Репрессированная песня. "Прасковья"
В сорок пятом году Исаковский написал свое самое пронзительное стихотворение «Враги сожгли родную хату…», воплотившее всё то, что чувствовали десятки, а может, и сотни тысяч солдат – освободителей Европы, да вот не освободителей самих себя. Стоило всего лишь один раз прозвучать по радио этой песне под названием «Прасковья», как она была со скандалом запрещена для дальнейшего исполнения, хотя люди писали на радио тысячи писем с просьбой ее повторить.
Однако «вино с печалью пополам» пришлось не по вкусу обессердечившимся от усердия цековским и пуровским проповедникам оптимизма.
Исаковский позже рассказывал:
Редакторы — литературные и музыкальные — не имели оснований обвинить меня в чём-либо. Но многие из них были почему-то убеждены, что Победа исключает трагические песни, будто война не принесла народу ужасного горя. Это был какой-то психоз, наваждение. В общем-то неплохие люди, они, не сговариваясь, шарахнулись от песни. Был один даже — прослушал, заплакал, вытер слезы и сказал: «Нет, мы не можем». Что же не можем? Не плакать? Оказывается, пропустить песню на радио «не можем».
Стихотворение было раскритиковано «за распространение пессимистических настроений», и на долгие годы песня исчезла из репертуара официальной советской эстрады.
Запрет длился полтора десятилетия, пока в 1960 году Марк Бернес не отважился исполнить «Прасковью» во Дворце спорта в Лужниках. Прежде чем запеть, он глуховатым голосом прочел, как прозу, вступление: «Враги сожгли родную хату. Сгубили всю его семью». Четырнадцатитысячный зал встал после этих двух строк и стоя дослушал песню до конца. Ее запрещали еще не раз, ссылаясь на якобы возмущенное мнение ветеранов. Но в 1965 году герой Сталинграда маршал В.И. Чуйков попросил Бернеса ее исполнить на «Голубом огоньке», прикрыв песню своим прославленным именем.
Песня не сделалась массовой, да и не могла ею стать, но в драгоценном исполнении Бернеса, которого критики ядовито называли «безголосым шептуном», стала народным лирическим реквиемом.
Более 20 песен – как ни с кем другим – Блантер написал на стихи Исаковского.
«Удивительно легко было писать на стихи Исаковского, – вспоминал он. – На самые, казалось бы, сложные. И творчески мы сразу понимали друг друга. Вот один из примеров. Встречаю я возле нашего дома, на улице Горького (мы жили с Исаковским тогда всего лишь на разных этажах) Александра Трифоновича Твардовского. Он говорит взволнованно: «Идите скорее к Мише, он написал замечательные стихи. Убежден, что если вы возьметесь, получится песня, что надо...» Поднялся я к Исаковскому, и он мне прочитал... «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью. Куда ж теперь идти солдату, кому нести печаль свою...» и т. д. А потом как бы даже извинился: «Очевидно, Саша ничего в этом деле не понимает. Здесь слов – целая простыня. В какую же песню все это влезет?» Однако через час, уже у меня дома Исаковский слушал нашу песню».
Враги сожгли родную хату
Автор музыки — Матвей Блантер, автор слов — Михаил Исаковский.
Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?
Пошёл солдат в глубоком горе
На перекрёсток двух дорог,
Нашёл солдат в широком поле,
Травой заросший, бугорок.
Стоит солдат — и словно комья
Застряли в горле у него.
Сказал солдат: «Встречай, Прасковья,
Героя — мужа своего.
Готовь для гостя угощенье,
Накрой в избе широкий стол,-
Свой день, свой праздник возвращенья
К тебе я праздновать пришёл…»
Никто солдату не ответил,
Никто его не повстречал,
И только тёплый летний ветер
Траву могильную качал.
Вздохнул солдат, ремень поправил,
Раскрыл мешок походный свой,
Бутылку горькую поставил
На серый камень гробовой.
«Не осуждай меня, Прасковья,
Что я пришёл к тебе такой:
Хотел я выпить за здоровье,
А должен пить за упокой.
Сойдутся вновь друзья, подружки,
Но не сойтись вовеки нам…»,
И пил солдат из медной кружки
Вино с печалью пополам.
Он пил — солдат, слуга народа,
И с болью в сердце говорил:
«Я шёл к тебе четыре года,
Я три державы покорил…»
Хмелел солдат, слеза катилась,
Слеза несбывшихся надежд,
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.