Пока нефть за 40: когда новые санкции США против России станут эффективными

Финансовые санкции, смысл которых сводится к ограничению кредитования, пока неэффективны в силу того, что у России сейчас одновременно три профицита: федерального бюджета, торгового баланса и счета текущих операций О том, чем обернутся для России новые санкции, которые собираются вводить США пишет на сайте Московского Центра Карнеги экономист, доцент РАНХиГС Сергей Хестанов. США близки к тому, чтобы запретить американским гражданам операции с российским госдолгом. Мера громкая, однако, оценивая ее будущую эффективность, необходимо помнить, что чем жестче политический режим, против которого вводятся санкции, тем большее значение для него имеют краткосрочные, а не долгосрочные их последствия. Тактические соображения доминируют над стратегическими. Поэтому санкции США не дадут немедленного эффекта, они проявят себя гораздо позже, а потому отсутствие немедленного эффекта будет представлено как очередная победа России. Все ранее введенные санкции можно разделить на три группы: 1) персональные, 2) финансовые и 3) санкции против фирм отдельных бизнесменов. Из них только санкции против фирм двух крупных бизнесменов (Виктора Вексельберга и Олега Дерипаски) вызвали заметные экономические эффекты: компании этих бизнесменов понесли значительный ущерб. Другой эффект связан с тем, что крупные бизнесмены, дабы избежать таких же последствий для себя, стали активно выводить капиталы из России. Персональные санкции оказались не столь эффективными, многие их фигуранты и без того были невыездными, а финансовые санкции, смысл которых сводится к ограничению кредитования, пока неэффективны из-за того, что у России сейчас одновременно три профицита: федерального бюджета, торгового баланса и счета текущих операций. То есть у большей части российского бизнеса просто нет потребности в серьезном кредитовании. Да и низкие темпы экономического роста в последние годы не требуют привлечения иностранного капитала. Более того, падение процентных ставок в российских банках наглядно подтверждает, что денег в стране более чем достаточно, а проблемы в том, что нет подходящих проектов для инвестирования, не в недостатке капитала. К тому же международные резервы России не только превышают госдолг, но и весь внешний долг, и их размеры устойчиво растут. Когда объявят о введении американских санкций против российского госдолга, российский рынок на это отреагирует достаточно бурно, но это будет чисто спекулятивная реакция, очень характерная для валютного рынка. Дальше, по мере того как рынок начнет осознавать, что серьезные сиюминутные (sic!) последствия у этого решения США отсутствуют, он вернется к прежним значениям. Санкции станут по-настоящему эффективными только тогда, когда российский федеральный бюджет станет дефицитным: невозможность привлечь столь необходимые средства, нарастив госдолг, будет восприниматься как критическая проблема. Но пока нефть заметно выше $40, а ограничения на покупку российской нефти отсутствуют, а это означает, что до эффективных санкций далеко. Дефицит федерального бюджета – это неспособность государства выполнить свои обязательства: пенсии, зарплаты бюджетников, силовиков, а также неспособность оплатить госзаказ. Именно дефицит федерального бюджета был истинной причиной дефолта 1998 года. Тогда следствием дефолта стала смена высшего руководства страны. Поэтому дефицит федерального бюджета теперь последнее, что может быть принесено в жертву: инфляция, девальвация рубля, сокращения бюджетников, крайне непопулярная пенсионная реформа – что угодно, только не превышение дефицитом бюджета условно безопасного уровня 3% ВВП. Такая логика решений в сочетании с высокой устойчивостью российской финансовой системы к санкционному давлению (и шире – к внешним шокам) делает глав ЦБ и Минфина во многом незаменимыми. Они критично необходимы для последовательного балансирования бюджета и накопления резервов. Эти два приоритета (сбалансированный бюджет и накопление международных резервов) в числе прочего объясняют очень странное сочетание в российской политике, когда популистская ура-патриотическая риторика соседствует с жесточайшим монетаризмом в стиле Милтона Фридмана. Разгадка проста – только жесточайший монетаризм обеспечивает бездефицитный бюджет при сильных колебаниях доходов от природной ренты. Успешное прохождение кризисов 2008 и особенно 2015 года – лучшая реклама монетаризма в глазах высшего руководства России. Но возможности монетарных властей не безграничны. Если поступлений от экспорта станет недостаточно для поддержания минимально необходимого уровня жизни бюджетников и пенсионеров (а доля государства в экономике России – около 70%), то санкции против российского госдолга тут же начнут проявлять себя. И тогда станут возможны большие перемены, - заключает эксперт.