Мы вернемся на развалины

По долгу службы занимаюсь изучением разного рода мировых мер, рекомендаций и всякого прочего по сдерживанию инфекции\выходу из карантинов и политико-социальной обвязкой этих планов. Удивительно прекрасная картина, если смотреть на всех сразу и издалека.

1. Политики стремятся снять с себя любую ответственность. То есть буквально говорят: «Мопед не мой. Эксперты вот разобрались и предложили ввести всеобщий клизменный\масочный\перчаточный режимы — а вы что думаете сами? — а мы ж не эксперты. нам бы денежек просто никому не платить».

2. Эксперты столь же старательно стремятся либо прямо переложить любую ответственность на политиков, либо выступают в роли «оппозиционных политиков», перекладывая эту самую ответственность на уровне языка. Экс-главный эпидемиолог штатовский Том Фрайден раз 15 в своем последнем коротком выступлении употребил слово must по отношению к абстрактному государству. Оно и то должно, и это. И вообще все. Берни Сандерс не такой требовательный к системе капиталистической эксплуатации, как средний эксперт-ифекционист сегодня. И существенно более конкретный.

3. Рамка эпидемии все размывается и размывается. Граждане на всех уровнях решают свои вопросы и разбираются в своих разборках. Ключевой конфликт — мэры\главы муниципалитетов vs страновые органы власти. Посыл «кровавое центральное правительство хочет убить наших горожан своими изуверскими пожеланиями отправить их на работу. Не простим!». От Франции до Бразилии, и от США до Италии. В странах, где есть внутренние конфликты с национальными территориями, это цветет с особым дуриановым ароматом. Британия и Испания в этом смысле особенно радуют. И там, и там проклятущие столичные плутократы и без того уже убившие кучу народу своей неэффективностью во время эпидемии бросают несчастных шотландцев\каталонцев прямо в пасть вируса, чего конечно региональные власти позволить не могут никак. «К оружию, граждане!» Вот на таком уровне. Закладочки на будущее.

4. Карантинные меры все еще популярны. Особо население сопротивляется двум вещам — открытию школ и детских садов и дополнительным платам за них, пока они закрыты. Прямо камень преткновения повсеместно из моральной позиции «Яжемать». «Как они могут брать с меня деньги, если мои дети — дома?» — «Так давайте откроем!» — «Преступники из центрального правительства хотят физически убить моих детей».

5. Воздух отдельно не озонируют свидетели «второй и третьей волн инфекции» из числа почувствовавших вкус к политике экспертов, которым физически не хочется возвращаться в свои скучные кабинеты из телевизоров и изгаженных мозгов сограждан. «Чего мы обсуждаем меры, когда мы все равно умрем, но не в июле, а в ноябре». Собственно, идеи и публичный лоббизм разного рода масочных режимов в странах со среднеиюньской температурой под 30 градусов происходят из этого лагеря, действующего под лозунгом «Остановись мгновение, ты — прекрасно».

6. Набор мер и требований по открытию всего и вся очевидно базируется на двух китах. Амбициях «санитаров» на присутствие в повестке вечно и паническое избегание ответственности конституционными властями. Вопросы — а почему это можно, а вот то нельзя или почему так, а не иначе — вызывает агрессию и «санитаров» и «политиков» и жестко подавляется. Обсудить адекватность тех или иных мер не кому и не с кем. Гражданской власти фактически нигде не существует иначе чем в пафосных монологах руководителей стран и ведомств. Рамка «а поговорить» реализуется только вооруженной милицией Мичигана.

7. При старательно культивируемом избегании ответственности у элит страх начал очевидно уходить и на его место пришла добрая старая алчность. Интересно наблюдать, как меры фокусируются на сохранении основных промыслов страновых и региональных элит. Где-то это «госзаказ», где-то «получение помощи от центральных правительств», где-то это «сдача объектов недвижимости», где-то «крупная промышленность». Но везде т.н. «мелкий бизнес» и простые люди — реально даже не в десятке приоритетов. В настоящее время только часть и людей, и предприятий получили помощь и компенсации за март. Не справляются толком ни системы соцзащиты, ни биржи труда, ни один государственный институт. Более-менее справляются коммерческие банки, распределяя «кризисные» кредиты среди партнеров и близких к своему менеджменту компаний. Причем независимо от того, нужны им вообще эти кредиты, пострадали ли они хоть как-то.

8. Важной темой повестки становятся наконец те, кто не мог получить медицинской помощи по своим основным заболеваниям. Прежде всего это онкологические пациенты. Параллельно все больше и больше врачей публично выражают недовольство и снижением своих доходов, и простаиванием мощностей лечебных учреждений. Выходят публикации о том, что даже в самые тяжелые времена в самых проблемных регионах значительные коечные мощности резервировались и пустовали, что две третий аппаратов ИВЛ оказались не нужными и даже не распаковывались, что маски реквизировались забесплатно, а потом продавались за деньги и так далее. У властей это вызывает понятное раздражение, и они усиливают пропаганду по линии «вы даже не представляете, насколько мы все УЖЕ умерли». Следить за статистическими ухищрениями становится все интереснее. Так власти Испании вынесли covid-пневмонию в отдельную причину смерти из «болезней органов дыхания», куда ранее записывали все пневмонии скопом, что делало эту группу болезней одной из трех ключевых причин смерти в Испании.

В общем, ситуация разогревается по мере летнего потепления и снятия ограничений. Которые и не снимать нельзя — деньги уже кончились, а госорганы повсеместно не справляются с обсчетом и предоставлением компенсаций и пособий. И снимать тоже вроде как контрпродуктивно. Те, кто хочет работать, увидят, что возвращаются они на развалины. Те, кто не хочет — а это прежде всего госслужба в широком понимании — от провинциальных письмоводителей до университетской интеллигенции — обижаются, что их драгоценные жизни подвергают чудовищной опасности. И тоже совсем не рады послаблениям.

В общем, все как в Швейке. «Мы идиоты думали, что комиссия — локдаун — нам поможет. Ни хрена он нам не помог». А потом мы же решили, что поможет нам его снятие.

Источник