Политизация молодежи: почему политика в университетах опасна
Каждый год на первой лекции моего вводного курса я напоминаю студентам о позиции Макса Вебера, сформулированной в его известном докладе «Политика как призвание и профессия» (1917): Политике не место в аудитории — и это относится как к студентам, так и к преподавателям.
Еще я всегда говорю, что у меня есть совершенно определенные политические и идеологические взгляды, но я никогда не стану их излагать и тем более пропагандировать на занятиях в университете — по завершении курса вы можете о них догадываться, но это все равно моя личная «тайна», которую я никогда в аудитории не раскрою. Мы изучаем политику именно как ученые и стараемся делать это настолько беспристрастно, насколько это вообще возможно.
Я повторю эти слова и в этом году — очень непростом в политическом отношении. А разве 1917 год для Вебера был «простым», пусть и в другом плане! Не хочу повторять банальности об университете как «храме науки», но на самом деле именно исключительное, совершенно уникальное место нашего университета, нашей Вышки в современном политическом и идеологическом ландшафте предполагает особую выдержку и, я бы сказал, академический ригоризм. Наш главный и самый ценный капитал — профессиональный, исследовательский, который, в том числе, обеспечил нам достаточно высокое и растущее место в международных рейтингах (включая Politics and International Relations по QS, но и не только). Это наши публикации, исследовательские проекты, в том числе международные, наша «холодная», я бы сказал — «неполитическая» экспертиза по вопросам экономики, общества и политики.
Лично я знаю и взаимодействую с преподавателями и студентами очень разных политических и идеологических взглядов (в том числе — по секрету — и весьма отличных от моих собственных). Наш университет — это реальный и очень редкий плюрализм мировоззрений, взглядов и позиций, который, право же, стоит беречь и лелеять, особенно сегодня.
Андрей Мельвиль, руководитель департамента политической науки ВШЭ
Источник
Еще я всегда говорю, что у меня есть совершенно определенные политические и идеологические взгляды, но я никогда не стану их излагать и тем более пропагандировать на занятиях в университете — по завершении курса вы можете о них догадываться, но это все равно моя личная «тайна», которую я никогда в аудитории не раскрою. Мы изучаем политику именно как ученые и стараемся делать это настолько беспристрастно, насколько это вообще возможно.
Я повторю эти слова и в этом году — очень непростом в политическом отношении. А разве 1917 год для Вебера был «простым», пусть и в другом плане! Не хочу повторять банальности об университете как «храме науки», но на самом деле именно исключительное, совершенно уникальное место нашего университета, нашей Вышки в современном политическом и идеологическом ландшафте предполагает особую выдержку и, я бы сказал, академический ригоризм. Наш главный и самый ценный капитал — профессиональный, исследовательский, который, в том числе, обеспечил нам достаточно высокое и растущее место в международных рейтингах (включая Politics and International Relations по QS, но и не только). Это наши публикации, исследовательские проекты, в том числе международные, наша «холодная», я бы сказал — «неполитическая» экспертиза по вопросам экономики, общества и политики.
Лично я знаю и взаимодействую с преподавателями и студентами очень разных политических и идеологических взглядов (в том числе — по секрету — и весьма отличных от моих собственных). Наш университет — это реальный и очень редкий плюрализм мировоззрений, взглядов и позиций, который, право же, стоит беречь и лелеять, особенно сегодня.
Андрей Мельвиль, руководитель департамента политической науки ВШЭ
Источник