Как советская переводчица написала книгу об участии в поисках тела Гитлера

Писательница и переводчица, фронтовик, прошедшая войну от Ржева до Берлина, в мае 1945-го Елена Моисеевна Каган участвовала в работе группы, которая занималась поисками тела Гитлера. Впервые подробно написать об этом она смогла лишь через 20 лет после окончания Великой Отечественной, уже под псевдонимом Ржевская в память о первом своем боевом назначении. Но только в год 75-летия Победы выходит полная авторская редакция книги с материалами, которые долгое время не пропускала цензура.

В атмосфере секретности

В 1954 году, после смерти Сталина, Елена Ржевская отнесла небольшую повесть «В последние дни. Записки военного переводчика» в журнал «Знамя». В тексте довольно сжато было описано происходившее в Берлине в начале мая 1945-го. «Рукопись приняли, но послали за разрешением печатать в МИД», – пишет автор в предисловии к нынешнему изданию книги «Берлин, май 1945». В МИДе ответили: «на ваше усмотрение». В итоге в небольшом тексте последние страницы, где как раз рассказывалось о поисках тела фюрера, просто не напечатали. Внучка писательницы, переводчица и составитель нынешнего издания Любовь Сумм рассказывает: все, что касалось процесса опознания тела Гитлера, после войны просто умалчивалось. «Запрет на секретность никогда не был снят официально, как он и не был официально установлен. Все было сказано на словах и сводилось к уровню «кто чего опасался», – добавляет Любовь Сумм. Но прежде чем окончательный вердикт был вынесен, была проведена огромная работа, это был не только труд медицинских экспертов, но и опрос потенциальных свидетелей. Главным предметом изучения стала челюсть фюрера. Елена Ржевская и тут оказалась в центре событий. Она описывает, как в один день полковник Горбушин вызвал ее и протянул подержанную темно-бордовую коробку, в каких обычно держат парфюмерию или дешевые ювелирные изделия. Он передал коробку переводчице и сказал, что теперь та отвечает за это имущество головой, – в коробке находились зубы Гитлера. Несгораемого ящика в распоряжении командования не было, и это важнейшее доказательство просто некуда было пристроить.

И когда читаешь это сейчас, то все описанное кажется какой-то фантасмагорией: в еще дымящемся Берлине, в канун объявления Победы, молодая девушка-переводчица носит по городу коробку с важнейшим вещественным доказательством. «Было очень обременительно таскать в руках коробку и холодеть при мысли, что я могу где-нибудь невзначай ее оставить. Она отягощала и угнетала меня», – пишет Ржевская в книге. И дальше, в момент объявления капитуляции: «Неужели это я стою тут в час капитуляции Германии с коробкой, в которой сложено то, что осталось неопровержимого от Гитлера?»

Но была в этой истории и человеческая судьба, сложная и трагичная. Главным свидетелем и специалистом, который помог идентифицировать зубы фюрера, была Кете Хойзерман, помощница дантиста, который лечил Гитлера.

Не имея медицинского образования, Хойзерман в 17 лет начала работать в провинции у дантиста Федора Брука. Будучи евреем, он в 1934 году закрыл практику и уехал в Берлин, где буквально «затерялся», проигнорировав требование ко всем евреям зарегистрироваться. Кете начала искать работу и в итоге устроилась к Блашке, который  обслуживал партийную верхушку и получал чины. Сама же Кете, рассказывает Любовь Сумм, была беспартийной, никакой особой выгоды от занимаемой должности не получала. Более того, все эти годы помогала своему первому «боссу» еврею Бруку, укрывая его у себя дома.

Позже, в мае 1945-го, она и стала ключевым свидетелем по делу опознания трупа Гитлера. Если бы не она, опознавать было бы некому, говорит Любовь Сумм. Сам доктор Блашке – дантист фюрера – к этому моменту уже скрылся из Берлина. В сложившейся ситуации и во времена, когда не было никаких ДНК-экспертиз – только зубы, которые у каждого человека особенные, и могли  быть последним неопровержимым доказательством. Кете прекрасно помнила все особенности высокопоставленного пациента и по памяти нарисовала схему.

«Кете была абсолютно живой человек, нормальный, насколько это могло быть в той ситуации, – рассказывает Любовь Сумм. – Она не потеряла ни женственности, ни дружелюбия. Этим она очень сильно и произвела впечатление на Ржевскую – посреди всего этого вдруг появился человек, который был способен общаться, рассказывать о своих закопанных где-то платьях, человек, который пытался понять, как будет дальше строиться жизнь. Их встреча произошла 9 мая, а накануне вечером была объявлена капитуляция».

Первая встреча с Кете прошла вполне по-дружески – женщина помогла расследованию, ответив на все вопросы, ее поблагодарили, снабдили консервами и отвезли домой. Но вот потом, отмечает Любовь Сумм, общая атмосфера изменилась. И уже гораздо позже, работая в 1964 году в архиве, среди прочих документов Ржевская увидела короткую запись о том, что Кете Хойзерман была отправлена вместе с фуражкой и кителем Гитлера в Советский Союз. Об этом было написано одной строкой.

По словам внучки писательницы, Ржевская намеренно не предприняла никакого личного расследования и не стала выяснять подробности судьбы Кете. «Елена отчетливо понимала, что ничего хорошего здесь с ней не могло случиться. Тех, кого система глотала, она уже потом не выпускала, – рассказывает Любовь Сумм. – В 1964 году уже было понятно, что Кете в Германии, она к этому моменту дала интервью одному журналу. А вот что было в промежутке между 1945-м и 1964-м? Елену этот вопрос тяготил всю жизнь».

В последней авторской версии книги, которая и опубликована сейчас, Ржевская пишет о судьбе Кете. «Оказавшую важнейшую, как никто другой, услугу истории, Хойзерман держали на Лубянке, потом в Лефортово как опасную преступницу. Тот, кто был женихом или мужем, вернулся из Норвегии и, не получая о ней известий, жива ли, выждав пять лет, женился и растил маленьких детей. Кете вернулась сорокапятилетней…» С Кете Хойзерман Елена Ржевская так больше никогда и не встретилась. Да и сама Ржевская много лет спустя, в 1980-е, побывала в ФРГ, где жила Кете. Возможно, Елена не решилась на эту встречу, предполагает Любовь Сумм.

В 1997 году историк Лев Безыменский передал Ржевской машинописную копию неопубликованных воспоминаний Кете Хойзерман, которые он получил от нее самой в начале 1970-х. В 2005 году писательница дополнила свою рукопись книги «Берлин, май 1945» главой о Кете Хойзерман, попытавшись рассказать все то, что было известно о судьбе ключевой свидетельницы по делу об опознании трупа Гитлера. Нынешнее издание книги завершается воспоминаниями самой Кете, которые публикуются впервые. И этот вариант, несомненно,  наиболее полное описание исторических событий 75-летней давности.