Почему люди убивают: суперальфасамцы, гены и строение мозга
Криминологи, социологи, статистики и историки по-разному описывают, откуда берется преступность. Но все теории так или иначе делятся на два типа — преступность возникает из-за общественных или индивидуальных причин. Другими словами, или в отдельном человеке что-то не так, или в том, что или кто его окружает.
Логично предположить, что убийцами, насильниками и ворами становятся люди, которые постоянно испытывают стресс, живут бедно и имеют проблемы с социализацией. Однако пока ученым не удалось установить прямую связь между этими факторами и склонностью к насилию. Как и утверждать о том, что преступление является характеристикой человеческой натуры.
Чезаре Ломброзо как основоположник криминологии
В XIX веке итальянский психиатр и врач в приюте для душевнобольных Чезаре Ломброзо предположил, что преступность передается по наследству. Ученый предложил теорию отклонений, в которой утверждается, что телесная конституция человека указывает, является ли он прирожденным преступником. Эти прирожденные преступники — возврат к более ранней стадии человеческой эволюции с физическим составом, умственными способностями и инстинктами первобытного человека.
Во время вскрытия тела калабрийского (Калабрия — регион на юго-западе Италии) разбойника по имени Джузеппе Вильелла Ломброзо обнаружил необычное углубление у основания его черепа — у оперируемого отсутствовал мозжечок. Это наблюдение натолкнуло ученого на мысль, что преступность в значительной степени возникла из-за особенностей мозга, а люди, склонные к насилию, являются эволюционным возвратом к более примитивным видам.
Кроме особенностей мозга, согласно теории Ломброзо, у преступников присутствуют специфические черты — например, асимметрия лица или головы, большие обезьяноподобные уши, большие губы, искривленный нос, чрезмерно большие скулы, длинные руки и глубокие морщины на коже.
Ломброзо считал, что мужчины с пятью и более этих характеристик могут быть отнесены к категории прирожденных преступников. Женщинам, по его мнению, для получения такого статуса достаточно было всего трех совпадений. Выводы Ломброзо основываются на френологии — лженауке XIX века, согласно которой форма черепа напрямую связана со склонностью человека к насильственным преступлениям.
К концу своей карьеры Ломброзо осознал ошибочность идеи и признал, что в действительности причины, по которым человек становится или рождается преступником, намного сложнее. Несмотря на это, сейчас ученый считается одним из основателей криминологии.
Суперальфасамцы и две хромосомы
После Ломброзо большинство ученых вплоть до окончания Второй мировой войны придерживались теории, что преступность объясняется экономическими и политическими факторами или психологическими нарушениями, но не биологией.
До тех пор, пока в 60-е годы генетики не обнаружили, что у некоторых мужчин вместо одной Y-хромосомы их две. Исследователи предположили, что обладатели двух Y-хромосом — суперальфасамцы, которые склонны к агрессивному поведению.
Врезка
Однако гипотеза не выдержала проверки на широкой выборке — оказалось, что их владельцы действительно склонны к преступлениям, однако они не связаны с применением насилия. Чаще всего это были кражи, угоны и другие правонарушения небольшой тяжести. К тому же в 80-х другие ученые доказали, что люди с двумя Y-хромосомами составляют около 1,5% от всех исследуемых преступников. Поэтому такая генетическая аномалия не может служить объяснением предрасположенности к насилию.
«Ген воина»
В 1993 году ученые из Нидерландов объявили о настоящем прорыве в криминологи — они обнаружили связь между склонностью к насилию и отсутствием гена MAOA, который регулирует уровни нейротрансмиттеров, участвующих в контроле импульсов.
Ученые выяснили, что полное отсутствие или низкая активность гена МАОА у конкретного человека (а такие особенности присутствуют у 30% всех мужчин) делает их предрасположенными к насилию. Исследователи назвали МАОА «геном воина».
Несмотря на то, что отсутствие гена — распространенная история, предрасположенность к преступлению сильно зависит от того, как к человеку относились в детстве. Если к нему применяли насилие, велика вероятность того, что он сам станет преступником.
В течение 15 лет исследователи проверяли гипотезу, а в 2014 году в журнале Molecular Psychiatry появилась статья, в которой говорится, что по меньшей мере 10% преступников в Финляндии имели «ген воина» и подвергались насилию в детстве. Тогда исследователи изучили геном 900 преступников, для каждого из которых был составлен индивидуальный профиль по шкале от ненасильственных до крайне жестоких насильственных преступлений.
«Ген воина» был обнаружен у 78 участников исследования — все они имели профиль крайне жестоких преступников. Результатом исследования стало дополнение списка генов предрасположенности к преступлениям еще одним геном — CDH13. Он кодирует белок нервной адгезии, а полиморфизмы или вариации в этой области генома тесно связаны с дефицитом внимания и гиперактивностью (СДВГ). Кроме того, их наличие связано с широким спектром психических заболеваний, включая биполярное расстройство, шизофрению, токсикоманию и расстройства аутистического спектра.
Исследователи тогда писали, что наличие обеих генетических особенностей сразу «весьма специфично для насильственных преступлений». Обе чаще всего встречались у лиц, осужденных за десять или более насильственных преступлений; реже у лиц, осужденных только за одно насильственное преступление; еще реже — у правонарушителей, совершивших ненасильственные преступления. В целом для населения это сочетание крайне редко.
Нейрокриминалогия
В конце 80-х ученые переключились на сканирование мозга преступников. Первый подобный эксперимент провел британский нейробиолог Адриан Рейн. В течение нескольких лет профессор сканировал мозг убийц и обнаружил, что почти у всех присутствуют сходные изменения — снижение активности в префронтальной коре головного мозга — области, которая контролирует эмоциональные импульсы, и активация миндалины — области, которая генерирует эмоции.
Рейн предположил, что такие изменения происходят из-за применения насилия в раннем возрасте. В качестве примера он приводит историю Донта Пейджа, который жестоко убил 24-летнюю женщину, когда та застала его за кражей. Мать ежедневно била подсудимого — ученый предположил, что побои могли привести к повреждениям мозга. Проверка гипотезы показала, что лишь небольшой процент людей, переживших насилие в детстве, становится преступниками, — и ее отвергли.
В 2019 году международная группа нейробиологов обнаружила, что у людей, совершивших тяжкие насильственные преступления, количество серого вещества в орбитальных лобных и передних височных долях меньше, чем у тех, кто совершил преступление с несмертельным насилием или минимальным количеством насилия.
Исследователи изучили мозг 808 заключенных, осужденных за преступления, связанные с применением насилия — от легкого до тяжкого. Испытуемых разделили на три группы — убийц (203 человека), людей, совершивших насилие, которое не привело к смерти (бытовые ссоры, нападения и разбои, 475 человек) и преступников, осужденных за преступления с минимальным применением насилия (хранение наркотиков, проституция, 130 человек).
В результате ученые пришли к выводу, что у убийц было заметно меньше серого вещества в орбитальных лобных и передних височных долях, чем у других испытуемых. При этом мозг заключенных из второй и третьей групп почти не отличался.
Что дальше?
До сих пор многие ученые, в том числе генетики, нейробиологии и криминологи, считают, что склонность к преступлениям лежит в области биологии и вряд ли может быть предсказана с помощью биологических особенностей. Однако благодаря достижениям в области генетики и нейробиологии консенсус становится все более хрупким, и последствия этих научных достижений для права (и для таких понятий, как виновность и ответственность) только сейчас проверяются.
Он опирается на ряд исследований, которые показывают взаимосвязь между развитием мозга, в частности травмой и повреждением мозга в результате расширения, и преступным насилием. Уже юридические группы защиты, особенно в США, используют сканирование мозга и нейробиологию в качестве смягчающих доказательств в судебных процессах над преступниками, применившими насилие, и сексуальными преступниками.