаемой рыбы мы не можем. То, что ловится у нас сегодня, то же самое будет ловиться и завтра при условии, что мы используем ресурс рационально и заботимся о его сохранности.

Поэтому получать дополнительные средства мы как-то должны только на том ресурсе, который у нас есть сейчас. И выход у нас только один – разными путями повышать добавленную стоимость своего продукта. Потенциал для этого есть, а это значит, что и с поставленной задачей мы справиться можем и должны.Нужно просто основательно продумать пути достижения этой цели.

— Есть ли уже хотя бы общее понимание того, в каких направлениях предстоит двигаться?

— Есть четкое понимание, что предстоит создать условия для увеличения стоимости конечного продукта нашей отрасли. Есть определенные инструменты, применение которых даст желаемый нам результат.Среди них — увеличение глубины переработки рыбы и проведение сертификации промыслов по международным стандартам, которые повышают стоимость и востребованность продукции на внешнем рынке, развитие экспорта, включающее, в том числе, брендирование камчатской продукции. Продвижение брендов на рынке – это серьезная работа, которой пока занимались лишь некоторые рыбопромышленники. Существенный пробел есть в информировании потребителя о том, где рыба произведена, в каких условиях она обитала, что она дикая, а не искусственно выращенная, и так далее. Это огромный информационный ресурс, которым мы сегодня не пользуемся в полной мере. А он, в свою очередь, тоже дает хорошую прибавку добавленной стоимости.

Среди этих же инструментов – оптимальная логистика доставки продукции до потребителя, которая сейчас еще «хромает». Сложившиеся и ставшие уже традиционными логистические схемы нужно совершенствовать, внедрять новые, более эффективные. Короткий доступ на европейский рынок с применением Северного морского пути – это один из примеров того спектра возможностей, которые у нас есть, и которые нужно изучать, чтобы определится с конкретными мерами.

Способы продажи продукции тоже используются традиционные, устоявшиеся, но не всегда на сегодняшний день дающие максимальную отдачу. Между тем, в мировой практике есть рыбные аукционы (или биржи), которые значительно повышают выручку отрасли в целом. Подходят нам такие формы торговли? Надо над этим задумываться. Мы умеем отлично вылавливать ресурс и достаточно хорошо его перерабатывать. Настало время научиться его правильно продавать. Тем более, что рыба – это один из самых рентабельных видов продукции на мировом рынке. Организация продаж – процесс, не требующий того объема инвестиций, которые были необходимы для запуска производства. Сложно ли будет это сделать? Наверное, непросто. Ибо продажи (трейдеры, торговые сети) — это некий закрытый клуб. Но ведь торгуют они все равно нашим ресурсом (продукцией), значит, разговаривать и договариваться можно.

— Многое из того, о чем вы говорите, слабо синхронизируется с той моделью рыбной отрасли, к существованию которой мы привыкли. Например, те же продажи и логистику многие рыбопромышленники вообще воспринимают как отдельный бизнес…

— И это вовсе не означает, что существующая модель развития отрасли плохая. Напротив! Она дала очень хороший результат – привлечены серьезные инвестиции, которые позволили решить первоочередные и наиболее затратные задачи – обеспечить максимальное освоение ресурса. Но сегодня эта модель находится на своем максимуме – в этом направлении ей уже некуда развиваться. Сейчас настало время заниматься теми возможностями, на которые пока не было времени и сил. Той же работой с рынками. Уже после попадания на внешний рынок наша продукция проходит определенную цепочку, которая увеличивает ее стоимость в несколько раз. Нам самим в эту цепочку пока встроиться трудно – этого не слишком хотят наши внешнеэкономические партнеры. Но это нужно делать, пусть и постепенно, но настойчиво.

— Другими словами, выполнение основной задачи отрасли в рамках нацпроекта будет многоходовым. Кто и что для этого должен сделать здесь, на территории? Участников двое – бизнес и власть в некоем партнерстве. Есть видение того, как именно должно сложиться такое партнерство?

— Сейчас мы в стадии подготовки программных документов. В стадии подписания нефинансовое соглашение Правительства Камчатского края с министерством сельского хозяйства РФ, которое установит целевые показатели реализации нацпроекта в нашей части. Ведется работа по выработке конкретных мероприятий, направленных на выполнение целевых показателей.

Одновременно мы работаем с краевым агентством инвестиций и предпринимательства, Корпорацией развития субъекта, краевыми центрами кластерного развития и поддержки экспорта. Это те структуры, с которыми мы вместе ищем и формируем инструменты, которые в дальнейшем можно будет применять. Сейчас в проработке у нас находится сразу несколько идей, которые требуют оформления в грамотную «упаковку» программных документов.

— Андрей Георгиевич, на КРХС вы говорили о том, что нацпроект предусматривает федеральные меры поддержки, которые территория может привлечь для его реализации? Чем конкретно мы сможем воспользоваться?

– Сейчас идет работа по формированию этих мер. В той же сфере продвижения нашего продукта на внешнем рынке мы можем воспользоваться помощью государственных структур, которые этим профессионально занимаются. Это – привлечение специалистов, презентации, обучение тому, что мы пока слабо умеем делать, аналитика, информационное обеспечение, консалтинг и так далее.

Плюс более конкретные меры государственного участия в строительстве и развитии, например, холодильных и перевалочных мощностей, поиску мест размещения новых объектов инфраструктуры как на нашей территории, так и на территории рынков, где реализуется наша продукция.

Перечень таких мер еще формируется, и в этом активное участие должны принять как и министерство, так и сами рыбопромышленники.

— То есть сам бизнес, работающий на ресурсе, вовлечен в эту работу? Есть отклик от нашего промышленного сообщества? Бизнес хочет двигаться в этом направлении?

— На сегодняшний день экономика рыбного хозяйства находится в зоне стабильной прибыли. Для бизнеса это очень важно, поэтому большой активности в поиске еще большего повышения дохода он сегодня не проявляет. И это объективно. При этом нельзя сказать, что предпринимателям совсем не интересно повышение добавленной стоимости. Многие годы бизнес решал совершенно другие задачи – строил переработку, расширял береговое производство, сейчас занимается обновлением флота и модернизацией оборудования. Это серьезные задачи с большой ответственностью и затратами. В ходе их решения на отдельных предприятиях естественным путем складывались некоторые вещи, которые мы сейчас хотим развивать в рамках нацпроекта. Кто-то успешно осваивает новые рынки сбыта, кто-то продвинулся в вопросах логистики… Все это еще раз доказывает, что отрасль готова к новым решениям. И именно сейчас этим процессам нужно придать системность, в том числе и за счет мер господдержки. И вот как раз для того, чтобы это произошло, нужен некий центр как площадка формирования идей, технологий, возможностей, осмысленный через призму государственных задач.

— Созданный здесь, на территории, рыбохозяйственный кластер не совсем подходит для того, чтобы стать такой площадкой?

— Созданный на Камчатке кластер больше подходит для нужд малого и среднего бизнеса. Ответить на вопросы, которые перед нами ставит национальный проект, он в полной мере не сможет. Если мы говорим о развитии отрасли в целом, то больше половины прибыли сегодня сосредоточено в руках крупных предприятий. У нас огромный промышленный вылов, большие объемы переработки, мы строим перерабатывающие мощности, эксплуатируем большой промысловый и перерабатывающий флот, которому необходим огромный спектр услуг ремонта и обслуживания. А это значит, что работать в направлении развития рыбного хозяйства необходимо в рамках большого промышленного кластера, который пока у нас не сформирован, хотя все предпосылки для этого уже существуют.

Но прежде чем приступать к его формированию, нужно очень серьезно просчитать экономику проекта, перспективу, проанализировать его от и до, дать крепкое обоснование. Навязывать бизнесу неэффективные инструменты тоже нельзя.

Работа предстоит очень сложная. Но уже к осени, надеюсь, появится понимание того, какой стратегии нам предстоит придерживаться, решая задачу реализации нацпроекта.

Светлана СОЛОВЬЕВА