Как англичане не пустили в свою страну Степаниду

Много лет назад встретил однокашника-судоводителя Бориса Бекетова. Он поведал мне историю о ходившей в рейсы на судне собаке. Тогда он работал старпомом на газовозе. Светлой памяти Бориса Бекетова посвящаю эту публикацию.

 

С Борисом, которого не видел несколько лет, зашли в кафе. За чашкой чая вспоминалось многое. И вдруг мой собеседник перешел на «собачью» тему. Говорил он увлеченно, благодаря чему появился этот рассказ.

Неповторимое создание

Как-то в Одессе матросы притащили на судно собаку и назвали ее Степанидой.

Вида она была примечательного. Ни одна псинка не смогла бы с ней сравниться. Неповторимая уродина! Стояла она уверенно на коротких кривых ножках. Туловище Степаниды растянулось в длину на добрых полторы таксы. Голову ее украшали маленькие, как у хомяка, ушки, а хвост вился спиралью. И морда была уникальная: длинная, верхняя челюсть выдавалась вперед и нависала над нижней. Поэтому рот Степаниды полностью не закрывался, и ее верхние передние зубы всегда были на виду.

Давать лапу, как это проделывают многие собаки, она не желала. Когда Степаниду просили дать лапу и в ожидании подставляли руку, то вместо лапы собака клала на ладонь моряка свою морду и ждала, когда ее начнут раскачивать — вверх—вниз, вверх—вниз. При этом она прикрывала глаза, и моряки, видевшие в это время выражение ее морды, были уверены, что Степанида улыбается.

Старательный страж

Но такой доброжелательной собака была лишь с членами экипажа. Во время первой же своей стоянки в порту она села у трапа — и вахтенного уже не требовалось. Хотя матрос оставался, Степанида несла вахту не за страх, а за совесть и не пропускала на судно ни представителей грузоотправителей, ни судовых агентов.

Причем она не лаяла, а, глядя исподлобья на незнакомца, сердито рычала, изображая очень похоже рев штормового моря. Так что в ночные часы вахтенный у трапа мог спокойно дремать, он знал, что Степанида подаст сигнал о приближении незнакомца.

Потом, правда, приходилось оттеснять собаку, чтобы пропустить на судно напуганного посетителя. Когда «стража» пытались привязать, свободолюбивая Степанида скулила неприятным голосом. Но вскоре эта проблема решилась. После рейса в Англию.

 

В Британии очень строгие требования к животным. Особенно к собакам. Говорят, что британцы боятся, чтобы какая-нибудь дворняга не сбежала на берег и не внесла беспорядок в ряд чистокровных английских пород собак.

Поэтому специально для Степаниды сделали клетку. Ее сварили в судоремонтных мастерских из толстых прутьев. И теперь при подходе к Англии Степаниду приглашали в это жилище. Для этого на дно клетки ставили блюдечко с каким-нибудь лакомством.

Когда собака начинала его пробовать, дверцу закрывали на замок и опечатывали, словно в ней была пара ящиков спиртного или десяток-другой блоков сигарет. Степаниде сразу это понравилось, и после первого рейса в Англию в портах она несла в вахту у трапа в сторожевой клетке.

Победитель судового пьянства

Когда выходили в море, Степанида разгуливала по судну свободно. То на крыло ходового мостика явится, то по коридору пробежит, а то на камбуз или к кому-нибудь в каюту заглянет.

Очень ей нравилось находиться рядом с компанией веселых моряков, когда те после выхода из порта занимались запрещенным на судне делом — сидели за бутылочкой спиртного. И хотя боролся с этим первый помощник — главный судовой воспитатель, даже он не мог быть начеку сутки напролет. И матросы да мотористы нашего судна свято соблюдали традицию — попрощаться после вахты с берегом за прозрачной рюмочкой. Но — до поры до времени.

Как-то ради смеха угостили водкой и Степаниду. За компанию. Просто плеснули спиртное на палубу каюты. Собака его слизала. И так это ей понравилось, что вскоре стала Степанида настоящей пьющей собакой. Причем вела себя очень некультурно, старалась быть центром внимания, поэтому моряки перестали приглашать ее.

Но не тут-то было! Теперь уже никто не мог уединиться после вахты за рюмкой горячительного. Так как у дверей каюты, где начиналось пиршество, стояла Степанида и противным воем уговаривала пустить ее в компанию. Похоже, хотела выпить за дружбу. На этот вой прибегал первый помощник и заставал моряков за запрещенным на судне делом.

Так продолжалось до поры, пока благодаря пагубному пристрастию Степаниды экипаж газовоза не стал экипажем трезвенников. Сами понимаете, не каждому это нравилось, и некоторые моряки относились к собаке недоброжелательно. Просто терпели ее на борту. До одного случая.

Тревога!

В то утро ничто не предвещало беды. Светало. Моя утренняя вахта перевалила через свою половину. Было начало седьмого. Находились мы посреди Атлантического океана.

Вдруг слышу лай. У Степаниды прорезался голос! Прежде она лишь фырчала да рычала. Лаяла редко, неохотно и тихо.

— Что это с собакой? — оборачиваюсь к вахтенному матросу. — Иди посмотри.

Вахтенный через минуту возвращается и докладывает:

— Степанида, задрав голову, носится у кожуха трубы. А сверху из него черный дым валит. Тучей!

Ни свет ни заря бужу старшего механика:

— Что это у тебя в машинном отделении, костер, что ли, развели?

Стармех тут же прибежал к кожуху трубы, посмотрел на него — и мигом в машинное отделение. Через пару минут звонит на мостик:

— Тут пострашнее костра.

— Пожар, что ли? — спрашиваю.

— Почти, — отвечает старший механик.

А случилось вот что. Для обогрева судовых помещений предназначен утилизационный котел, в котором происходит нагрев идущих от главного двигателя выхлопных газов. Для этого в нем помещено много-много длинных тонких трубок, которые заполнены термомаслом — оно воспламеняется при очень высокой температуре.

Так вот длиннющая трубка лопнула, ее содержимое вылилось в утилизационный котел и загорелось. В машинном отделении этого сразу не заметили. Помогла Степанида.

По судну объявили пожарную тревогу. Механики решили бороться с возгоранием именно через трубу. Много воды вылили. И огонь победили!

Что могло случиться, не просигналь Степанида вовремя? Ведь наш груз — несколько тысяч тонн сжиженного газа аммиака, и не потуши мы пожар, скоро на океанских просторах от всех нас остались бы лишь воспоминания...

Вот с тех пор я и стал собачником.

Владимир НОВИКОВ.