«А ты, Миша, контрик!». Почему роман Шолохова до сих пор будоражит умы

«Отец как-то признался, что «Тихий Дон» ­написал бы ­по-другому», – рассказала «АиФ» дочь Михаила Шолохова Мария.

Вмешался «хозяин»

24 мая – 115 лет со дня рождения Михаила Шолохова. Его главная книга – «Тихий Дон» – до сих пор будоражит умы исследователей, часть из которых по-прежнему уверены, что роман написан не Шолоховым. Один из биографов писателя подсчитал, что на сегодняшний день насчитывается 48 претендентов на авторство «Тихого Дона».

– Отчётливо помню своё первое впечатление от «Тихого Дона», – вспоминает Мария Михайловна Шолохова. – Я ещё в школе училась, когда прочла роман. Мы с подружками и моей двоюродной сестрой Аней собирались дома, почему-то закрывали ставни, чтобы был полумрак, и начинали читать смерть Натальи. Все по очереди читали: одна заплачет, другой книгу передаст – и так по кругу. Очень нас трогал этот момент. У папы тоже, когда он перечитывал «Тихий Дон», на глаза слёзы наворачивались. Хотя к роману он относился неоднозначно. Однажды сказал: «Если бы сейчас я писал «Тихий Дон», я бы по-другому его написал». Но что он имел в виду, не пояснил.

Все нападки на его творчество он старался воспринимать философски. Хотя лишить его автор­ства пытались не раз. Многим не нравилось, что Шолохов описывал белогвардейцев так, что они воспринимались чуть ли не положительными героями. Кто-то из друзей ему даже сказал: «А ты, Миша, контрик!» Пошли разговоры, что это какой-то белый офицер книгу написал. Начали травить человека, пока не вмешался, как его называли, Хозяин. Создали комиссию, её возглавила Мария Ильинична Ульянова. Комиссия провела исследование и постановила: «Тихий Дон» написан Шолоховым». Но разговоры всё равно продолжали ходить, бередили нервы отцу.

Много слухов распускали и литераторы. Это ведь такой мир... Фадеев тоже в стороне не остался. Как-то мама папу спросила: «Как ты можешь с ним разговаривать, пожимать руку?» А папа ответил: «Он имеет право на своё мнение. Почему я должен обижаться?» Кто-то из них требовал сделать Григория Мелехова в конце романа большевиком. Конечно, Шолохов на это не пошёл. Вообще в мире литераторов у отца друзей особо не было.

Папа общался с Ильёй Шкапой, секретарём Горького. И однажды очень его выручил. Шкапа мне рассказывал, как его собирались арестовать, он сбежал, пришёл на Староконюшенный к Шолохову. Звонит в квартиру – никого нет. Он был в жуткой панике... Вышел на улицу, повернул в сторону Арбата. Вдруг видит – в распахнутой шинели идёт Михаил, а под мышками держит два арбуза. Папа увидел Шкапу, арбузы у него на землю попадали. Они обнялись... Папа пошёл за него ходатайствовать. За кого он только не ходатайст­вовал – и за Платонова, и за сына Гумилёва и Ахматовой, и за ­Ольгу Берггольц.

Вторую волну сомнений в автор­стве Шолохова поднял Александр Солженицын. Он утверждал, что ему удалось встретиться со старым казаком, который и рассказал ему о настоящем авторе. Но неопровержимых ­доказательств предоставлено так и не было.

– С Солженицыным папа встречался. В Музее Шолохова хранятся и письмо, и книжка, которую Солженицын подарил отцу с трогательной надписью: мол, искренне благоговеет перед его талантом, что как-то видел его на встрече у Хрущёва, но по­стеснялся подойти. А потом он начал обвинять его в плагиате. Отца спросили: «Может, ты ответить ему хочешь?» А папа головой покачал: «Что с него взять? Он же отсидел! Оттуда нормальными не выходят».

Премия и куры

Солженицын и другие антагонисты упрекали Шолохова в том, что он всегда был обласкан вышестоящими. На самом деле писатель не стеснялся критиковать ни одного из вождей.

– Сталин был образованный человек, очень любил литературу, следил за новинками, знал всех писателей. Да, Шолохова он выделил. У них были частые беседы, встречи. Но папа перед ним не благоговел. Многие почему-то решили, что «Поднятая целина» – это расшаркивание перед строем, перед линией партии. Просто внимательно эту книгу никто не читал. Отец в ней словами героев высказывал своё отношение к раскулачиванию, к обнищанию деревни. Он же и в письмах Сталину об этом писал. Не боялся отец его. Он вообще ничего не боялся. Воевал на фронте у маршала Конева, так Конев ему характеристику дал: «Безрассудно храбрый».

После войны отец почувствовал холодок со стороны Сталина. Раньше тот отца постоянно приглашал к себе, а тут приглашения поступать перестали. Но всё равно Сталин отца не тронул. Однажды какой-то солдат случайно нашёл послание Сталина к Шолохову. Письмо это он переслал не отцу, а в Кремль. Там его передали самому вождю. Вскоре отец получил копию с росчерком синим карандашом: «Не умеете хранить оригинал – получите копию».

Сталин в своё время отцу и другим писателям выделил средства, чтобы они себе писательский городок отстроили. Как отец потом говорил: «Выделили пуговицу к пальто». Он начал строить. Один его гонорар арестовали в счёт оплаты, потом второй. Только лет за 5 до смерти папа расплатился с хозотделом ЦК за этот дом. А потом мы, наследники, этот дом отдали государству. Тогда уже у власти был Горбачёв. Папа хотел, чтобы там была библиотека. Мы исполнили его волю.

А вот Хрущёву папа сначала поверил. После смерти Сталина, когда народу дали немного воздуха, все ждали перемен в лучшую сторону. Хрущёв даже приезжал к отцу в Вёшенскую. Наверное, отца сначала подкупила простота, с которой Хрущёв общался с ним и другими людьми: он шутил, рассказывал анекдоты. А потом папе стало понятно, что эта простота и активная деятельность – всего лишь видимость.

С Брежневым папа вместе воевал. Во время войны где-то в Шахтах они встретились, даже на одном канцелярском столе вместе пришлось спать. Они оба были полковниками. После войны встречались, перезванивались иногда. Папа спрашивал: «Ну что, дорогой полковник, как дела?» Последние деяния Брежнева его коробили. Но он не говорил об этом вслух, не хотел нас, детей, ни на что настраивать. Для нас он был всем – ­отцом, авторитетом, Богом.

Семья для Михаила Шолохова была самой важной частью жизни. Он старался проводить с женой и детьми всё свободное время. Даже в заграничные поезд­ки их с собой брал.

– Папа любил путешествовать. Бывал в Дании, Норвегии, Финляндии, во Франции, в Японии. Но не сравнивал нашу жизнь и западную. Зависти у него не было никогда. Ему нравилось смотреть, как живут люди в других странах, он там очень интересовался хозяйст­вом. В Швеции купил молоток, топор. Этот молоток у меня до сих пор хранится. Ещё привёз из Швеции куриные яйца. Был он там у кого-то в хозяйстве, понравились ему пёстрые куры. Он и попросил дать ему яиц. А дома из них вывел кур. Потом по станице всем яйца раздал. И у нас вокруг хутора стали ходить шведские оранжево-красные куры.

В 1998 г. в СМИ появилась сенсационная новость: «Рукопись «Тихого Дона», утерянная во время войны, найдена». Оказалось, что раритет собирались продать на Запад близкие люди Михаила Шолохова.

– Рукопись нашёл писатель Лев Колодный, – продолжает Мария Шолохова. – Отец тогда был уже почти при смерти. По­этому с Колодным общался через третьи руки. Колодный звонил мне, я звонила маме, мама задавала вопросы отцу. По сведениям от папы, Колодный и вышел на рукопись. Но нам ничего не сказал. Я до сих пор на него за это в обиде. Ведь отец был ещё жив и мог бы узнать, что рукопись найдена. Умирал бы с лёгкой душой...

История была такая. Папа ушёл на фронт, а рукопись «Тихого Дона» отдал своим друзьям, Кудашёвым, на хранение. Василий Кудашёв, его лучший друг, погиб на войне. Рукопись осталась у жены, Матильды Емельяновны, нашей тёти Моти, как мы её звали. Эта тётя Мотя приезжала к нам в гости и как ни в чём не бывало общалась, улыбалась. А про рукопись – ни слова. Они уже тогда хотели на ней руки погреть. Мы у них интересовались: «Не осталось ли каких-то документов от нашего папы?» – «Нет-нет, мы ничего не знаем». Оказалось, что рукопись хранилась в квартире у Матильды. После её смерти квартира вместе с содержимым перешла к родст­веннице Кудашёвых. Там была очень запутанная история, ­рукопись хотели продать за границу за 500 тыс. долл. В итоге она была выкуплена за 50 тыс. долл. у наследницы Кудашёвых и передана в Институт мировой литературы. У института, конечно, таких денег не было. Это Владимир Путин распорядился, чтобы выделили средства на выкуп. Так эти страницы «Тихого Дона», написанные папиной рукой, остались в России.