Сергей Жилин: «Музыка всегда была у меня на первом месте»

- Сергей Сергеевич, вы еще в самом раннем возрасте выступали на сцене. Почему же ваш путь в музыку оказался столь извилист и непрост?  - Отчего же, он, скорее наоборот, был мне предначертан. К музыке меня приучали с самого детства, буквально с рождения. К бабушке (она была педагогом по скрипке и фортепиано) приходили ученики, она сама музицировала, в доме постоянно что-то звучало. Рассказывают даже, что когда мне было года два, и я еще не особо говорил, музыкальные предпочтения у меня уже сформировались: я любил «Калинку» и якобы даже указывал пальцем на ноты, чтобы мне ее сыграли. А в три года меня самого посадили за инструмент, и бабушка стала давать первые уроки. В неполных семь лет меня приняли в Центральную музыкальную школу при Консерватории имени П. И. Чайковского. В шестом классе я попал под очарование джаза, играл в двух вокально-инструментальных ансамблях. В школе меня учили работать с материалом, разбирать ноты и создавать собственные интерпретации классических произведений, но ни о каких основах импровизации, о джазовых и эстрадных гармонических и ритмических решениях речи, к сожалению, не шло. Проблемы возникали и с подбором материала: для того чтобы что-то сыграть, нужно было искать ноты, а их в то время было не достать. Помню, нашел однажды сборник Скотта Джоплина для детского исполнения и переработал его так, чтобы все это звучало, как у Раймонда Паулса. В 1982 году я пришел в студию музыкальной импровизации, которая располагалась при ДК «Москворечье», и там же создал «Фонограф». Понимание того, что моя жизнь будет связана исключительно с музыкой, пришло тогда, в юности, само собой. А когда ты сосредоточен на своей цели и планомерно работаешь над ее достижением, то обстоятельства в конечном итоге складываются в твою пользу. - Людей, знакомых с вашей биографией, иногда удивляет: как учеба в ПТУ и служба в армии не помешали стать известным музыкантом. Это были потерянные годы или они вас в чем-то сформировали? - Чем бы я ни занимался, музыка всегда была на первом месте. Когда пришло время выбирать учебное заведение после школы, я параллельно играл в двух ансамблях, один из которых как раз базировался в ПТУ. Я позвонил руководителю, говорю: меня в училище отправляют, можно ли к вам? Тот обрадовался, пообещал все узнать – сразу понял, что если буду учиться в их ПТУ, то из ансамбля точно не уйду. В итоге меня взяли. А то ПТУ было не Помоги Тупому Устроиться, а уровнем повыше, потому что при почтовом ящике. Учился я по специальности «Электромонтажник по оборудованию летательных аппаратов». Конечно, больше играл, чем учился, но чисто технически я был подкован, потому что занимался авиамоделизмом. Так что специальность более-менее изучил. А в армии я служил в ансамбле песни и пляски военно-строительных частей. Мы ездили с концертами в разные точки, по атомным станциям, в том числе и в Чернобыль. Он ударил в апреле 1986 года, а мы поехали туда в сентябре, под дембель, на две недели. И так как я служил в Москве, на работе «Фонографа», который на тот момент уже существовал, это не сказалось. Мы продолжали принимать участие во всех фестивалях. Часть музыкантов, кстати, я тогда привлек из ансамбля песни и пляски. Так что потерянными эти годы не считаю. Все, что с нами ни происходит, делает вклад в наше становление – и человеческое, и профессиональное.

- Говорят, случай в жизни каждого человека играет важную роль. Стала ли встреча с Юрием Саульским таким счастливым случаем? Что еще повлияло на вашу деятельность и карьеру?  - Юрий Сергеевич был одним из моих первых учителей, но не реальным, я, к сожалению, у него не учился. Просто свои первые большие аранжировки я показывал именно Саульскому. Он был крайне занятым человеком, но успевал просмотреть партитуры, которые я ему приносил, что-то советовал. В свое время именно Юрий Сергеевич Саульский устроил наш коллектив в первую профессиональную организацию – Московскую областную филармонию. В прошлом году я как продюсер и музыкальный руководитель подготовил большой концерт к 90-летию Юрия Сергеевича, на днях вышел CD. И должен вам сказать, что в эстрадно-симфоническом понимании оркестрового звучания Юрия Саульский, наверное, самый большой мастер. Этим партитурам уже более 50 лет, и они до сих пор актуальны. Один из самых знаковых людей в моей творческой жизни, безусловно, Раймонд Паулс. Он открыл для меня мир джаза. Я учился в шестом классе ЦМШ, когда увидел концерт Паулса в Театре эстрады, его вела Алла Борисовна. В то время мне нравились композиторы-романтики – Лист, Григ, Шуман. А он сыграл несколько джазовых стандартов, и я понял, куда мне надо стремиться, заболел этим. Мы впервые встретились через много лет, и я рассказал Паулсу, какую роль он сыграл в моей жизни. Раймонд Вольдемарович со свойственным ему чувством юмора ответил: «Наверное, я сделал что-то плохое…» После этого мы подружились - и творчески, и по-человечески. Когда мы гастролировали в Риге, он пришел в зал с супругой, и публика была в восторге, когда Паулс в конце подошел ко мне, поздравил с удачным концертом. А несколько лет назад он доверил моему оркестру «Фонограф-Симфо-Джаз» музыкальное сопровождение своего юбилея в Крокус Сити Холле. - Вы, может быть, один-единственный музыкант, который был знаком и выступал перед тремя президентами. Расскажите, как это было?  - По поводу одного-единственного не уверен. Но встречи эти были запоминающиеся. Когда был организован визит Билла Клинтона в Москву, Павел Борисович Овсянников (главный дирижер Президентского оркестра на тот момент) взял меня с собой. Все знали, что в каждой стране, которую Клинтон посещает впервые, он играет на саксофоне. Моя задача состояла в том, чтобы сыграть с ним дуэтом. Я тогда очень переживал: а вдруг я не знаю тему, которую он захочет? Но все обошлось. Он говорит: «Summertime», key A. Я же знал этот стандарт в шести тональностях, но не в этой! Тем не менее, все сыграл без ошибок. Клинтон, кстати, играл все очень информативно, музыкально. Вторая пьеса была «My Funny Valentine» – слава богу, в общепринятой тональности. Мы оба тогда остались довольны нашим маленьким джемом. Я бы не сказал, что эта встреча с Борисом Ельциным и Биллом Клинтоном сыграла какую-то большую роль в моей творческой жизни. Борис Николаевич был доволен нашим дуэтом с Клинтоном и тем, что, в свою очередь, американским гостям также понравилась «музыкальная пауза». После он подарил мне свою книгу с дарственной надписью. Перед Владимиром Владимировичем Путиным мы выступали несколько раз, но особо запомнился его день рождения. Для этого события была выбрана наша программа «Let it Beatles». И вот мы начали играть, исполнили первую песню, вторую, и вдруг вижу – к нам направляется президент. Я был озадачен: что такое? Мы играем слишком громко? Или надо сейчас остановиться, может, он хочет сказать что-нибудь? Я, честно говоря, не понимал, что мне делать. А он просто подошёл к каждому из нас, пожал руку и сказал «Спасибо». Всем, включая наш технический персонал. - Как рождался «Фонограф»?  - Я уже учился в джазовой студии при ДК «Москворечье». В это время один знакомый трубач предложил подготовить вместе музыкальный материал к записи для какого-то фильма в студии «Мосфильма». Собрали ансамбль, начали репетировать. Это, конечно, была не репетиция «Фонографа» в полном смысле, но потом духовая секция оттуда вошла полностью в «Фонограф». Та запись в итоге так и не удалась, но мы узким кругом энтузиастов решили продолжать играть вместе. Добавилась ритм-секция, я засел за написание аранжировок… И все получилось – первое появление «Фонографа» на сцене состоялось в составе традиционного диксиленда. Это было весной 1983 года на джазовом фестивале в студии. В этом году коллективу исполнилось уже 36 лет. - Вы стали известны широкой публике благодаря телевидению. Какой из проектов оказался для вас самым интересным? С кем из его участников, наставников, ведущих сложились дружеские отношения? Чем запомнились эти работы?  - Все проекты очень разные и по-своему интересны. В «Танцах со звездами» мы окунулись в мир танцевальной музыки, в «Достоянии республики» переиграли сотни уникальных песен ведущих композиторов, поэтов и артистов нашей эстрады. Конечно же, запомнились «Две звезды», потому что там я впервые выступил не только как руководитель и дирижер «Фонографа», но и как вокалист. Это получилось очень неожиданно. Мне позвонил помощник Юрия Викторовича Аксюты и предложил стать партнером в дуэте с Анжеликой Варум. Я был настолько удивлен, что в ответ на это откровенно рассмеялся. Он тактично все выслушал и предложил подумать до завтра. Я «переспал» с этой мыслью и согласился попробовать. В итоге у нас с Анжеликой получился идеальный творческий тандем. Никогда не было проблем с выбором репертуара, иногда утверждали песни практически мгновенно. И там же, на «Двух звездах», мы подружились с Димой Нагиевым. А последние годы наша творческая судьба неразрывно связана с «Голосом» - детским, взрослым, 60+. «Голос» – это самый мощный проект из всех, в которых мы участвовали. Более того, я считаю, что это главное музыкально-развлекательное шоу на современном российском телевидении. У нас очень хорошая команда: каждый работает на общий результат, каждый знает, что он должен делать, и в то же время все составляют одну большую дружную и, что самое главное, профессиональную команду. Мы продолжаем общаться, дружить и сотрудничать со многими участниками и наставниками всех «Голосов». Кстати, каждый раз, когда мы приезжаем с концертом в Петербург, мы приглашаем выступить с нами кого-то из петербуржских участников «Голоса». - Как вы оцениваете уровень нашей сегодняшней эстрады? Есть ли у вас любимые исполнители?  - Благодаря «Голосу», на мой взгляд, наша эстрада вышла на новый уровень. Появилось много новых ярких имен, достойных и талантливых. Мы, например, всегда с радостью работаем и приглашаем в наши концертные программы Дину Гарипову, Александру Воробьеву, Сергея Волчкова. Особое удовольствие – работать с мэтрами: Александром Градским, Львом Лещенко, Лёней Агутиным, Тамарой Гвердцители, Михаилом Шуфутинский, Анжеликой Варум, Сашей Маршал, Сосо Павлиашвили, Володей Пресняковым, Димой Биланом, Полиной Гагариной… Профессионалов на нашей эстраде сейчас предостаточно, даже если порой может показаться обратное. - Вы многократно признавались в любви к Москве. Какое место занимает в вашем сердце Петербург? Его публика? Есть ли любимые места? - Москва – мой родной город. Я здесь родился и вырос, не представляю себя в другом месте. А знакомство с Петербургом состоялось в середине 90-х, когда мы вместе с Филиппом Киркоровым дали десять концертов в БКЗ «Октябрьский», потом вернулись с ним же в 1998 году и провели уже больше 30 концертов. Именно тогда я и познакомился с замечательной Эммой Васильевной Лавринович. Рассказал ей о своих творческих планах, о своем коллективе, выразив большое желание выступить в этом легендарном зале со своей сольной программой. На что она улыбнулась и ответила, что была бы рада нас видеть, но должно пройти какое-то время. Время прошло, и вот уже четвертый год подряд мы выступаем в БКЗ «Октябрьский». А каждое второе января встречаемся в Филармонии. Не слукавлю, если скажу, что с петербургской публикой у нас взаимная любовь. А что касается самого Петербурга, то чаще всего я вижу его только из окна машины. Так получается, что всегда бываю проездом, полноценно осмотреть город еще никогда не удавалось. Но что могу сказать с уверенностью – здесь очень творческая атмосфера, и это вдохновляет возвращаться сюда вновь. - Когда мы сможем увидеть вас здесь? Что представите?  - 19 октября в БКЗ «Октябрьский» мы представим нашу программу из цикла «Упоение джазом». Это будет очень большой концерт, много разной, но непременно джазовой музыки. Вместе с «Фонограф-Джаз-Бэндом» и нашими солистами мы представим джазовые стандарты, латиноамериканский джаз, советский джаз и композиции из репертуара моей любимой группы «Земля, Ветер, Огонь». Эта программа еще никогда не звучала, так что премьера состоится именно в Санкт-Петербурге!