Роскосмос: «Мы не можем ребятам на МКС сказать: у нас тут пандемия, поживите еще на борту»

Зам генерального директора Роскосмоса по реализации госпрограммы вооружения, руководитель Оперативного штаба Олег Фролов рассказал «КП», как организована работа госкорпорации в период пандемии.

- Олег Петрович, восемь сотрудников Роскосмоса ушли из жизни из-за коронавируса. В том числе генеральный конструктор РКК «Энергия» Евгений Анатольевич Микрин. Может, действительно, для ключевых сотрудников отрасли нужно ввести особый режим, поместить их в обсервацию?

- Вы сами понимаете: мы не имеем права остановить работу отрасли. Есть оборонные предприятия, которые выполняют особо важные государственные задачи, в том числе по боевой ракетной тематике. Есть наши обязательства перед партнерами по Международной космической станции.

В апреле с Байконура на корабле «Союз МС-16» на станцию отправился новый экипаж: два наших космонавта - Анатолий Иванишин и Иван Вагнер, и американец Кристофер Кэссиди. Затем ушел грузовой «Прогресс МС-14». На МКС нужно менять экипажи и привозить запасы продуктов, воду, воздух. Мы не можем ребятам, которые отработали свою вахту на станции, сказать: у нас тут пандемия, поживите еще на борту. Да и ресурс пилотируемого корабля ограничен. Не вернёшь экипаж вовремя - потеряешь и корабль, и станцию. Тогда же в апреле на территории Казахстана мы принимали вернувшийся с МКС экипаж - Олега Скрипочку, астронавтов NASA Эндрю Моргана и Джессику Меир.

Но мы максимально снизили риски заражения коронавирусом. Сделали все, что возможно.

- Например?

- В Центре управления полетами в Королеве сотрудники дежурных смен изолированы. Вход иностранным специалистам, в том числе сотрудникам представительства НАСА, а также гостям и журналистам закрыт. В период работы смены сотрудники ЦУПа общаются с коллегами и семьей дистанционно.

Космонавты перед полетом и так обязательно находились в режиме обсервации. Но на этот раз он был организован раньше - экипаж и дублеры были изолированы от контактов с внешним миром в Звездном городке еще в начале февраля.

Все 350 специалистов - сотрудники космических предприятий, вертолетчики, спасатели, врачи, которые прилетели на Байконур в апреле, чтобы обеспечить пуски и встречу вернувшегося на землю экипажа, прошли тестирование перед командировкой. А по возвращении домой вновь сдали тесты и перешли на самоизоляцию.

На самих предприятиях мы временно сократили количество сотрудников на 25-30 процентов. Все, кто не задействован непосредственно в производственном процессе, работают дистанционно или находятся в отпуске. В начале марта стали измерять температуру у тех, кто продолжал выходить на работу. Обязали сотрудников надеть маски. Проводим постоянные дезинфекции помещений и производственных цехов.

На стройке второй очереди космодрома Восточный, которую тоже нельзя остановить, задействовано около двух тысяч рабочих. Для обеспечения их безопасности и здоровья генподрядчик по согласованию с Роскосмосом и бригадами строителей отказался от смены вахт. Люди, находящиеся на Восточном, изолированы границами стройки и строительного городка.

Но Роскосмос, сами понимаете, не может проконтролировать контакты всех 200 тысяч сотрудников отрасли. Поэтому есть и заболевшие, есть и ушедшие из жизни.

- Генеральный конструктор Евгений Микрин летал 9 апреля провожать экипаж на Байконур...

- Евгений Анатольевич был членом госкомиссии. В то время, когда он летал на космодром, он болен не был. Все, кто были с ним в одном самолете на космодром, здоровы. Скорее всего, он заразился уже после возвращения в Королев. Сначала он болел дома. Но состояние ухудшалось. Для спасения его жизни руководством госкорпорации и лечащими врачами было сделано все, что возможно. Он был помещен в ЦКБ. В его лечении использовались самые современные методы - переливание плазмы, вентиляция легких, ЭКМО, уникальный аппарат ТЕАНОКС. К сожалению, у Евгения Анатольевича были сопутствующие хронические заболевания. Чуда не произошло.

Мы скорбим о каждом нашем товарище, которого унесла пандемия. Медицина не всесильна.

И, кстати, в «КП» была публикация о том, что, мол, во времена Королева ключевым специалистам, ракетчикам власти нашли бы способ сохранить жизни. Ее автор явно не знает историю советской космонавтики. Сам Сергей Павлович Королев в 1966 году ушел из жизни во время операции, которая поначалу казалась довольно простой. В операционной были собраны лучшие врачи Четвёртого главного управлении при Минздраве СССР. Оперировал его министр здравоохранения СССР, знаменитый хирург Петровский.

- Но все-таки среди заболевших часть - руководители предприятий...

- Страшная болезнь никого не щадит - ни простого рабочего, ни генерального конструктора или директора предприятия. Да, руководители находятся в зоне риска. Им в условиях перевода части персонала на самоизоляцию приходится работать с тройным напряжением. Сейчас важно сохранить ритм работ.

Многие руководители заводов, научных институтов, исследовательских центров постоянно находятся на рабочих местах. Некоторые в буквальном смысле живут на работе. В таком же режиме работает, кстати, и глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин. Он поддерживает трудовые коллективы, отстаивает в правительстве разработанные в госкорпорации меры поддержки ракетно-космической промышленности в период экономического кризиса.

Нам важно уберечь людей. И важно сохранить отрасль в рабочем состоянии. Если этого не произойдёт, то после окончания пандемии мы, как говорится, «костей не соберем». Восстанавливать производство, рабочий ритм будет существенно дороже.

ИСТОЧНИК KP.RU