Огнемётчики и другие солдаты вермахта, которых красноармейцы сразу расстреливали

Эти нормы и правила зачастую не прописывались в уставах и приказах РККА, Третьего рейха, армий Японии и США, но им все же старались следовать, сообразуясь с негласными условностями, возникающими по обе воюющие стороны. Снайперы на Великой Отечественной войне с обеих сторон не открывали огонь по справляющим нужду: это объяснялось не столько этическими соображениями, сколько здравым смыслом – стрелок дорожил каждым выстрелом и при нажатии на курок рисковал выдать свою огневую позицию, которую в свою очередь, на протяжении нескольких суток мог отслеживать снайпер противника. Из этических соображений на той войне не полагалось стрелять в санитаров (санинструкторов). Однако это правило чаще всего не соблюдалось, поскольку советские санинструкторы-женщины нередко проявляли такие боевые качества, что ими могли гордиться и мужчины, а у немцев раненых и трупы подбирали военнослужащие-мужчины, внешне не отличимые от обычных пехотинцев. За примерами ходить далеко не надо – в 1942 году при обороне Севастополя санинструктор пехотного полка Мария Байда, будущий Герой Советского Союза, 15 гитлеровцев убила автоматными очередями и еще четверых забила насмерть прикладом. При этом она отбила у немцев 8 солдат и командира, захватила вражеские автоматы и пулемет. У немцев примеров подобного героизма среди санинструкторов не было ни одного. По воспоминаниям сапера Николая Посысаева, прошедшего всю Великую Отечественную войну, в их подразделении существовало негласное правило не брать в плен снайперов, огнеметчиков и эсэсовцев. В принципе, если сдававшиеся в плен немцы поднимали белый флаг (или просто белое полотнище), по ним не стреляли. Но в условиях боя нередко случалось, что плененных расстреливали практически сразу: было проблемой их конвоировать в тыл – не хватало бойцов, грузовой техники и т.п.. Немцы применительно к категориям военнослужащих придерживались аналогичных установок: тех же огнеметчиков противника, попавших к ним в руки, они также расстреливали на месте: как вспоминал боец огнеметного взвода Николай Вохминцев, они с собой носили пистолеты, чтобы в случае чего застрелиться. Документально подтверждены только несколько случаев взятия в плен немцами советских женщин-снайперов, когда пленницы при этом остались в живых, оказавшись в концлагерях, – в основном гитлеровцы их убивали, пытая. Советские морские пехотинцы, вселяющие ужас в гитлеровцев своей отвагой, по словам ветерана ВОВ матроса Владимира Кайды, также практически никогда не сдавались в плен, зная, что их ожидает неминуемая и скорее всего мучительная смерть. В конце войны бойцы РККА в плен, как правило, не брали еще и власовцев. Случаи массовой сдачи в плен во Второй Мировой в разные периоды времени Великой Отечественной имели место у всех армий противоборствующих сторон, но, пожалуй, только японцы воспользовались своим «правилом этикета» (кодексом самурая бусидо) – на одном лишь острове Сайпан, как писал Ямабэ Масао в книге «Парашютисты японского флота», покончили с собой порядка 5 тысяч военнослужащих, не желавших сдаваться американцам. Этот факт подтверждает генерал-лейтенант Советской Армии Аркадий Ковачевич, отмечая массовые случаи героизма воздушных асов ВВС СССР в годы войны. Не бросить товарища в бою, вступить в схватку с превосходящими силами противника – все эти качества характеризовали именно наших пилотов, тогда как для летчиков люфтваффе численное и тактическое превосходство советских истребителей служило поводом для отступления. Ветераны Великой Отечественной войны вспоминали: если в периоды затишья ими еще и могли соблюдаться некие человеколюбивые условности по отношению к противнику, то в условиях боя от них не оставалось и следа – бились насмерть, не взирая ни на какой этикет. Николай Сыромятников