Воспоминания Галины Яковлевны Сысоевой о жизни воронежского фольклорного ансамбля «Воля»

В 1987 году я пришла совместителем на кафедру хорового дирижирования и читала курс по русской хоровой литературе. Через год меня вызывает ректор Владимир Васильевич Бугров и в свойственной ему манере с ухмылкой говорит: «Вы думаете, мы вас сюда позвали хоровую литературу читать? Нет. Нам нужен фольклорный ансамбль, и не хуже, чем ваша «Лада»…

Хотя тридцатилетие ансамбля уже состоялось, но это один из самых прекрасных материалов о русском фольклоре, который вы можете прочитать :) Под каждым постом есть ссылка на источник, где много комментариев, дополняющих рассказ. Как начиналась «Воля» Галина Яковлевна Сысоева Друзья! С сегодняшнего дня я начинаю писать короткие воспоминания о "Воле" и её участниках в связи с 30-летием. И вот первое. Как начиналась «Воля» В 1987 году я пришла совместителем на кафедру хорового дирижирования и читала курс по русской хоровой литературе. Через год меня вызывает ректор Владимир Васильевич Бугров и в свойственной ему манере с ухмылкой говорит: «Вы думаете, мы вас сюда позвали хоровую литературу читать? Нет. Нам нужен фольклорный ансамбль, и не хуже, чем ваша «Лада»… Я страшно удивилась. О, он знает про «Ладу»!? (А я тогда руководила этим самодеятельным коллективом, и мы только что вернулись из фантастической поездки на Мадагаскар и Маврикий). Я бегом к своему учителю – Шепелю Олегу Александровичу – что, мол, делать? Он взял меня за руку и привел на хоркласс. Все замерли. Шепель называет: Лена Татаринцева, Наташа Пузикова, Лина Шамрай, Лариса Потапова, Саша Шушкова (теперь она доцент нашей кафедры Самотягина) – встали и пошли за Галиной Яковлевной, при этом – ничего не объясняя!!!!! Боже! Что будет? …Через несколько репетиций к нам в класс осторожно заглянули – да и остались баянисты Миша Шарабарин (сегодня он директор музыкального колледжа в Белгороде) и Саша Нагайцев (живет и работает в Германии). В качестве помощника я пригласила из «Лады» Стаса Лобанова. Месяцев так через 9 (как и положено!) мы родили первую программу, и записали ее на воронежском телевидении. Вот так появилась «Воля». Да, кстати, о названии. Программа была уже готова, а названия никак не могли придумать. Редактор Марина Богитова говорит: «Не выпущу в эфир, пока не придумаете. Ну, вот какой-нибудь песней назовитесь, что ли, хоть временно, а потом измените!» Стас предложил: «Воля». Богитова ухватилась, а я засомневалась: «Ну, какое это имя? Так, кличка какая-то…». А оказалось потом – это не просто имя, это - философия, программа, идея, знамя, которые ко многому обязывают… На каждой репетиции мы делали для себя открытия и удивлялись: как мог простой народ придумать такую немыслимую красоту? Как это сохранить? Почему это не звучит никогда по телевидению, радио? Почему мы так плохо знаем свою культуру? Как это надо пропагандировать? Все эти нерешаемые вопросы укрепляли наш взрослеющий фанатизм. Но по-настоящему я заболела фольклором после поездки в Санкт-Петербург, когда там как раз зарождался Российский фольклорный Союз (а тогда он назывался «Российский союз любительских фольклорных ансамблей»). Я, кажется, готова была сойти с ума, услышав «Казачий круг», «Народный праздник», много других коллективов. Вот это уровень! Я себе сказала: «У меня будет такой же ансамбль!», а после знакомства с Мехнецовым Анатолием Михайловичем, я решила, что и отделение музыкальной фольклористики, как в Санкт-Петербургской консерватории, у нас тоже будет! О том, что было дальше, можно кратко сказать так. Хорошо, что Бог не даёт нам знать наперед трудности и преграды, иначе я бы не решилась пройти тот путь, который прошла! Было так сложно – не передать! Но я упрямая (это иногда помогает, а иногда мешает). Все, о чем я говорю, как бы случайно произошло. Но мы-то все знаем, что это кажущаяся случайность, потому что в мире все абсолютно продуманно и закономерно. Так что - слава Тому, что эту продуманность и закономерность мне в жизни явил! https://vk.com/wall34307639_3538 Про Сашу Когда мне попадается выражение – «копна рыжих волос», я в первую очередь вспоминаю Сашу, когда она была еще Шушковой, потому что это выражение - про неё. Радость в глазах, солнце в волосах, энергия – в каждом слове, в каждом движении. Мы зависимы друг от друга, мы питаем друг друга, ищем, спорим, где-то толкаемся, где-то расходимся, и снова – строим планы. Мы обе – как два действующих вулкана. Я знаю, как ее «завести», она знает, как меня «потушить». Вот уже больше 30 лет мы вместе. Мы обе понимаем, что без Саши не было бы «Воли», а значит, и меня как фольклориста, а без меня не было бы ни Саши, ни её «Паветья»… У нее красивый полетный голос, объемный, воздушный. Сейчас она редко поет подголосок, но мне нравилось, когда она пела именно высоким голосом. Мне кажется, что так пели в старину: мягко, сглаживая регистры, возвышаясь над всеми голосами легким облаком. Сейчас подголосок поют грубо, агрессивно, орут, упиваясь силой своего голоса практически везде – и в традиции, и в фольклористических ансамблях. Саша одно время обижалась, что Шепель не взял ее в свой Камерный хор, пока не поняла, что он просто оторвал от себя и подарил мне этот чудный голос, а в придачу я получила еще преданность и верность! Не перестаю говорить: спасибо, Олег Александрович, за Сашу. Она нашла и свой способ управления ансамблем – руководит телом, жестикулирует, не растворяется среди всех, а вырывается вперед и тащит всех за собой. Тянет одеяло на себя? Да нет. Она просто хочет подключить студентов или участников «Паветья» к своему ритму, как говорится, «задать обороты». Кстати, все ли знают, что её ансамбль «Паветье» - это мои бывшие участники самодеятельности? Я их, по существу, бросила в 1993 году ради института и «Воли». Но они уже много лет в надежных руках. Саша пела в «Воле» очень долго – практически до 2000 года. Когда родилась Арина, она приносила её в одеяльце на репетицию. Арина спала на банкетке, а мы вокруг буквально орали песни, потому что акустика в классе была гулкая, а класс маленький. Арина просыпалась только, когда мы замолкали. В два года Арина била пересек, а в 15 – стала для своей мамы первой помощницей в ансамбле. Но профессию фольклориста не выбрала (а жаль!) Когда Саша стала руководить ансамблем «Паветье», она нашла и свой уникальный стиль ведения концертов. Повторить его или подражать этому стилю невозможно. Любому человеку в зале она может сказать со сцены: «Ты понимаешь… а как ты думаешь... ты что такой сегодня… ты мне скажи… правильно я говорю..», причем с налетом деревенского говора. Что это? Иллюзия бытового общения как будто с родственником, приятелем или соседом? Зрители включаются в эту игру мгновенно. Сочинить текст для такого общения невозможно: он рождается спонтанно. И вот еще одна уникальная особенность Саши. Её «несет» только в состоянии общения. Заранее продумать, спланировать (текст, выступление) либо не получается совсем, либо получается намного хуже. Ну, и кто еще так умеет? А главное – кто рискнет положиться только на свой дар импровизации и вдохновения? За что я особенно ценю Сашу – она не стремится манипулировать людьми. Ситуациями – да, тут она всегда на лидерских позициях. Но – никогда никаких интриг с людьми. Всегда прямо, честно, откровенно, в глаза. Сегодня Александра Алексеевна – доцент кафедры этномузыкологии Воронежского государственного института искусств, заслуженный деятель искусств Воронежской области, руководитель ансамбля «Паветье», мой верный друг, помощник, моя любимая и талантливая ученица, а в городе – незаменимый человек для праздников, концертов, корпоративов, банкетов. Люблю и восхищаюсь! https://vk.com/wall34307639_3553 Выехали в мир Первый крупный фольклорный фестиваль, на который приехала «Воля» - это Троица в Нижнем Новгороде в 1992 году. Народищу - !!! Показалось – пол России. Все в диковинку, страшновато. Поразил ДУХ! (Столько единомышленников - ещё бы не дух! ) И всюду песни: на улице, в помещении, в лесу, у реки, спереди, сзади, сбоку, днем и ночью…. Впечатления от этой поездки не выветрились из меня до сих пор. Помню, когда Лена Комлева из «Народного праздника» запела : «Как под Киевом, под Черниговом», я испугалась, что у меня остановится сердце: все в зале перестали дышать, чтобы не спугнуть эти божественные звуки. Помню, как Всероссийский Дядя Миша (Бессонов Михаил Владимирович из Подольска) поставил в лесу весь фестиваль на колени и заставил петь «Отче наш» перед троицкой общей трапезой, а ведь это был 92 год – третий год после воинствующего атеизма! Помню, как молодежь играла в поцелуйные игры, и уже не хватало терпения дождаться «своего» поцелуя, и как Коля Сахаров из «Казачьего круга» предложил: «А давайте целоваться просто так!». Красиво придумал. Все были счастливы! И понятно почему: любовь и благодарность за это песенное чудо уже не помещалась внутри - надо было срочно выплеснуть. Или вот еще видение. Яркое солнце, лес, Волга… Девушки сбросили сарафаны и в длинных народных рубахах стали спускаться с высокого берега к реке. Это было так изумительно, так целомудренно и так волнительно. Никто не посмел опошлить эту картину раздеванием до купальника. Местные, какие купались на берегу, зашли в воду и уплыли – то ли испугались, то ли застеснялись! Эх, жаль, камеры не было! В «Воле» к тому времени уже появились мои самые «козырные тузы» - Сережа Пискарёв и Гена Лексин. (Сегодня Сергей – директор музыкальной школы, руководитель известного фольклорного ансамбля «Время», Гена тоже поет в этом ансамбле, руководит хором, преподает в музыкальной школе). Они как-то очень быстро схватили самую суть народного исполнительства, плюс мягкие теплые тембры, плюс харизма, плюс экстравертность. Короче, «Волю» понесло… Сережа с романтической есенинской внешностью - с кудрями, сероголубыми глазами влюбил в себя сразу всех фестивальных девчонок…(кстати, они оба – из Рязани). За нами и нашими песнями ходила толпа… Гена много и разнообразно «юморил» - от светлого дружеского прикола до самого что ни есть черного (об этом, думаю, отдельно напишу). Еще помню, как Анатолий Михайлович Мехнецов спросил: «Как это - вы открыли отделение музыкальной фольклористики? А какую вы выпускникам собираетесь давать квалификацию?» Отвечаю: «А какую Вы придумали, такую и дадим, ведь мы - по образу и подобию вашему…» Ага, думаю, забыл меня. Ничего страшного. Главное – я не забыла и крепко помню, куда и за кем я иду! Знакомимся заново. Да… Знали бы вы – каково это: открывать новое отделение в тот момент, когда в стране закрывалось практически всё и везде! Когда не платили зарплату, увольняли, издевались над тем, во что мы верили вчера, сносили памятники, переименовывали города, и вообще всё катилось в трам-тарары! Мы схватились за традиционную песню, как за спасательный круг, понимая, что пока мы верим, служим, любим родную культуру – спасемся от навалившейся грязи и ругани! И пока мы вместе! Даже мечтали построить большой общий дом. Вполне серьезно. Кстати, по проекту он был круглый. Ругались ли мы? Да нет… Но врать – врали. Не для того, чтобы обмануть, а чтобы не расстраивать друг друга, потому что любили. https://vk.com/wall34307639_3569 «Зосима Шашков» В 1993 году летом мы – ансамбль «Воля» – работали для туристов на теплоходе «Зосима Шашков» по маршруту Москва-Санкт-Петербург. Это мой муж Виктор сделал нам такой шикарный подарок, а по-другому его и не назовешь. Разве можно назвать работой то, что без памяти любили и готовы были делать день и ночь: петь, играть, плясать, рассказывать о русских традициях. А тут еще и какие-то деньги пообещали! К тому же мы бесплатно вместе с туристами увидели то, что было нам абсолютно не по карману: Углич, Кострома, Ярославль, Плёс, Кижи, Валаам…. Еще раз повторю, а то вдруг вы невнимательно прочли: КИЖИ, ВАЛААМ!!! Для туристической компании мы были хорошим приобретением. Володя Корнеев, студент 2 курса – пианист по первому образованию, прекрасный и тонкий аккомпаниатор, тапер, певец (все таланты в одном лице) в музыкальном салоне давал фортепьянные вечера, Саша пела классические романсы, Володя ещё играл в ресторане, а мы ближе к вечеру собирали публику на корме и развлекали, как могли. Теплоход вечером шел тихо и осторожно (он огромнейший, четырехэтажный), вечернее солнце освещало деревеньки на высоких берегах, казалось, деревянные срубы уже заброшены, и мы старались представить, какой была там жизнь. И наши песни – до глубокой ночи, до звездного неба. Расходиться не хотелось. Мы и сами не понимали, где мы? В раю, что ли? Публика была в основном, иностранная. Больше всего было американцев и итальянцев. Помню, как днем американцы устроили встречу с психологом. Мы сидели в сторонке и наблюдали. Вопрос: что вы в жизни цените больше всего и чём видите смысл жизни? Я загадала, как воспитывали в СССР: ценю Родину, и хочу быть ей нужной. И вдруг лес рук: оказывается, самое главное в жизни – здоровье, семья, любовь, дети! Боже, как мне стыдно – до сих пор! Почему я так загадала? Я же обожаю своих детей, но это мне кажется таким нормальным, что и обсуждать не стоит! В этом же нет человеческого подвига! Смотрю, и студенты мои тоже что-то приуныли… Мы ушли. Уже под конец поездки американка Дидра Польсен, педагог из университета Прово (штат ЮТА), стала нам говорить через переводчика, что, мол, не верит, что мы поем деревенские песни, что в селах до сих пор помнят обряды, что можно в экспедициях еще что-то записать. Мы стали спорить, рассказывать об экспедициях. Было обидно. Она, сказала, что попробует нам помочь. Мы должны, мол, прислать ей видео (о, легко сказать!), а для начала обменялись адресами. Верите – не было у нас денег совсем, чтобы купить и подарить ей сувенир на память, ну хоть какую-нибудь матрешку, что ли. Тогда я сняла с себя бисерный гайтан, который сплела сама – подарила. Дидра ахнула. … Через некоторое время выяснилось, что визитка Дидры осталась в кошельке, который у меня украли. Я успокоилась и забыла про обещание сделать видео. Прошло месяца четыре. Вдруг осенью ко мне заявляется какой-то иностранец прямо домой и говорит, что, мол, вам посылка. Я даже не успела опомниться, как он ушел. Разворачиваю – от Дидры. Она прислала килограмма три изумительно красивого бисера, тончайшие иголки и маленький диктофон «Панасоник» (а я еще и не видела таких). Как отблагодарить? Что я в ответ могу послать? И я послала ей приглашение поехать со мной в экспедицию. Вот это был ход! Но я же не думала, что это возможно! И представьте: Дидра выиграла грант на экспедицию и приехала с группой в 7 человек. Но об этом – в следующем посте. .. …Прошло 25 лет. В прошлом году «Волю» пригласили на фестиваль на остров Кижи. Волнуюсь. Выходим на пристань – у причала огромный красавец-теплоход. Начинаю снимать, и вдруг в окошко камеры читаю надпись: «Зосима Шашков». Я заорала, завизжала, подпрыгнула, замахала руками… На пристани и на теплоходе все повернулись в мою сторону: что случилось, что за истерика? Я ору: «Я там былаааа…» Никто ничего не понимает. А что тут понимать? Я холерик. У меня эмоции – впереди слов. Бывают же такие невероятные встречи!.. Я вот что думаю. Машина времени – она есть, или, по крайней мере, путешествие во времени есть. Мы попадаем в ситуации, которые выносят нас из существующей реальности. Вот если вы хотите окунуться в прошлое, надо поехать на остров Кижи, желательно, чтобы было ранее утро, мало туристов, шел дождик, звучала песня, звонили колокола, и вы поймете, что о чем я вам тут рассказываю… Это надо только прожить. Слова бесполезны. https://vk.com/wall34307639_3590 Экспедиция с американцами Где-то в марте 1994 года я, наконец, осознала, что мой призыв принят, и экспедиция с американцами состоится. А как её организовывать? У меня не то, что компьютера или интернета – у меня телефона не было ни дома, ни работе. И машины не было (в институте тоже)… На помощь российских чиновников рассчитывать нельзя: они могут запретить ехать туда, куда я наметила, скажут: там, мол, плохие условия быта или еще что-нибудь. Значит, рассчитывать нужно только на себя… А где брать деньги? И все-таки, как держать связь с американцами? Помогли ребята из мормонской общины, которая в то время образовалась в Воронеже: они посылали, отправляли и переводили письма. Договорились так: американцы привезут технику, оплатят аренду автобуса на весь срок (3 недели), а жить будут у меня и в семьях моих друзей (гостиницу снять было в то время невозможно – их катастрофически не хватало!). Ох, и нахлебалась я с этой экспедицией проблем! Наверное, надо было всё-таки задействовать административный ресурс! Вот хотя бы такая проблема: в селах, куда я написала, боялись нас принимать. Вдруг посыпались письма, мол, не приезжайте. Пишут: «У нас бурьян у селе некому скосить», «Не знаем, чем кормить», «Не знаем, куда положить», «У нас главная певица заболела». И ещё сто одна причина. Я к Феде Алексееву (у него машина была): «Поехали людей успокаивать». Поехали. Мне помогали муж, дети, родные, соседи, друзья, Володя Глушков из Хохла, например, очень помог, ну, и «Воля» (но не все, честно сказать). Всю поездку были с нами Саша Самотягина, Маша Краснобаева, Лолита Ларионовская, Нина Кубанева (моя подруга и переводчик), остальные – эпизодически. Американцев было семеро (!), они планировали по материалам экспедиции сделать фильм. Большинство из них - из университета Бригама Янга в Прово: исследователь Дидра Польсен, ассистентка и переводчик Дженифер, режиссер Дейл Крессман, продюсер Роджер Гунн, студентка Вероника, операторы Стив Кингсольвер и еще один оператор, которого специально наняли – директор телевизионной компании новостей из Солт-Лейк-Сити Сэм Пригг. Когда мы приехали в первое село – Оськино, где снимали «Вождение русалки», Сэм утром поставил камеру на плечо и не опускал до вечера. Петух идет по улице – он снимает, лошадь везет телегу с сеном – он снимает, корова пасется на лужайке – он снимает. «Зачем ты это делаешь?» – удивляюсь. Отвечает: «А вдруг такого села больше не будет?». Да… другая ментальность, другие ценности, другие привычки, к тому они все – городские жители. Стало тревожно: что же они поймут в нашей культуре? А сколько стыда я пережила! За русскую бедность, неустроенность, отсталость, грязь, за дороги, за водителя (он был в самом ужасном смысле - «водила»). И как можно было объяснить и оправдать то, что в Воронеже у меня холодную воду давали по расписанию, а горячую – вообще отключили на лето… Но и гордость тоже была - за сердечность и радушие наших русских людей, за то, что обряды и песни, (а не деньги) считали главным своим богатством. А ещё – за умение делить радость и горе на всех. Вот случай в Россошках. Американцы просят остановить возле строящегося дома, выскочили из автобуса, спрашивают: почему здесь так много людей? Мы, русские, даже не вышли: эка невидаль! Да это они помогают хозяевам дом обмазать глиной. Да, именно – помогают, да, бесплатно, понимаете, обычай такой… Но и за американцев тоже было стыдно перед русскими. После первого выезда, вернувшись в город, провели собрание. Я не говорю по-английски, но строго приказала Кубаневой: переведите дословно. И – каждому, каждому, каждому! Вот ты, например, почему показал старушкам открытки своего города, а не подарил? Жалко, что ли? Они же никогда не видели американцев, а теперь будут рассказывать внукам: жадные. А ты что все время жуешь в автобусе из своих пакетиков, не наедаешься? Мне перед студентами стыдно. Ты сначала предложи им – они обязательно откажутся, тогда и жуй спокойно! Или ешь, чтоб никто не видел! А вот ты показал резиновые игрушки (на пальчики надевались), подразнил ребятишек, потом назад забрал, а почему не подарил? Назад повезешь в Америку? Дорогие, что ли? А ведь американцы, в сущности, не были виноваты. Они на самом деле щедрые, добрые, просто у них так принято! Зато они оказались замечательными учениками: уже на следующий день их как будто подменили!.. Можно книгу написать об этой экспедиции, столько было событий и впечатлений! Вот еще эпизод. У Роджера после съемок троицкого гуляния на лугу началась аллергия: глаза красные, слезятся, насморк, температура. Что делать! Роджер говорит: у меня есть медицинская страховка. Ах, Роджер, Роджер, страховка-то у тебя есть, да вот услуги у нас такой нет, тебе разве не сказали? Думали-гадали и решили: оставим Роджера на хуторе у Малыхиной Анны Корнеевны, а на обратном пути заберем. На каком языке будут говорить? А разберутся - пусть жестами объясняются. Приезжаем через 2 дня. Роджер весел и здоров, построил на улице стол и скамейки (а до этого мы ели на земле, на клеенке). Надо же!!!! Жизнь прожили, можно сказать, а столик на улице поставить не додумались! Молодец, Роджер, хороший дал им урок! И такая дребедень – каждый день…. Проехали 14 сел в Воронежской и Белгородской областях. Несколько сеансов в день! Съемки получились изумительные!!! В последний день у меня дома снимали интервью со мной. А кто будет готовить обед? 10-летний Леша сварил картошку, купил хлеб, нашел консервы. А меня все не отпускают… Наконец, всё. Перерыв, пора обедать. Я – к соседке: «Анна Павловна, у вас что на обед, запах обалденный?» Она: «Только что сварила суп с фрикадельками. Бери, бери, корми людей…». Вот так у американцев не принято, это точно, и в этом я лично убедилась через несколько лет… Сдружились, полюбились, расставались со слезами. И стали ждать фильм. О фильме – в следующем посте. https://vk.com/wall34307639_3617 Фильм «Russia. Hidden Memory» В экспедиции американцы сняли около 45 часов. Как они в этом разбирались – ума не приложу! Вот тут настало время режиссера Дейла Крессмана. Несколько раз Дидра мне звонила (у меня появился телефон), разговаривали по часу и больше, уточняли про «Вождение русалки», «Традиционную свадьбу», про «Троицкие гуляния». Неужели разберутся? Тут русские ничего не знают и не понимают в переплетениях язычества и христианства, старого и нового, а американцам-то каково? Но – представьте! – разобрались! Огромную помощь оказала Лариса Колотнева – она из Воронежа, была с нами в экспедиции, а потом уехала туда учиться, язык хорошо знает. Я, конечно, переживала еще и за акценты современной жизни деревни, ведь они видели такое, к чему иностранцы не подпускались никогда! Они жили в простых домах, спали иногда и на улице, обмывались утром из тазика с водой, Про туалеты не хочу и вспоминать, будем считать, что их не было. Помню, во время экспедиции, пугаясь необходимости сразу искать им в деревне туалет, я остановила автобус у леса, объявляю, что мол, девочки – налево, мальчики - направо. Через несколько минут из леса возвращается Роджер и говорит, что он там туалета не нашел! И смех, и грех! Американцы снимали полупустые полки в магазинах, снимали, как женщины в оранжевых жилетах клали асфальт… Но снимали и памятники погибшим воинам – в каждом селе, надо отметить – ухоженные, обсаженные цветочками. Как они всё это совместят?... Фильм получился большим (55 минут), информативным, объективным. Боль за Россию – да, она возникает, когда смотришь, но русские показаны с уважением, никакой политической ангажированности. Помните мультик Хитрука «Фильм, фильм, фильм» и как там колотило всю группу при премьерном показе? Верите – меня колотило так же, когда я смотрела в первый раз… Успокоилась только, когда Нина Кубанева перевела все дословно. Мы с ней подложили русский текст и показали по воронежскому телевидению уже в 1995 году (это год выхода фильма). У себя там в США фильм завоевал 5 национальных призов. Мне очень нравится название: «Russia. Hidden Memory» - «Россия. Спрятанная память». Спасибо Дидра, спасибо, команда! Я горжусь, что с моей помощью мы оставили в мире, где о русских традициях почти ничего не знают, хоть какую-то память. Сегодня такой фильм снять было бы уже невозможно. Ушли те люди, которые нам все это рассказывали и показывали… Копии рабочих материалов Сэм Пригг сделал для института, пришлось ему купить для этого специальную технику, поскольку в США и России были разные системы видеопоказа. Сам фильм можно посмотреть здесь Россия. Спрятанная память (1994) США. Смотрите с картинкой, которую я помещаю ниже. Остальные копии – не знаю, откуда они взялись, там перевирают имена создателей. Русская версия есть на кафедре этномузыкологии Воронежского государственного института искусств (то есть у меня), но в плохом техническом исполнении (старая). Надо бы сделать заново. А ведь кому-то в интернете я уже это пообещала. Эх, жаль в сутках только 24 часа! Но вот что интересно: после той экспедиции 1994 года Сэм приезжал к нам в Воронеж еще два раза – в 1997 и 2001! Зачем? НО об этом – как-нибудь в другой раз. https://vk.com/wall34307639_3628 Цель и смысл В 1996 году «Воля» поехала на съезд и фестиваль Российского союза любительских фольклорных ансамблей в Астрахань. На творческой лаборатории выступали коллективы, которых я раньше не видела, и среди них – студенты Астраханской консерватории, которые пели песни из села Афанасьевка Белгородской области по нотациям В.М. Щурова (не помню имя их довольно молодого руководителя). Да, они попадали в ноты, и вроде бы и строй был, но при этом производили впечатление какой-то пародии, чудовищной неправды в пении и в манере держаться (вульгарно, крикливо, я бы даже сказала – нагло). Это и не традиция, и не искусство. И они страшно удивились, когда я об этом сказала! От бессилия я заплакала, выбежала в коридор, а там Володя Иванов из «Казачьего круга». Я к нему на плечо – порыдать. Было так больно и обидно… Стали обсуждать и разбираться. Вот тогда я задумалась о целях и смыслах нашего фольклорного движения. Получается, что одни коллективы традицию продолжают и привлекают к ней, а другие – разрушают и отталкивают. Глядя на сегодняшний фольклорный гвалт в России, скажу с горечью: число последних растет. И как с ними бороться? Не посадишь ведь в тюрьму за антироссийскую пропаганду, антихудожественность или за терроризм по отношению к зрителю! Тут адвокатские аргументы могут быть такими: ну, искусство субъективно, это их видение, они еще только учатся и пр. Вот когда научатся – тогда и пусть показываются. Мы свою идею сохранения народной певческой культуры погубим на корню, если будем давать хоть малейший шанс таким коллективам петь для зрителя. Это не значит, что я против народных хоров, ансамблей песни и танца, солистов-народников. У них своя ниша, свой зритель, своя эстетика. НО!!! Не имеют права называться фольклорными ансамблями коллективы, которые не отличаются ни глубиной погружения в традицию, ни мастерством. А как тогда? Очень просто: самодеятельный вокальный ансамбль – «Рябинка» («Калинка», «Малинка», «Травинка»). Вы спросите: кто может определить эту степень соответствия? Российский фольклорный союз. И, как я теперь понимаю, только один Мехнецов Анатолий Михайлович вел такую бескомпромиссную борьбу с нарождающимися убогими псевдофольклорными коллективами. А ведь ими иногда руководят музыканты с высшим образованием! Честно признаюсь: среди моих выпускников ничтожно мало тех, кто не работает по специальности, большинство же показывают просто фантастические результаты. Горжусь вами, мои родные. Но есть выпускница, за которую мне стыдно, и я не знаю, как лишить её диплома и права работать по специальности. Она – вредитель нашей культуры. Давайте оглянемся и скажем правду: разве она одна? Вот-вот, в том-то и проблема. А о каких целях и смыслах я говорю своей «Воле»? Во-первых, вы - миссионеры русской традиционной культуры. Во-вторых, фольклор – это язык, и более трудный, чем иностранный, потому что он – тайный, он не всем открывается, не всем дается. В-третьих, фольклор – это не просто мастерство, это искусство в самом высоком смысле этого слова, которое способно ввести зрителя в космический мир чувств, сопереживаний, открытий. В-четвертых, вы участники творческого эксперимента, в котором песни, записанные в экспедициях в кое-каком исполнении, должны быть перепеты до эталонного и вместе с тем правдивого звучания!!! Разве я не права? «Воля», родная, спасибо за то, что приняли мои правила, спасибо за понимание и поддержку! Вспоминаю один случай. Как-то перед выступлением в Московской консерватории в коридоре встретились с Тоней Букатовой (о, это легенда «Народного праздника»), и она мне шепчет: «Боюсь, что я разлюбила фольклор, представляешь – ничего не волнует. Смотрю, слушаю – а всё как-то неискренне, неумело, неинтересно…». Я внутренне запаниковала: вот как выступать после таких слов?.. Закончился концерт, Тоня пришла к нам за кулисы: «Я снова люблю…». Знаете, это самая дорогая похвала, которую я получила в жизни! Спасибо, Тоня! Кстати, я помню, как на этом фестивале в Астрахани мы первый раз пели частушки под язык из Пчелиновки «Тириришник», а Оля Ключникова сидела во втором ряду и по лицу текли слезы. «Оля, что случилось?». «Сама не знаю… хорошо». https://vk.com/wall34307639_3650 Истоки Не собиралась об этом писать – но вчерашние отклики подписчиков вынудили. Я думаю, образно говоря, что фольклор – это родник, источник, вода, которая нужна всем. К роднику приходят люди, чтобы зачерпнуть воды. Одни – для того, чтобы напиться, другие – чтобы приготовить еду, умыться, постирать, помыть машину… Да мало ли еще для чего! Так вот я для себя определила миссию: я слежу (хотя бы стараюсь!), чтобы родник был чистым! Я не могу контролировать и нести ответственность за то, как люди будут использовать эту воду из родника. Примерно также происходит с фольклором. Он самодостаточен (его можно просто пить). А что можно сделать из фольклора потом – это сфера уже авторского творчества. О, мы знаем гениальные примеры: Римский Корсаков, Глинка, Чайковский, Мусоргский… Да как у всех по-разному, как уместно, волнительно, с каким мастерством! Или вот, взять жанры более демократичные: романс, городскую песню, массовую песню… И тут есть такие находки авторского творчества, что сердце замирает: вспомним Рахманинова (хотя бы его «Три русские песни»), Щедрина, Гурилева, Алябьева, Захарова, Массалитинова, Гришина… Я не кощунствую, перечисляя их через запятую. Есть нечто общее, что всех объединяет – они обращаются к фольклору, как к общему истоку для своего авторского творчества. Но вот проблема: в сочинительстве, знаете ли, еще и талант нужен, и владение ремеслом. Увы и ах - каждому отпущена своя мера таланта. Далеко не каждый обрел навыки и знания, чтобы сделать огранку своему таланту (а ведь для того и учимся!). Амбиции (завышенные представления о своем таланте) позволяют некоторым мастерить уродцев, при этом кричать, что они пропагандируют народное. Не хочу их обидеть, но они пропагандируют сначала себя, а потом народное (если его можно там разглядеть и узнать). Авторское творчество – это здорово, если сделано талантливо. Но не скромничайте, не прячьтесь за вывеской «народное», объявляйте: обработка моя, или музыка моя! Пусть зрители оценивают ваш талант (или вашу бездарность). Но не обольщайтесь аплодисментами и количеством зрителей. Нельзя не понимать, что на «клюкву» приходит гораздо больше зрителей, чем на симфонический концерт или аутентику. Массовое всегда побеждает элитарное, по крайней мере – количественно. Но вернемся к роднику. Чтобы он не забился, не замусорился, не замутился, не был отравлен сточными водами, нужно ухаживать постоянно и приложить немало труда (спросите у экологов). Проблема чистой воды должна стать государственной проблемой. Так же как и задача сохранить и в народном творчестве эти живительные родники фольклора, а уж любители использовать фольклор для авторского творчества найдутся всегда! Слышите, государственные служащие!!!! Помогите нам, экологам фольклора! Мы хотим сохранить для будущих поколений традицию в живом звучании. Почему я создала «Волю»? Бог надоумил. Я успела побывать у родников, испить живительной водицы и теперь вот пытаюсь привить вкус к родниковой воде своим студентам. И кажется, что иногда мне это удается. Я очень стараюсь. Хоть это и нелегко. Попробуй-ка бороться с кока-колой, которая миллиардные деньги вкладывает в пропаганду себя! А какая ситуация у нас, у тех, кто занимается аутентичным фольклором? Никуда нет доступа. Вот куда пролезешь сам – туда и лейся. И мы, «Воля», вот уже 30 лет так льемся… Усилия колоссальные. А результат? Эх… Вчера я со студентами ездила в любимое село Россошь. Зачем? А родник забился - надо чистить. Там забыли свои песни - будем возвращать. Проект придумала участница «Воли» Светлана Филонович и под него получила грант! С удовольствием будем помогать! https://vk.com/wall34307639_3704 Традиция Перед любым коллективом стоят такие задачи: что петь и во что одеваться? И для «Воли» тоже такие проблемы существовали. Понятно, что что-то своё, местное. Легко сказать! У нас в Воронежской области как минимум 6 разных локальных стилей, а узколокальных, разумеется, на порядок или даже на два – больше! Но я это выяснила намного позже, никто мне об этом не сказал, потому что никто и не знал – не изучал. И мне смешно и стыдно, когда некоторые ученые пишут в научных трудах сопровождение к расшифровке: Воронежская область! Представляете – и всё! Да она такая разная…. Костюмы покупали – по случаю. НО: то рубаху без поневы, то поневу без рубахи… Купить целиком костюм можно было, но денег таких не было ни у кого. Вот помню, в середине 90-х Маша купила поневу и рубаху за немыслимые, казалось, деньги - за 250 долларов (сейчас, кстати, было бы дороже). Мехнецов Анатолий Михайлович был против: нельзя носить этнографию, надо делать себе костюм самому. Я как то вышила достаточно скромным орнаментом себе рубаху, и когда посчитала, сколько нужно времени, чтобы вышить «как следуя» (так в селах говорят), да ещё и завеску, выткать и вышить понёву, да ещё и сороку с ручным золотным шитьем, да ещё и сплести бисерную грибатку и посадить мохры на неё, - о!!! Конец где-то за пределами жизни, или всю жизнь надо было посвятить только этому. А в Воронеже есть сейчас и такие энтузиасты! Я думаю, что настоящие костюмы носить надо, чтобы их видели, потому что люди ходят в музеи реже редкого, по крайней мере, посмотреть на костюмы. Недаром же нас спрашивают на улицах: « А вы какой национальности?» И это в Воронеже! Постепенно мы поняли, что больше всего нам нравится стиль воронежско-белгородского пограничья. Он вокально удобный, музыкально яркий, а по костюмам – богатый. Помню, как приехала в Иловку перед Троицей. Местный батюшка говорит: «Женщины, да придитя вы завтра на службу у русском, ну хоть раз…». Что было на службе, не передать! Я тоже стояла в костюме – из Русской Тростянки. Это село в километрах так тридцати от Иловки, и там носят короткие поневы, а в Иловке – по щиколотку. Иловцы всех, кто одет похоже, но не по их моде, называют «хранцузы» (то есть – не наши). Моя «хранзуцская» понёва их возмутила. Пока я стояла в храме, они обсудили это, пошептались и после службы повели меня покупать понёву «как следуя», да еще орали на бабку потом, что она совесть потеряла – такие деньги просит, все равно как умрет – понёву в костре сожгут. Труднее всего было купить мужские рубахи. Ну, не попадались – и всё! Тогда мальчики из «Воли» решили вышить себе рубашки сами. Представляете – девочки забегают к ним в общежитие – а они быстрее прятать вышивку под подушку. Четверо мальчишек вышили, да! Годы экспедиционной и кабинетной работы ушли на то, чтобы разобраться, какой орнамент для чего, и чем два села рядом отличаются друг от друга. Мне кажется, что я об этом уже много знаю, и студентам рассказываю, и в книжках пишу. Также и с песнями. Сейчас я могу сказать, как по-разному вокализированы гласные в соседних селах, какие особенности говора отражаются в пении, какие вокальные приемы есть в одном селе, и нет их в соседнем! Может, это кому-то не интересным, смешным, ненужным кажется. Но я пишу о том, что мне, нам интересно. И, как оказывается, не только наши музыканты ездят учиться уму-разуму к ирландским исполнителям ( это мне в постах тут много с восторгом рассказывали), но и к нам приезжали музыканты. У нас один год училась студентка Рейчел из США, также Зое Перре из Франции (из Сорбонны). Считалось, что они у нас на стажировке. Зое прекрасно говорила по-русски, и что меня поражало – изучала и разбиралась в теории музыкального фольклора! Моя главная задача – учить студентов не одной отдельно существующей песне, а показать законы определенного музыкального диалекта, научить пользоваться лексико-интонационным словарем, постичь законы импровизации. Сделать это можно только на примере одной традиции, потому что в другой - уже иные особенности музыкального диалекта. Сейчас какой-нибудь умник скажет: все равно это вторично… А вы знаете другой способ? Научите. Я смогу научиться. Кстати, даже если переехать в село, жить там, то все рано нет никакой гарантии, что вы подлинно воспримите традицию. Это я вам и как собиратель, и как исследователь говорю. На снимке: 19 июня 2015 года. В селе Круглое после концерта. https://vk.com/wall34307639_3876 Обиды и прощения Сегодня такой день – прощеное воскресенье, надо покаяться в своих обидах и простить чужие. Они неизбежно бывают у всех. Раньше я думала, что они бывают только у людей, ан нет: звери тоже могут и оби