Отец солдата из Несветая до Берлина не дошел...

В 2016 году «НВ» опубликовала материал «До последней капли крови, до последнего бойца» (22 июня 2016 года). Газета рассказывала о судьбе нашего земляка, 20-летнего Арутюна Асватуряна из села Несветай. В июне 1941 года он служил в Брестской крепости и пропал без вести в первые же дни войны. Обнаружить следы юного писаря так и не удалось. Тогда на поиски сына отправился отец...

По следам Арутюна

Об этой семейной истории корреспондентам «НВ» рассказал заведующий отделом изучения экстремальных природных явлений и техногенных катастроф ЮНЦ РАН кандидат биологических наук Олег Степаньян. Ему Арутюн приходится троюродным дедом. 

В свое время Олег Владимирович приложил немало усилий, чтобы разыскать следы Арутюна. Была надежда, что отзовется кто-то из его уцелевших сослуживцев по Брестской крепости, которые могли знать о его судьбе. 

После того как в нашей газете был опубликован список однополчан Арутюна, откликнулись наши читатели – заведующая Россошанской сельской библиотекой Людмила Александровна МИЩЕНКО и специалист Тарасовского сельского поселения Зинаида Афанасьевна ПРУЦАКОВА. 

Краеведы-энтузисты смогли проследить трагическую судьбу одного из однополчан Арутюна Асватуряна – Андрея Сагунова из хутора Дробязкина Тарасовского района Ростовской области. «НВ» написала о нем в материале, который так и назывался – «Защитник Брестской крепости из хутора Дробязкина» (27 июля 2017 года).

Сослуживец Арутюна по Брестской крепости в первые же дни войны попал в фашистский плен, где ему удалось выжить. После войны еще несколько лет он провел в советском лагере как изменник и предатель Родины. Когда Сагунов вернулся в родной хутор, то стал изгоем. На работу не брали, близкие его сторонилась. Чтобы избежать позора, родня даже переехала из Ростовской области в Краснодарский край. Жизнь Андрея Сагунова была безнадежно изломана. Вспоминать о прошлом он не хотел, рассказывать – боялся…

Это была ниточка, которая могла привести к Арутюну. Но и она оборвалась.

Потому новых сведений об Арутюне Асватуряне так и не появилось.

Правда, Олег Степаньян не теряет надежды – планирует съездить в Белоруссию, надеясь разыскать хоть какие-то сведения о юном защитнике Брестской крепости.

Карапет, отец Арутюна

У этой трагической истории есть продолжение. Герой её – отец Арутюна.

Последнее письмо сын отправил родным за пять дней до начала войны. Он писал, что все у него хорошо, что записался на курсы молодых командиров. И если до армии хотел стать врачом, то теперь решил связать свою жизнь с воинской службой.

В семье это письмо, полученное как раз 22 июня 1941 года, берегли как зеницу ока. И все надеялись, что вот-вот придет долгожданная весточка от сына. Не дождались.

Тогда 47-летний житель села Несветай Карапет Арутюнович АСВАТУРЯН, переживший две фашистские оккупации, принял решение идти на фронт – разыскивать сына.

Он попал туда даже раньше, чем предполагал. 

В апреле 1943 года его призвали. Нового бойца направили в ремонтно-мастерское управление 695-го стрелкового полка 221-й стрелковой дивизии (второго формирования). За пару месяцев Карапет Асватурян прошел первичную военную подготовку. Его военно-учетная специальность – № 134, что означало «ограниченно годен, обучен». 

Надо сказать, что к весне 1943 года дивизия была практически обескровлена в боях за освобождение Ростовской области. Потому ее второй состав срочно формировался в основном из местных жителей, остававшихся на освобожденной территории. 

Такая поспешность была объяснима – готовился прорыв Миус-фронта. Военные историки считают, что по своей важности, ожесточенности боев события на Миус-фронте в 1943 году сопоставимы со знаменитой Курской битвой. Однако из-за просчетов, неудач и больших потерь о событиях на речке Миус умалчивали много десятилетий. Только открытие прежде засекреченных архивов позволило оценить масштаб и трагичность событий на Миус-фронте.

По официальной информации, потери РККА составили около 833 тысяч бойцов. Вермахт потерял примерно 110 тысяч солдат и офицеров… 

Как попасть в штрафбат

Спустя три месяца после призыва случилось неожиданное. Судя по документам, уже к середине июля 1943 года Карапет Асватурян по приговору военного трибунала НКВД был осужден как… дезертир. Вместе с ним были осуждены еще несколько десятков его земляков и односельчан, призванных на службу, как и он, в апреле. 

По приговору военного трибунала Карапет получил 8 лет лишения свободы. Наказание было заменено 2 месяцами штрафбата, где выжить можно было чудом. 

Причина такого поворота дел неясна и сегодня. Сам Карапет до конца своих дней об обстоятельствах этого молчал.

На этот счет существует несколько версий. Согласно одной, перед масштабным наступлением бойцы из местных решили быстренько сбегать домой, за что и поплатились штрафбатом. 

По другой версии, Карапета Асватуряна задержали в нескольких сотнях метров от ремонтных мастерских, поскольку бойцов часто отправляли собирать фрагменты подбитой техники, используемые как запчасти. Но доказать это было невозможно. Да и кто бы стал разбираться? 

Между тем накануне масштабного наступления в срочном порядке формировались штрафные роты. Ведь именно они первыми шли в прорыв. Штрафников списывали еще до начала боя…

Бой первый, он же последний

Прорыв начался 17 июля 1943 года. Карапет Асватурян не любил вспоминать тот день. Рассказывал кратко: первыми шли штрафники. Им предстояло быстро преодолеть примерно 1 километр по чистому полю до позиций противника, которые, как известно, находились на господствующих высотах.

Карапет рассказывал: едва штрафники двинулись вперед, сразу же попали под шквальный пулеметный и минометный огонь. Потери были ужасающими. Из нескольких сотен человек его штрафной роты, которые шли на прорыв, в живых осталось трое…

Это совпадает с данными военного историка Владимира Афанасенко, которые он указал в своей публикации, посвященной штрафным ротам, прорывавшим Миус-фронт: «…в 162-й и 163-й отдельных штрафных ротах, имевших перед боем соответственно 317 и 239 человек постоянного и переменного состава, через восемь дней, к 25 июля, оставалось в строю 11 и 56 человек, в том числе 3 и 47 штрафников…»

…Как считал Карапет Асватурян, ему удалось уцелеть благодаря... шинельной скатке, она спасла ему жизнь. Дело в том, что штрафникам тыловые обозы не полагались. Потому, несмотря на 40-градусную июльскую жару, штрафники шли на прорыв в полном обмундировании, несли на себе всю амуницию, включая скатанные шинели. 

Когда позади Карапета разорвалась мина, её осколки изрешетили верхнюю часть спины и ноги бойца, изорвали в клочья скатку, которая и защитила жизненно важные органы, приняв на себя осколки.

Он пришел в себя, когда санитары вытаскивали его в сумерках с поля боя. Все видимое глазу пространство было усеяно мертвыми телами.

Изабелла, сестра Арутюна

На излечении в госпитале № 5342, что находился между 22-й и 24-й линиями в Ростове, Карапет Асватурян провел почти год.

Запомнилось: жена и дочь Изабелла пришли к нему в госпиталь сразу, как только узнали, где он находится. Женщины шли из Несветая в Ростов пешком, преодолев около 30 километров босиком – обуви у них не было.

Среди гостинцев, которые удалось собрать, был и огромный неподъемный арбуз, который тащили вдвоем. Его разделили между всеми ранеными палаты, где лежал Карапет…

После выписки его комиссовали, но еще много лет он ходил с большим трудом. До Берлина дойти ему так и не удалось, как дошел другой, известный всем в СССР, отец солдата – герой бессмертного фильма Резо Чхеидзе.

…Арутюна ждали и после войны, надеялись хотя бы на весточку. Когда стало ясно, что надежды нет, в доме был объявлен бессрочный траур. 

По национальным традициям, которые армяне свято соблюдали, единственная сестра Арутюна Изабелла носила черное до конца своих дней. Замуж не выдали – не положено… 

Всю жизнь она пыталась разыскать след Арутюна, обращалась с запросами в разные инстанции. Но ответ был всегда один – пропал без вести. Фотографию, полученную в том последнем письме брата, где он изображен вместе с своими сослуживцами за несколько дней до начала войны, она передала в музей Брестской крепости. 


Когда 22 июня 2016 года в нашей газете появилась статья о трагической судьбе 20-летнего Арутюна Асватуряна, Изабелле было 87 лет. 
Нельзя описать, как была она тронута этой публикацией и счастлива, рассказывает Олег Степаньян. 

А через неделю после выхода материала Изабеллы не стало. Наверное, мысленно поставила точку в истории, в которой сделала все, что было в ее силах.