«Кавказский меловой круг». На тамбовском фестивале рассказали библейскую притчу под звуки барабанов и танцы (фото)
Студенты азербайджанской студии театрального института имени Б.Щукина поставили на сцене пьесу Бертольта Брехта «Кавказский меловой круг». В основе истории - библейская притча, когда к царю Соломону, известному своей мудростью, пришли на суд две женщины. Режиссёр Андрей Левицкий акцентирует внимание на восточном колорите: динамичной пластике и танцах, музыке, точной передачи акцентов. Эта тема для студентов взята неслучайно - ребята представляют азербайджанский театральный курс.
- Основная песенная тема, например, абхазская. Рамаиль Байрамлы поёт азербайджанское соло, когда идут стихи. Колыбельная исполняется на грузинском. Такой «микс» получается. Мне показалось, что на их темперамент этот материал хорошо ляжет, - рассказывает на странице в ФБ Андрей Левицкий.
Спектакль увлекает мгновенно. Мелодичные зонги будто разливаются в вершинах гор, под такт темпераментного народа, и уносятся высоко в небо Кавказа. Режиссёр грамотно расставляет акценты: колыбельные, стихи, монологи - исполняются под звуки барабанов. Музыка - живая и чувственная, камерная. Оригинальное соединение диалогов и восточной мелодии переходит как бы в единый голос всего кавказского народа. В пьесе много танцуют. И вообще пластика добавляет особое восприятие происходящему. Ощущение того, что оказался в горной деревушке, не покидает до самого конца.
Философская постановка звучит со сцены в гротескно-юмористичной форме. Герои шутят над ситуациями и над самими собой. Но это умный юмор - социально-политический, жизненный. Когда по стечению счастливых обстоятельств судьёй становится местный пропойца Аздак, то он принимает мудрые решения, которые идут от его искреннего сердца.
Из декораций на сцене - возвышающиеся шерстяные бурки с папахами, напоминающие очертания заснеженных гор. В первой части спектакля визуальное центрирование сюжета смещается на стол, вокруг которого разворачивается новая история. Это и некая трибуна для диалогов, и площадка для музыкальной игры.
Во второй части - драматическое напряжение переходит в судебный зал: «Теперь послушайте историю процесса. О ребёнке губернатора Абашвили, где истинная мать была определена с помощью знаменитого мелового круга». Судья Аздак просит очертить меловой круг, куда ставят ребёнка: «Возьмите ребёнка за руки, одна за левую, другая за правую. У настоящей матери хватит сил перетащить его к себе». Груша, одна из женщин, дважды в отчаянии выпускает руку ребёнку: «Я его вскормила! Что же, мне его разорвать, что ли? Не могу я так!». Мораль ясна: не та мать, кто родила, а та, кто воспитала.
Атмосферу в «Кавказском меловом круге» создаёт игра актёров. В пьесе больше семидесяти героев. Режиссёр трансформирует персонажи из роли в роль.
«Масочная структура в нашем спектакле вытекает из самой пьесы. Такой ход у Брехта возможен, потому что это народный площадной театр, а на площади играют так. Мне показалось интересным, что ребята будут играть помногу ролей», - сообщает в соцсетях Андрей Левицкий.
- Основная песенная тема, например, абхазская. Рамаиль Байрамлы поёт азербайджанское соло, когда идут стихи. Колыбельная исполняется на грузинском. Такой «микс» получается. Мне показалось, что на их темперамент этот материал хорошо ляжет, - рассказывает на странице в ФБ Андрей Левицкий.
Спектакль увлекает мгновенно. Мелодичные зонги будто разливаются в вершинах гор, под такт темпераментного народа, и уносятся высоко в небо Кавказа. Режиссёр грамотно расставляет акценты: колыбельные, стихи, монологи - исполняются под звуки барабанов. Музыка - живая и чувственная, камерная. Оригинальное соединение диалогов и восточной мелодии переходит как бы в единый голос всего кавказского народа. В пьесе много танцуют. И вообще пластика добавляет особое восприятие происходящему. Ощущение того, что оказался в горной деревушке, не покидает до самого конца.
Философская постановка звучит со сцены в гротескно-юмористичной форме. Герои шутят над ситуациями и над самими собой. Но это умный юмор - социально-политический, жизненный. Когда по стечению счастливых обстоятельств судьёй становится местный пропойца Аздак, то он принимает мудрые решения, которые идут от его искреннего сердца.
Из декораций на сцене - возвышающиеся шерстяные бурки с папахами, напоминающие очертания заснеженных гор. В первой части спектакля визуальное центрирование сюжета смещается на стол, вокруг которого разворачивается новая история. Это и некая трибуна для диалогов, и площадка для музыкальной игры.
Во второй части - драматическое напряжение переходит в судебный зал: «Теперь послушайте историю процесса. О ребёнке губернатора Абашвили, где истинная мать была определена с помощью знаменитого мелового круга». Судья Аздак просит очертить меловой круг, куда ставят ребёнка: «Возьмите ребёнка за руки, одна за левую, другая за правую. У настоящей матери хватит сил перетащить его к себе». Груша, одна из женщин, дважды в отчаянии выпускает руку ребёнку: «Я его вскормила! Что же, мне его разорвать, что ли? Не могу я так!». Мораль ясна: не та мать, кто родила, а та, кто воспитала.
Атмосферу в «Кавказском меловом круге» создаёт игра актёров. В пьесе больше семидесяти героев. Режиссёр трансформирует персонажи из роли в роль.
«Масочная структура в нашем спектакле вытекает из самой пьесы. Такой ход у Брехта возможен, потому что это народный площадной театр, а на площади играют так. Мне показалось интересным, что ребята будут играть помногу ролей», - сообщает в соцсетях Андрей Левицкий.