Моему мужу нельзя есть из моей тарелки

«А у тебя как? Вкусно?» — и страшная чужая вилка безжалостно ныряет в твою тарелку с божественным салатом, который ты так долго ждал, хотел, и который наконец-то принёс официант.

 

Есть люди, которым реально совершенно неважно, хоть сорок туркменов у них попробуют из тарелки этот долгожданный салат. Тут ничего личного к туркменам, просто первые пришли на ум.

Но меня это дико злит. Это не жадность совсем. Это мое личное пространство. Мое и моего салата.

Муж спокоен, как танк, к таким вещам и сам всегда предлагает изучить содержание его тарелок. Он делится, а я не отказываюсь, он ведь сам инициативу проявляет, это другое. Но на свою территорию его вилки не пускаю.

А теперь обратная сторона, пока вы не успели подумать «и как этот святой человек терпит эту алчную женщину».

Я спокойно отношусь к вещам. Мне не жалко дать платье подруге, отдать половину гардероба при его разборе, куда-нибудь на благие дела и вообще я в этом смысле не жмот. Я обожаю таскать вещи мужа.
Футболки, спортивные штаны. Могу взять часы. Даже Шапки.

Так вот у Антонио приватизация вещей вызывает нервный тик и скачки артериального давления. Как-будто я его штаны домашние растяну, ну честное слово.

Вот так и живем: я терплю его вилку в своей тарелке, а он терпит меня в своих штанах рядом. Любовь зла.