Жемчужные россыпи Хиблы Герзмава

Немного о предъюбилейных выступлениях выдающейся российской певицы.

Делать пророчества в искусстве – дело неблагодарное. Но бывают случаи исключительные: когда пророк – Пророк, и тот, кому пророчествуют, достоин пророчества. Именно это и случилось на Х Международном конкурсе имени Петра Ильича Чайковского в 1994 году, когда на молодую участницу вокального состязания Хиблу Герзмава обратила внимание великая оперная певица Елена Образцова, работавшая в жюри. И не просто обратила, а восхитилась до невозможности. В сохранившихся записях Елены Васильевны о конкурсантке Герзмава – сплошь восторженные слова: «Качество голоса – прекрасное. Очень музыкальная. Чистая, теплая, блестящая. Чистейший голос, бриллиант. Прелесть! Будет звезда!»

Надо знать Елену Образцову – у нее за каждым словом стояло дело. И дело ее на том Конкурсе имени Чайковского стало историческим: впервые за всю его историю лауреату был вручен (а сначала специально учрежден) Гран-при, и обладателем его стала Хибла Герзмава. За 25 прошедших с тех пор лет никто из победителей Конкурса имени Чайковского более не удостоился такой высокой награды. Но безграничной Образцовой и Гран-при для покорившей ее молодой певицы показалось мало. Она наградила Хиблу еще и своим призом – премией Елены Образцовой.

Став одной из самых известных оперных певиц мира, Хибла Герзмава сполна оправдала пророчества Образцовой. Ей рукоплещут Москва и Петербург, Лондон и Рим, Мюнхен и Вена, Цюрих и Париж. Ла Скала, Метрополитен-Опера, Мариинский, Большой и другие знаменитые театры мира рады получить Хиблу в свои постановки. Время летит быстро, и скоро грядет не просто день рождения певицы, а красивая и круглая дата. В преддверии этой даты и, думаю, во празднование ее, Хибла Герзмава открыла свой юбилейный тур по городам мира сольным концертом в Большом зале Петербургской филармонии, который позже повторила в Москве.

Программа петербургского концерта состояла из романсов Глинки, Римского-Корсакова и Прокофьева («Пять стихотворений А.Ахматовой», очень редко исполняемый цикл), а также романсов Форе и арий из опер Верди и Доницетти. Какой это был вечер! Его атмосфера – возвышенная, радостная и глубокая – от того, видимо, что Большой зал, принимавший Хиблу, вспоминал всех великих певиц, когда-либо украшавших его сцену своим искусством, и это создавало грандиозную и утонченную ауру. 

Думаю, что когда Герзмава пела Прокофьева, в зале витал дух незабвенной Зары Долухановой, когда-то, в другой жизни, исполнявшей здесь тот же цикл, и вел Хиблу сквозь все сложности и прелести произведения. Хибла Герзмава демонстрировала те же монбланы вокального искусства, что в свое время – Зара Долуханова: небесная чистота и красота голоса, каждая нота звучит во всей красе, на редкость четкая дикция, бесконечное дыхание и – душа, душа, душа! На фоне этой красоты вдруг трагедия: «Нет на земле моего короля». А для тех, кто любит и помнит Зару Долуханову, – трагедия двойная (ох, эта ассоциативность искусства!): нет на земле нашей королевы…

––

Шквал нескончаемых аплодисментов по окончании концерта по праву разделила с Хиблой ее концертмейстер Екатерина Ганелина.

Между петербургским и московским концертами Хибла Герзмава спела Дездемону в опере Верди «Отелло» на сцене своего родного Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко (режиссер-постановщик – Андрей Кончаловский, художник-постановщик – Мэт Дили, художник по костюмам – Дмитрий Андреев). Партия Дездемоны как нельзя лучше легла на нежный и сильный, богатый обертонами голос певицы, а образ героини у Хиблы – интересный и несколько необычный. Дездемона у нее – не покорная овечка, попавшая на заклание, а сильная и мудрая женщина, с достоинством принимающая свою гибель. Прекрасно она звучала и в дуэте с Отелло (Арсен Согомонян).

–

–