Сия овчинка выделки не стоит

Именно так со своей классовой точки зрения должен воспринимать российский пролетариат вроде бы благое намерение главковерха «новорусской» бюрократии В.В. Путина повысить производительность труда во всех сферах экономики нынешней периферийно-капиталистической РФ, дабы та смогла к 2024 году затесаться в пятёрку самых успешных буржуазных экономик мира. Ведь пользы от такой успешности страны, пока в ней господствует продающий всё и вся буржуазный хам, для единственного кормильца этого хама не предвидится. Дело в том, что при капиталистических производственных отношениях их участниками являются не только монополист в деле производства товарной продукции — пролетарий (наёмный, эксплуатируемый работник), но и монополист в сфере присвоения и распределения этой продукции — буржуа (капиталист), который, являясь нанимателем работника, паразитирует на результатах его труда. При этом не забудем, что законами буржуазного государства такому посреднику-перехватчику позволено изымать в свою пользу львиную долю стоимости товара и навязывать покупателю свою цену за него.

Поскольку олицетворением такого государства является прежде всего его бюрократия, то в стоимости любого товара заключена приличная паразитически-спекулятивная составляющая, принадлежащая исключительно буржуазно-бюрократическому сообществу. А вот большинство населения, и прежде всего пролетариат, получает лишь то, что остаётся после вычета этой составляющей из стоимости всего производимого в стране. Вот почему и состояние её экономики, и жизненный уровень этого большинства зависят не столько от производительности труда пролетариата, обеспечивающей создание материальных благ, сколько от величины обременительно-паразитической буржуазно-бюрократической ренты, тормозящей это производство и препятствующей справедливому распределению создаваемых благ между всеми членами общества от мала до велика. Как правило, за счёт этой ренты, основанной на жесточайшей эксплуатации наёмного труда и варварском истреблении природных ресурсов, «элита» буржуазных задворков, влачащих нищенское существование, по части личного потребления и роскоши не уступает, а то и превосходит правящие круги традиционных центров буржуазного мира.

Особенно выделяется в этом отношении постсоветская ельцинско-путинская Российская Федерация, представляемая прорежимным официозом как великая мировая держава. Но вот о том, в чём заключаются её дутое величие и могущество, придворные витии помалкивают в тряпочку. Уж не в том ли, что страна их псевдопатриотического обожания, имея всего лишь 2% от мирового ВВП, держит мировую пальму первенства по числу долларовых миллиардеров, приходящемуся на душу её нищего в своём большинстве населения? Или в том, что путинско-медведевский кабмин почти полностью состоит из министров-миллионеров, а средняя «зарплата» российского чиновника не ниже, чем зарплата у товарища Си Цзиньпина (около 110—115 тысяч рублей в месяц)? Или в количестве циклопических размеров «колизеев», где миллионеры-«гладиаторы» потешают быдловатую и не в меру богатенькую «новорусскую» «элиту» бюрократии? А быть может, в тех 30 тысячах церквей, которые за годы ельцинско-путинского безвременья построены взамен 30 тысяч уничтоженных общеобразовательных школ для навязывания «дорогим россиянам» антисоветской идеологии, основанной на послушании капиталистической власти и терпимости их к царящему в стране буржуазно-криминальному «беспределу» (это понятие, пришедшее из жаргона преступного мира, стало распространённым прежде всего в среде нынешней российской псевдоэлиты)?..

Так что «доморощенному» буржуазно-бюрократическому сообществу живётся на «одемокраченной» Руси в материальном отношении, пожалуй, веселее и вольготнее, чем его аналогам в странах пресловутой «большой семёрки» с самыми продвинутыми в мире капитала экономиками и высокой, по российским меркам, производительностью труда.

Общеизвестно, что сравнительным показателем производительности труда в экономике той или иной страны является средняя часовая выработка рядового работника, являющегося непосредственным изготовителем товара, выраженная в одинаковых денежных единицах. К примеру, в нынешней РФ она составляет 26 долларов в час, а в «семёрке» — 60 долларов за те же 60 минут. Однако, уступая «семёрке» по производительности наёмного труда (иного в странах капитала не бывает), РФ значительно превосходит «семёрку» по его рентабельности, которая, с буржуазной точки зрения, исчисляется количеством единиц товара-навара в денежном выражении, присваиваемого «эффективным собственником» с каждой единицы зарплаты горбатящегося на него работника.

В экономической науке есть понятие «степень эксплуатации наёмного труда владельцами капитала». В том, насколько «эффективно» паразитируют, усевшись на шею пролетариата, российские капиталисты, можно судить по доле оплаты труда в одинаковой по времени выработке того или иного наёмного работника. И если сегодня средняя часовая оплата труда рядового пролетария по экономике РФ равняется двум долларам, а её доля в его часовой выработке составляет 1/13 стоимости произведённой продукции, то это значит, что «новорусский» буржуй с каждой единицы пролетарской зарплаты «прихватизирует» не менее 12 единиц товарной продукции (в денежном выражении, естественно).

Для сравнения: в странах «семёрки» средняя часовая оплата наёмного труда — 20 долларов, составляющих 1/3 средней часовой выработки тамошнего пролетария. Поэтому его «работодатель» с каждой единицы пролетарской зарплаты «снимает» не более двух единиц товара-навара, уступая, таким образом, по части эксплуатации живого труда своему «новорусскому коллеге» в 6 раз. Прямо скажем: это то же, что нищая церковная крыса по сравнению с маркизом Карабасом-Барабасом. И при том, что эффективность труда пролетария из «семёрки», зарабатывающего за любую одинаковую производственную операцию, в 4,3 раза больше рабочего-россиянина.

Во столько же раз различается и их материальное благополучие. Рабочий из стран «большой семёрки» способен приобрести на свою зарплату не менее 1/3 материального эквивалента собственной выработки, а российский — не более 1/13 части.

Призывая в своих посланиях российский пролетариат к повышению производительности труда, президент РФ, однако, не требует от паразитирующих на нём капитала и обслуживающей его интересы государственной бюрократии снижения степени эксплуатации. А без соблюдения этого условия буржуазией и «крапивным семенем» (чиновничеством) рост производительности труда в экономике РФ возможен только за счёт ужесточения эксплуатации рабочей силы путём увеличения норм выработки и снижения покупательной способности заработной платы пролетариев. А главным кнутом, подстёгивающим увеличение рентабельности для «рабочего», как правило, является повышенная безработица.

К тому же высокая рентабельность живого труда явно не способствует научно-техническому прогрессу: зачем капиталисту вкладывать средства в обновление и совершенствование производства, если он и без того получает чрезвычайно высокую сверхприбыль по сравнению со своим коллегой-конкурентом из «семёрки»? В самом деле, зачем нынешней России нужны 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест, если в ней пара-тройка землекопов заменяют экскаватор?

Вот вам ответ на вопрос: почему от повышения производительности труда российский пролетариат, большинство населения страны (по данным Росстата, не менее 90% занятого населения составляют лица, работающие по найму), отрасли экономики, работающие на внутренний спрос, имели и будут иметь лишь синяки да шишки. Правда, «новорусская» буржуазия, «крапивное семя», их так называемые деловые партнёры — оккупанты из пресловутой «семёрки» — получат калачи да пышки. Такое противоестественное следствие роста производительности труда стало обычным для РФ с августа 1991 года, то есть после контрреволюции, установившей в стране буржуазно-компрадорский режим правления.

Нетрудно высчитать, что гипотетическое увеличение производительности труда российского пролетариата до её нынешнего уровня в экономиках стран «семёрки» увеличит сегодняшнюю кормовую базу «новорусской» буржуазии и «крапивного семени» в 2,3 раза. Кроме того, при нынешнем капиталистическом хозяйствовании такой сдвиг в производительности труда приведёт к увеличению экспорта российских даров природы в 2,3 раза, уровень безработицы подскочит, по сравнению с сегодняшним, в 2,3 раза. Наконец, при ельцинско-путинском капитализме от такого роста производительности труда снизится, даже по сравнению с нищенской нынешней, покупательная способность пролетарской зарплаты в 2,3 раза.

Так стоит ли единственному кормильцу паразитического капитала и верно служащей ему государственной власти так усердствовать? Стоит ли ему ради роскоши нынешних бар-господ, ради их поистине райского существования бездарно терять своё здоровье?

А если нет, то он должен не ожидать смиренно нисхождения на Россию трудовую буржуазной «благодати», а планомерно и решительно искоренять во всех сферах экономики страны паразитически-капиталистические производственные отношения, основанные на нещадной эксплуатации пролетарского труда не в меру «эффективными собственниками» — «прихватизаторами» невыплаченных пролетарских зарплат и жизней. Ведь в наличии таковых на своей шее повинен и сам российский пролетариат, терпящий кровопийц-эксплуататоров и не ценящий дело рук своих.

Пусть попробует западноевропейский капиталист заставить непочтительного к «священной частной собственности», но ценящего свой труд французского «жёлтожилетника» выдавать ему лишь тринадцатую часть созданной им продукции. Он выдаст… — мало не покажется. Так что, если уж тебя заели вши, виноваты не они — самому мыться надобно.

Вот и российскому пролетариату следует избавляться от прожорливых захребетников. Только после ликвидации их власти и возвращения к власти трудящихся надо будет думать о повышении эффективности своего труда. А пока следует дружно добиваться снижения эксплуатации наёмного труда. Из каждых двух рублей стоимости произведённой продукции минимум 1 рубль должен стать получаемой рабочим зарплатой.

Вполне допускаю, что при таком противодействии труда капиталу последнему придётся «делать ноги», ибо «халява» для него закончится. Таким образом, чёткие и настойчивые пролетарские требования, и решительная борьба за их воплощение в жизнь приведут к коренной смене общественного строя. Капиталистические производственные отношения преобразуются в социалистические, где не будет места эксплуатации человека человеком. Тогда канет в Лету наёмный труд, прихватив с собой хапугу-«работодателя», который не способен существовать без него, как король без своей гвардии.

Естественно, что освобождение труда на территории РФ отобьёт всякое желание к паразитированию на его результатах не только у «доморощенного бизнеса», но и у «забугорных инвесторов», занимающих ныне в российской экономике командные высоты. Тогда нормальный честный рабочий будет сам заинтересован в повышении производительности труда без всяких пустопорожних президентских хотелок-пожеланий. Он возьмёт на вооружение для этой цели, к примеру, не использованный до сего времени Фонд изобретений СССР, позволяющий во много раз повысить производительность промышленных технологий и оборудования с минимальными затратами на них. Став хозяином страны, рабочий всерьёз будет думать над тем, чтобы привести отечественную экологию в идеальное состояние. В освобождённой от буржуазных производственных отношений России полностью исчезнет их вечная спутница — безработица.

Понятно, что «новорусский» капитал и созданное им государство со всей армией чиновников, лишившись дармовой кормушки, что для него смерти подобно, будет отчаянно сопротивляться смене производственных отношений, привлекая для защиты своих шкурных интересов прорежимную «жёлтую» прессу, так называемый административный ресурс, многомиллионную армию казённых и частных «силовиков»… Но даже несмотря на такое сопротивление пролетарской России, она сможет похоронить буржуазные производственные отношения. Способность защищать свои классовые интересы является по сути естественной для любого рабочего человека.

А для того, чтобы процесс декапитализации всея Руси шёл побыстрее, российский пролетариат должен противопоставить закабалившему труд буржуазному «профсоюзу» собственный объединённый Союз освобождения труда, действующий по принципу: если радость на всех одна — на всех и беда одна.

Василий Шалабаев,

машинист бульдозера, ветеран труда,