Я провёл несколько дней в Каринторфе

Приятно читать милые вещи о месте, где прошла юность родственников, часть моего детства и живёт столько знакомых. И тот, кто провёл в Каринторфе дольше пары часов, понимает: характер заречного микрорайона далёк от романтических впечатлений, которые остаются от туристических визитов на пару часов.
В самом деле, легко спутать неустроенность с аутентичностью, отсутствие развития наречь «местом с застывшим временем», а брошенные без ремонта дома причислить к архитектурным памятникам.

Я провёл несколько дней в Каринторфе, дотошно наблюдая элементы его будничной жизни. И поделюсь наблюдениями.

Поезд, отправляющийся от станции «Новая», тянет за собой один вагончик, что превращает его в этакий аналог автобуса на тепловозе. Осенью в Каринторф пустили долгожданный рейс по дороге, и многие предпочитают пользоваться именно им из-за графика и маршрута (хотя цена на поезд и автобус одинакова). Тепловоз не воспринимается какой-то особенной фишкой для тех, кто годами им пользуется. Естественная часть уклада.

Ещё до отправления пассажиры начинают отсчитывать мелочь, чтобы передать проводнице точную сумму в 22 рубля. Один я, как дурак, с пятисотрублёвой купюрой выделяюсь среди окружающих. Выгляжу типично «городским».

Прибытие автобуса и поезда — время самого большого оживления на улицах. Особенно в вечерние рейсы! Встречать приехавших из города выходят взрослые и дети, будто речь идёт не о поезде из соседнего микрорайона, а о возвращении с другого континента.
Посёлок приветствует прибывающих недавно установленным памятником труженикам тыла. Не к месту раскрашенный тепловоз продолжает вызывать неодобрение как у прохожих, так и сотрудников железной дороги.

Спрыгни с подножки, отойди от перрона — и попадаешь на улицу Ленинскую, которая открывается полуразрушенным зданием бывшей пожарной части и остатками нескольких снесённых бараков. Хоть Каринторф и мало знавал асфальта (немного на Ленинской и Октбярьской), но даже в непогоду существенная часть песчаных грунтовок остаются проезжими и проходимыми.
Для лучшего восприятия комфортной среды я, как и большинство жителей микрорайона, обут в сапоги.

Закусочная «Шмель» поначалу навевает мысль, будто внутри притаился обыкновенный сельский чипок. Так оно когда-то и было, а теперь кулинария стала приличным местом с годной выпечкой. Вот в подтверждение моих рассуждений из двери выходит работяга с полным пакетом пирожков. Отправляясь в путь он вешает поклажу на руль мотоцикла.

Мототехника здесь — предмет особого фетиша. Идеальное соотношение дешевизны в обслуживании с пользой в хозяйстве, проходимостью и свободой. Степенные каринторфцы чаще используют мотоциклы с коляской, а молодёжь рассекает без лишних атрибутов. Говоря молодёжь, я подразумеваю буквально школьников.

Кого-то удивит, что в отдалённых местах не очень то парятся о таких вещах как права? Как-то раз у Землянок я встретил шестилетку на квадроцикле — и не скажу, что сильно удивился. Тем более, что под присмотром отца.

В доме по правую руку громко работает телевизор (похоже, смотрят какой-то русский сериал). Если пройти дальше, можно послушать у другого окна нежный баритон, исполняющий какие-то классические романсы. В Каринторфе напряжёнка с занятостью, впрочем, как и с «экономически-активным» населением.
Средний возраст здесь повыше, чем в Чепецке, поэтому в рабочее время многие находятся дома. Особенно осенью, когда погода не способствует прогулкам, а огородничество уже кончилось.

Из подъезда выходит мужчина. Перед тем, как покурить, он организовывает себе сухую «сидушку» из стоящей под козырьком досочки.

Перекрёсток с улицей Краева. Семь лет назад здесь на деньги программы расселения из ветхого жилья построили два каркасника, отделанных неказистым дешёвым сайдингом. «КЧУС» так наэкономил со строительством, что жильё оказалось сомнительного качества.

«Дома построили, не успели зайти, дом рушится. Вот зеки у нас и то лучше делали...», — из подслушанного у дома диалога.

Вот ещё наблюдение: на улице полно ребятни. Нет, серьёзно! Что в праздники, что в будний день — всегда встретишь занятых важными делами мальчишек и девчонок. Мимо прошёл ребятёнок, увлечённый диалогом самим с собой, отыскал в траве бутылку и теперь гонит её ногой вперёд по улице.
На площадке для сдачи ГТО тоже людно, но спокойно понаблюдать не удалось — наличие фотоаппарата немного смущает людей. Борясь со смущением, ребята изгнали меня криками «пóпораци».

Вообще, фототехника тут многих тревожит и вызывает массу однотипных вопросов.

Полдень. К Яшме подкатила серая «Шевроле Нива», из неё вышел Володя. Володя — парень простой, шапку носит одёрнутой вверх. Внешне производит впечатление гопника, но у него может быть тонкая душевная организация. Иначе зачем ему водить пьяным? Вова пристаёт к прохожим, его стараются дипломатически утихомирить всей улицей. Он сдаётся и вспоминает зачем, собственно, приехал. Володя попытался открыть дверь «Яшмы», та подалась вперёд, но проклятый доводчик оказался сильнее.

Гражданин постоял ещё и уехал, так никем и не остановленный.

Прошёлся по частному сектору, одноэтажной застройке. Там поживее, жизнь кипит не внутри домов, а на приусадебных участках. Соседи сидят друг у друга в огородах, общаются. Пахнет добрым навозцем, который вносят после окончания сезона.

«Набережная» Бузарки. Благоустройством, в отличие от Чепецка, здесь и не пахнет — но трава покошена и есть скамейки. Спокойное, уютное место. А по пути к речушке я миновал «Ташкент» (так его называют из-за стоявшего когда-то барака с уроженцами соответствующей страны). А часть Каринторфа у реки называют «Хитрым посёлком».

Хотите ещё забавных местечковых названий? «Собачьи горки» и даже «Пьяная поляна». Попробуйте предположить этимологию последнего народного топонима. Из более свежих есть «Клоповник» — очень неблагополучный по контингенту, но очень характерный по архитектуре дом.

Сосредоточие жизни — вокзал и центр с магазинами. Не скажу, что алкоголь берёт каждый второй, но таких хватает даже в рабочее время. Вот, например мужчина, при мне не решился брать что-то в винном отделе. Но набрался храбрости и поставил вопрос ребром:
— Ты с Москвы? — Нет.
— А что фотографируешь?
— Посёлок, природу...

Снаружи магазина общаются пожилые барышни.
— Ну шо, ездила сегодня?
— Ездила.
— Так что ж ты, погода то такая...
— Дороге, вестимо, погода нестрашна, едешь и едешь.

Вот и весь диалог! И бабушки прощаются до завтра. Есть в этом какая-то деревенская цикличность и глубокая убеждённость, что своего собеседника ты встретишь и завтра и спокойно продолжишь диалог.

Опускаются сумерки. По главной улице населённого пункта мчаться лихачи на мопедах и мотоциклах, и этот звук будоражит мирно общавшихся на детской площадке детей. Они бегут к уже собравшейся на перекрёстке компании. Мимо возбуждённой толпы проезжает третий «гонщик». На вид ему не больше 16 лет, в зубах он держит неподожжённую сигарету.

Я ещё встречу гонщиков ближе к станции, где они чилят, оперевшись на свои мопеды. Потягивают пиво из пластиковой бутылки, передают друг-другу курево. Мне довелось услышать их голоса. Если бы я закрыл в этот момент глаза, то наверняка увидел перед собой пропитых и прокуренных работяг. Но глаза я не закрывал, и передо мной по-прежнему стояла компания школьников.

Нет, я не пытаюсь утрировать или говорить, что все таковы. В любом месте встречаются очень разные ребята. Может быть, вечерами заметнее именно такие.

В 18:07 к остановке подъехал автобус № 50 и выпустил прибывших с работы жителей микрорайона. Постояв минут десять, транспорт абсолютно пустым отправился в обратный путь.

Спустя час становится непросто наблюдать за жизнью Каринторфа. Во-первых, не хватает света. Во-вторых, жизни на улицах остаётся мало. Походив по дворам — не нахожу никого, кроме кошек с собаками. И решаю уезжать.

В вагоне тепло и темно. С резким толчком тепловоза загорается лампочка, высвечивая немногочисленных пассажиров — троих на вагон + проводница. Рассказывает про то, что сухими дровами печку топить жалко (холода же скоро), поэтому они ходили в лес за сырыми.

Потом переключается на перечисление визитёров, посещавших Каринторф за последнюю неделю. Не так много, но тоже событие. Всё ещё непривычное и вызывающее недоумение.

Сегодняшний Каринторф трудно назвать туристическим местом. Музей железной дороги — тот старается. Но современных туристов привлекает нечто большее, всем требуется максимум впечатлений. Предложить их без участия самих жителей микрорайона попросту невозможно.

И всё же атмосфера здесь не совсем дружелюбна к приезжим. Дело не только в гнусе и змеях или отсутствии адекватной инфраструктуры. Годы разрухи приучили людей к какой-то подозрительности, нежеланию выходить за пределы привычного порядка. К тому, чтобы жить замкнутым сообществом со всеми приятными и не очень следствиями.
Многим кажется, что приезжий смотрит на них, как образованный немецкий солдат на неотёсанного русского (да, звучали и такие метафоры!), как на развлечение, как на пример низкого качества жизни. Хотя я не смотрел. Я не турист, и мне хорошо понятны эти мысли.