Игра против себя

Дети, не уверенные в том, что их любят, склонны принимать сторону родителей и выступать против самих себя. Отругав маленького ребенка, нередко слышишь потом, как он вслух ругает самого себя теми же словами, которые слышал от отца или матери. В такие моменты он соотносит себя с папой или мамой, ощущая, будто он с ними заодно. Выступая против самого себя, мы погружаемся в беспросветное одиночество, но маленький ребенок все же выбирает отказ от себя, чтобы не утратить связь с отцом или матерью.
 
Проблема появляется, когда мы, уже будучи взрослыми, становимся объектом критики со стороны близких и при этом соглашаемся с ними, то есть выступаем против себя самих. Так мы становимся беззащитными и одинокими. И кому тогда захочется сближаться с нами? Не факт, что мы полностью осознаём, насколько нам легко настроиться против себя. Возможно, мы просто-напросто плохо себя чувствуем, сталкиваясь с недовольством дорогих нам людей.
Удары, наносимые любимым и близким человеком, разрушают самооценку ребенка. Пытаясь сохранить представления о добрых родителях и «забывая» о насилии, мы лишаем себя собственной поддержки. Возникает риск, что на протяжении всей жизни мы и далее будем позволять бить себя, не сопротивляясь, ведь где-то глубоко в душе до сих пор верим, что ничего лучшего не заслуживаем. Если в детстве с ребенком обращаются как с «вещью», чьи чувства никого не волнуют, то велика вероятность, что, став взрослым, он вновь будет допускать нечто подобное. В этом случае усвоенная в детстве поведенческая модель принимает пассивную форму, при которой человек во взрослой жизни играет ту же роль, что и в детстве. Последствия бывают и противоположными — мы начинаем обращаться с другими, как с вещами, копируя поведение родителей. Это — активная форма повторения детских поведенческих моделей. Прибегая к ней, мы заставляем других переживать то, что испытали сами.
Если мы не пережили горе до конца и не избавились от ощущения, будто отец и мать в детстве чего-то недодали нам, то велика вероятность, что мы потребуем от своего избранника восполнить недостающее. Возможно, мы сами и не осознаем этого механизма, замечая лишь собственное недовольство партнером. Чем слабее такое осознание, тем выше риск, что мы начнем упрекать партнера и совершенно лишим его права оставаться собой. Коротко говоря, механизм действует так: мы упорствуем в стремлении улучшить свое детство, а потому требуем от партнера компенсации за недополученное, чтобы таким образом избавиться от чувства пустоты и обделенности. Если партнеру это не удается, мы обрушиваем весь свой гнев на его голову, высказываем недовольство и вообще ведем себя как маленький капризный ребенок.

vitaportal.ru