«Холмы Тавриды, край прелестный…»

О своей работе в лагере для творческой молодежи рассказывает поэт Инна КАБЫШ.

Когда в конце весны меня пригласили в «Тавриду» вести занятия «Школы поэтов», я ответила: «Это подарок!»

Действительно – лето, Крым, поэзия – что может быть подарочней?

Друзья из скептиков пытались охладить мой пыл: «Таврида – это пионерский лагерь!»

Но, во-первых, эпитет «пионерский» для меня, все детство отмотавшей в лагерях, вовсе не ругательный, а, во-вторых, я предпочитаю собственное мнение о чем бы то ни было.

Так я очутилась в «Тавриде», которой в этом году исполнилось пять лет: возраст детский, но здесь все по-взрослому.

Что же такое «Таврида»?

Это лагерь для творческой молодежи от восемнадцати до тридцати лет. Юноши и девушки, сочиняющие музыку, снимающие кино, пишущие стихи  участвуют в конкурсах, по итогам которых те, в ком замечена искра Божья, награждаются поездкой на одну летнюю смену в «Тавриду».

Таких смен за лето двенадцать – по пять дней каждая.

Возвращаясь к теме пионерства: «Таврида» многое позаимствовала у лагерей нашего детства: «смена», «зарядка», «костер», «открытие» и «закрытие» (да и сам принцип, когда поездка в лагерь – это награда, напоминает «Артек»).

Но во многом выгодно от них отличается: домики на четверых (у нас, помнится, были палаты на пятнадцать человек), в каждом – душ, кондиционер, интернет, отдельное питание для вегетарианцев.

Что касается концепции лагеря, то здесь никакой идеологии. На одном из холмов на территории лагеря огромными буквами выложено: «мир, любовь, искусство».

Я бы подписалась подо всем, добавив «труд».

Кто говорил, что современные молодые двадцать четыре часа в сутки сидят в интернете, что они ничего не читают и мечтают только о деньгах?

Конечно, на «Тавриде» собрались люди, «ушибленные искусством», недаром она называет себя «самым творческим форумом», но тем более ценно, что завтрашние деятели культуры – не невежественная богема, а люди энергичные – и при этом уравновешенные, очень разные – и при этом толерантные, желающие быть успешными – и при этом не сводящие успешность исключительно к количеству лайков и размеру гонорара.

Я пыталась передать своим слушателям секреты ремесла: ведь научить можно только ремеслу; талант – он или есть, или его нет.

Оказалось, что молодые неплохо знают отечественную поэзию (в числе кумиров, помимо Пушкина и Лермонтова,  называли Маяковского, Цветаеву, Гумилева, Левитанского, Евтушенко, Рождественского). Кстати, самые лучшие знания продемонстрировал Андрей Егоров из Орла, по профессии физик-математик, но, как оказалось, в свое время сдавший ЕГЭ по литературе на девяносто шесть баллов.

В итоге победителями стали Мария Гурова, Петр Свистунов и Антон Кобец. В качестве доказательства – стихи каждого.

Инна КАБЫШ

Мария ГУРОВА

(Ростов)

 

Идет дурак, шатается

 

Идет дурак, шатается,

По краешку села.

Идет старуха, мается,

Что сына родила.

 

Сестра его загробная

Задаром отдана –

Война одноутробная,

Гражданская война.

 

Иссякнут пули вздорные, и ссоры, и слова.

Трава пробьется сорная, живучая трава.

 

Идет дурак, шатается.

Все думают, что пьян.

Дурак сжимает пальцами

Кровавую от ран

 

Рубаху разноцветную,

От соли и земли.

Дороги беспросветные

К старухе привели.

 

И там она, нарядная,

Как девка под венцом,

Восходит над отрядами

И Северским Донцом.

 

Помрет сегодня старица,

Помрет, как пить не дать.

Земля засохнет, станется,

Что нечем погребать.

 

И стачками, и стычками пресытится молва.

Взрастет трава обычная, но горькая трава.

 

И Дон, и дом покаются,

Вернутся в берега.

А что дурак шатается,

Простите дурака.

 

 

Петр СВИСТУНОВ

(Москва)

 

Мне 22

 

Мне двадцать два, и в возрасте моем,

Каким бы это не казалось странным,

Мой дед уже женился, стал отцом,

Да и отец ухаживал за мамой.

Моя судьба отнюдь не такова.

Мне двадцать два, но чувства словно мёртвы –

Пожму плечом, когда услышу я,

Что друг расстался с девушкой четвертой.

Мне двадцать два, и творчества угар

Мне заменил страстей любовных голод.

Для легких отношений слишком стар,

А для серьезных, право, слишком молод.

 

 

Антон КОБЕЦ

(Москва)

 

*  *  *

 

Как же мне умирать по-сербски?

Умирание – это спорт.

Безъязычный, лишь взмах занавески,

Как покойника вздутый живот.

 

Самосуд на борту самолета,

Мой теракт происходит внутри,

Бог познал, что теракт это нота.

Для меня это всполох зари,

 

Но не нота, банальное нате,

Нате – жрите, все то, что болит.

Слог разбился на множество стадий,

Показать свой теракт все же стыд.

 

Холст внутри раскрошился на фрески,

Нет холста, пустота лучше лжи.

Как же мне умирать по-сербски?

Раз по-русски не смог прожить.