Двадцать немецких танков против четырех чекистов в Сталинграде (1 фото)
Двадцать бронированных коробок с крестами на башнях ползли на окоп, где залегли четыре чекиста.
Шли по пять машин в ряд. Когда до чекистов оставалось не более сорока метров, Сарафанов бросил в орудийную башню головной машины бутылку с зажигательной сместью. Тем временем Беляев подбил идущий рядом танк. Третью машину поджег Чембаров.
Обойдя горящие танки, три других почти вплотную подошли к окопу, ...
... и тут Беляев в упор выстрелил в ближайший из бронебойного ружья.
Больше часа продолжался неравный бой смелой четверки со стальными громадами. Двадцать вражеских танков остались в тот день на поле боя, не пройдя к центру города. Все четверо чекистов посмертно были награждены высокими правительственными наградами.
«Посмертно…» - эти слова в Указе о награждении мы прочли с болью в сердцах. И только спустя много лет, уже после войны, к нашей общей радости выяснилось, что два героя – Сарафанов и Чембаров – живы!
После часа схватки с немецкими танками у Купоросной балки Чембаров был засыпан землей. Очнулся лишь ночью. С трудом выполз из воронки, чуть отдышался и нащупал под руками искореженное противотанковое ружье. Поискал рядом и нашел целехонькую винтовку. Прижал ее к себе и пополз дальше. Несколько раз терял сознание, но все же достиг нашей передовой линии. Чембарова переправили за Волгу в один из полевых госпиталей, где герой лечился несколько месяцев. Встав на ноги, Чембаров был направлен в новую для него часть, с которой провоевал до самого дня Победы, не зная о ждущей его награде.
Больше часа продолжался неравный бой смелой четверки со стальными громадами. Двадцать вражеских танков остались в тот день на поле боя, не пройдя к центру города. Все четверо чекистов посмертно были награждены высокими правительственными наградами.
«Посмертно…» - эти слова в Указе о награждении мы прочли с болью в сердцах. И только спустя много лет, уже после войны, к нашей общей радости выяснилось, что два героя – Сарафанов и Чембаров – живы!
Судьба Н.И. Сарафанова была такой. После схватки с танками, также тяжело раненный, он попробовал выйти из окружения, но был взять фашистами в плен и отправлен в лагерь на станцию Гумрак. Сарафанова собирались отправить в Германию на каторжные работы. Только рана помогла чекисту остаться на родной земле.
Еще не оправившиеся от контузий и ранений, советские пленные возили к переднему краю лес и кирпич, угасающие силы поддерживали, вар копыта и кожу с убитых лошадей – саму конину съедали оккупанты.
Однажды в начале зимы вместе с сибиряком Алешей (фамилия его осталась неизвестной) и уроженцем Дубовки Сталинградской области Алексеем Иголкиным Сарафанов решился на побег. И когда груженную камнем телегу трое пленных тащили в Орловку, по сигналу Алеши Сарафанов и Иголкин набросились на конвоира.
Фашисты открыли шквальный огонь по беглецам. Одна из пуль сразила Алешу, а Сарафанов с Иголкиным без сил свалились в наши окопы.