Охота за "Бисмарком"
Первую Мировую войну Германия, как известно, проиграла.
Более полувека объединения земель, строительства империи, усилий «Железного канцлера», результаты ряда войн второй половины девятнадцатого века оказались потрачены впустую.
Германская империя прекратила свое существование, сменившись после серии революционных потрясений Веймарской республикой, утратившей все колонии и примерно десятую часть территории метрополии, отошедшую к шести разным странам.
В Рейнской области, формально оставшейся за Германией, еще десятилетие после заключения мира хозяйничали войска Антанты.
На вооруженные силы был наложен ряд жестких ограничений.
Экономика, пребывая в разрухе после войны и революционных выступлений, оказалась дополнительно обременена внушительными репарациями.
Но Германия все еще оставалась крупнейшей после Советского Союза страной континентальной Европы, с многочисленным квалифицированным и трудолюбивым населением, с лучшей в мире системой образования: международным языком науки, которым сейчас является английский, в то время заслуженно считался немецкий. Положения Версальского договора даже среди бывших противников не считались ни разумными, ни справедливыми. Чаще их характеризовали как «оковы». Любому немецкому патриоту, да и просто любому здравомыслящему человеку было очевидно, что подобная ситуация не может и не должна продолжаться чрезмерно долго. Несмотря на поражение в прошедшей войне, Германия должна была снова стать великой державой. Великой же державу, и это общеизвестно как минимум с римских времен, делает ее армия. И флот.
А из флота – конечно линкоры, сплав человеческого гения с промышленным потенциалом, несокрушимая броня и разрушительная мощь орудий, крупнейшее создание человеческих рук, предназначенное для убийства себе подобных. Членство в «линкорном клубе» было желанным, но недостижимым для большинства стран мира: как не без ехидства отмечали, к счастью для их экономики. Неудивительно, что как только с приходом к власти НСДАП «версальские цепи», под ликование германского народа и сдержанное одобрение за рубежом, начали спадать, вопрос о строительстве немецких линкоров перешел в практическую плоскость. А 18 марта 1935 года Германия официально денонсировала Версальский договор.
Первыми были заложены «Шарнхорст» и «Гнейзенау», в начале лета все того же 1935 года. Умеренного для линкоров того времени водоизмещения, с достаточно слабым вооружением, но все же линкоры. Некоторые специалисты, впрочем, относили их к линейным крейсерам. Сразу после их закладки было подписано англо-германское морское соглашение, полностью пересмотревшее ограничения развития немецкого флота. Отныне тоннаж немецкого флота, за исключением подводных лодок, был обязан не превышать 35% от английского в каждом классе кораблей. Учитывая предыдущие ограничения, это означало, что Германия может строить флот максимально возможными темпами: превысить нормы договора было невозможно по сугубо экономическим причинам.
Через год, 1 июля 1936 года, на верфи компании Blohm & Voss в Гамбурге был заложен один из крупнейших в мире линкоров, в честь «железного канцлера», объединившего Германию, получивший имя «Бисмарк». Через четыре месяца в Киле был заложен его систершип, «Тирпиц».
Характеристики линкора были внушительны. Мощное бронирование, 50900 тонн полного водоизмещения, четыре двухорудийных башни главного калибра с 380-миллиметровыми орудиями, тридцатиузловой ход, 251 метр полной длины, три паровые турбины общей мощностью 150 тысяч лошадиных сил, 2200 человек экипажа. На момент спуска на воду это был самый мощный линкор в мире. Несколько позже его превзошли японские линкоры типа «Ямато» и американские типа «Айова».
В феврале 1939 года его спустили на воду. В торжественной обстановке, в присутствии Гитлера, традиционную бутылку шампанского о борт корабля разбила Доротея фон Бисмарк, внучка знаменитого канцлера. В конце августа 1940 корабль ввели в состав флота. Командиром корабля стал капитан первого ранга Эрнст Линдеманн. К весне 1941 года «Бисмарк» был готов к боевым выходам.
Необходимо заметить, что немецкий флот, даже имея в своем составе два мощнейших линкора, в открытом бою никак не мог соперничать с английским, в котором линкоров и линейных крейсеров было пятнадцать. Командующий ВМФ Германии, гросс-адмирал Эрих Редер это понимал вполне отчетливо, и не уставал напоминать Гитлеру о значении флота вообще и о слабости флота немецкого в частности. Фактически немецкому флоту в условиях полномасштабной войны с Британией, начавшейся вопреки всем расчетам Гитлера, оставалась рейдерская тактика, неплохо зарекомендовавшая себя в прошлую войну. Задачей основных сил флота становилось не господство на море, невозможное при существующем соотношении сил, а нарушение морского снабжения, критически важного для Британии. Первый боевой выход «Бисмарка» планировался именно как рейдерский: выход в Атлантику и атаки конвоев, по возможности избегая контакта с крупными военными кораблями противника.
Поскольку такой контакт все же представлялся достаточно вероятным, изначально планировалось отправить соединение из нескольких кораблей. В идеале к «Бисмарку» должны были присоединиться чуть ли не все линейные силы Германии: и «Шарнхорст», и «Гнейзенау», и «Тирпиц». Но «Тирпиц» проходил ходовые испытания и к боевому выходу готов не был. «Гнейзенау» оказался серьезно поврежден атаками английской авиации, и ремонт его должен был занять весьма продолжительное время. «Шарнхорст» тоже стоял в ремонте, в сухом доке из-за износа судовых машин, а морские конвои союзников не собирались ждать. После ряда переносов окончательный срок выхода в море был назначен. Операция получила название «Рейнбунг»: Рейнские учения.
18 мая 1941 года под общим командованием адмирала Гюнтера Лютьенса «Бисмарк» в сопровождении тяжелого крейсера «Принц Ойген» вышел в море из Готенхафена (совр. Гдыня, Польша). На следующий день возле острова Рюген к ним присоединились эсминцы сопровождения Z-23, Z-10 и Z-16.
Если посмотреть на карту Северной Атлантики, то можно заметить, что Германия находится в довольно невыгодном положении для океанских операций. Прямая дорога ведет через Ла-Манш, узкий пролив, часто называемый Английским каналом. Попытка провести через него крупные суда приведет к гарантированному обнаружению, после которого на рейдеры набросится весь наличный Королевский флот. Чуть лучше обстояла ситуация в Бискайском заливе, ставшем вотчиной немецкого флота после капитуляции Франции. Но туда тоже надо было как-то добраться. Маршрут «Бисмарка» был проложен вдоль норвежских берегов, и далее на север вокруг Исландии. Пройдя Датским проливом между Исландией и Гренландией, вне зоны действия авиации союзников, корабли попадали в Северную Атлантику и должны были действовать по обстановке, перехватывая линии снабжения. Финишировать предполагалось во Франции, в Бискайском заливе, где в порту Брест уже стояли «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Следующий выход предполагался уже совместным.
20 мая эскадра прошла пролив Каттегат, но была обнаружена шведским крейсером «Готланд» в час пополудни. С крейсера радировали в Стокгольм, там информация попала к британскому атташе, и наконец, в девять вечера в Лондон передали сообщение о немецкой эскадре в Каттегате. На «Бисмарке», в свою очередь, сообщение крейсера перехватили, и Лютьенс известил об этом командование радиограммой. По воспоминаниям современников, адмирал Лютьенс был хороший и грамотный моряк, но с несколько старомодными взглядами. В частности, режиму радиомолчания большого значения он не придавал.
На выходе из пролива, уже на закате, вблизи Кристиансена эскадру увидел норвежский партизан Виго Аксельсен, и тоже сумел передать сообщение англичанам. Выход эскадры окончательно перестал быть тайной. 21 мая английский самолет сфотографировал тяжелые корабли, стоящие на якоре в порту Берген. Анализ снимков позволил идентифицировать противника. На патрулирование Датского пролива были направлены крейсера «Норфолк» и «Суффолк», а линейному крейсеру «Худ», линкору «Принц оф Уэльс» и шести эсминцам было приказано идти к Исландии.
В тот же вечер немецкая эскадра, оставив суда снабжения, вышла в море из Бергена. На стоянке «Принц Ойген» дозаправился с танкера «Воллин», однако «Бисмарк» по каким-то причинам отказался от дозаправки. Этот отказ также считается одной из ошибок адмирала Лютьенса. Последними эскадру покинули эсминцы, ранним утром 22 мая.
Утром 24 мая эскадра вошла в Датский пролив. В 5:25 акустики «Принца Ойгена» зафиксировали шум винтов. В 5:37 был установлен визуальный контакт с кораблями союзников, поначалу принятых за крейсера. В 5:52 английский линейный крейсер «Худ» дал первый залп по немецкому крейсеру. С ним шел линкор «Принц оф Уэльс», только что введенный в состав флота и по некоторым сведениям еще не прошедший полного цикла испытаний. Он открыл огонь по линкору. После обмена залпами «Бисмарк» получил пробоину в носу и стал терять топливо и принимать воду. «Худ» же получил попадание в район грот-мачты, на нем начался сильный пожар. В 6:00, через восемь минут после начала боя, английские корабли начали поворот, чтобы ввести в бой кормовые башни. В этот момент «Бисмарк» своим пятым залпом добился еще одного попадания в «Худ»: неизвестно в точности, что именно произошло, но судя по всему, детонировал боезапас. Линейный крейсер переломило пополам мощным взрывом, и через три минуты его остатки исчезли под водой. В живых осталось только три человека из всей команды.
«Принц оф Уэльс», оставшись в одиночестве и получив семь попаданий, вышел из боя под прикрытием дымовой завесы. Адмирал Лютьенс отказался от преследования.
Оценивать это решение можно по-разному. С одной стороны, у немецкой эскадры были хорошие шансы записать на свой счет еще один английский линкор: завидная добыча. С другой же – задерживаться в Датском проливе означало повысить вероятность подхода других английских кораблей: вдали от своих баз, на уже поврежденном судне это было слишком рискованно. «Бисмарк» получил три попадания, его скорость упала до двадцати восьми узлов, была потеряна часть топлива, корабль зарывался носом в воду. Оценив ситуацию, адмирал принял решение кратчайшим путем уходить в порт Сент-Назер.
Крейсера «Норфолк» и «Суффолк» отправились в погоню. «Принц оф Уэльс» последовал за ними. С запада выдвинулись основные силы британского флота под командованием адмирала Джона Тови в составе линкора «Кинг Георг V», линейного крейсера «Рипалс», авианосца «Викториес», эскадры легких крейсеров и девяти эсминцев. Со стороны Гибралтара вышли линейный крейсер «Ринаун», авианосец «Арк Ройял» и крейсер «Шеффилд». Всего британским адмиралтейством было задействовано восемь линкоров и линейных крейсеров, два авианосца, пятнадцать крейсеров и двадцать два эсминца.
С семи вечера 24 мая до часа ночи корабли несколько раз обменивались залпами, но безрезультатно. В это же время Лютьенс отдал приказ «Принцу Ойгену» выйти из эскадры и двигаться дальше самостоятельно. Линкор остался в одиночестве.
В 23:27 торпедоносцы «Суордфиш» с авианосца «Викториес» атаковали линкор и добились одного попадания торпеды, не принесшего значительных повреждений. В три часа десять минут 25 мая «Бисмарк» изменил курс, и преследователи потеряли контакт, чему способствовала ухудшившаяся погода. Но в семь и девять часов утра Лютьенс дал две радиограммы, что позволило англичанам уточнить местонахождение линкора. Однако контакт с кораблем был восстановлен только в 10:30 26 мая, после обнаружения линкора морским разведчиком «Каталина». Более суток линкор двигался в сторону Франции с переменной скоростью, пытаясь на ходу исправить повреждения. В момент обнаружения «Каталиной» до Сент-Назера оставалось семьсот миль и примерно 35 часов хода.
Только в 20:47 «Суордфиши» с авианосца «Арк Ройял» снова атаковали линкор. Из всех сброшенных торпед попала одна, но именно она заклинила рули. Линкор потерял управление. Попытки исправить повреждение, предпринимавшиеся первую половину ночи, успехом не увенчались. Адмирал Лютьенс отправил последнюю радиограмму: линкор неуправляем, мы будем сражаться до конца. В 21.15 штаб Кригсмарине подписал приказ: «Подводным лодкам, сохранившим запас торпед, немедленно, на максимальной скорости следовать к «Бисмарку» в сетку квадрата БЕ-29».
Тяжелые корабли союзников сходились для последнего боя. Ближе к утру английские эсминцы неоднократно пытались атаковать поврежденный линкор, но не добились успеха.
В 8:47 утра 27 мая линкоры открыли огонь. В 10.39, исчерпав все возможности к сопротивлению, команда открыла кингстоны. «Бисмарк» затонул, не спустив флага. Английские корабли подняли из воды 116 человек. Ни Лютьенса, ни Линдеманна среди них не было.
Как обычно и бывает, в рейде «Бисмарка» можно проследить ряд совпадений, случайностей, ошибок и везения с обеих сторон, складывающихся в закономерный итог. Так, вечером 26 мая первая волна торпедоносцев «Арк Ройяла» атаковала не «Бисмарк», а британский крейсер «Шеффилд». Но «Шеффилд» сумел увернуться от одиннадцати торпед. Несколькими часами раньше «Арк Ройял» и «Ринаун» прошли перед носом у субмарины U-556, которая находилась в идеальной позиции для торпедной атаки – но к отчаянию ее командира, без торпед, потраченных ранее.
Столь печальный конец первого же боевого выхода крупнейшего линкора произвел на Гитлера самое гнетущее впечатление. Это была уже вторая крупная потеря немецкого флота, первой был «Адмирал граф Шпее», представитель крайне своеобразного класса «карманных линкоров», блокированный в порту Монтевидео в декабре 1939 года и уничтоженный командой: но все же масштаб потери был несопоставим. Операции надводных кораблей были надолго свернуты, фактически они продолжились только на Севере, где им тоже не слишком сопутствовала удача. Боязнь фюрера потерять дорогую игрушку стала превалировать над здравым смыслом. Впоследствии эта боязнь привела к известному приказу об отказе от использования крупных боевых кораблей.
В 2002 году вышел документальный фильм Джеймса Камерона «Экспедиция «Бисмарк». Для его съемок использовались подводные аппараты «Мир», базировавшиеся на борту НИС «Академик Мстислав Келдыш».