Медсестра, делающая тесты на COVID-19: «Руки опухшие, словно несколько часов были в воде»

Инсайдер «БИЗНЕС Online»: как болит лицо после противочумного костюма и сколько готовятся сданные в лабораторию мазки

Частные клиники в Татарстане активно работают в период коронавируса — больных они не лечат, но делают платные тесты на вирус и антитела к нему. Медсестра, которая делает подобные тесты, рассказала «БИЗНЕС Online» о том, боится ли она подхватить болезнь, сколько платят за 200 протестированных в день и почему она прервала декрет ради контакта с потенциальными носителями вируса.

ОБ ИНСАЙДЕРЕ

Нашей героине за 30 лет, работает в частной клинике по контракту на период пандемии. Она медсестра, в обязанности которой входит забор мазков анализа на коронавирус. Вместе с напарницей собеседница газеты работает только на выезд и обслуживает крупные предприятия — фабрики, заводы и фирмы — которые оплачивают тестирование для своих сотрудников.

О РАБОЧЕМ ДНЕ И ПРОТИВОЧУМНОМ КОСТЮМЕ

• Мой рабочий день зависит от количества людей — иногда бывает 100 человек за смену, иногда 150, если мы выезжаем в районы, то берем 150–200 человек. В среднем смена длится 4–5 часов, максимально — 6 часов, когда едем в район. Заказов очень много, предприятия берегут своих работников и контролируют их состояние.
• Все средства защиты нам выдают: маски, очки, противочумной костюм. Нехватки СИЗов в клинике нет. Вся одежда всегда есть в наличии, каждый день выдают новую, полностью обработанную. Защитный костюм состоит из высоких бахил, комбинезона с капюшоном, шапочки, под которой есть еще один слой, маски, очков, перчаток, которые мы меняем после каждого пациента. Через некоторое время в нем становится очень жарко, потому что он не дышащий, поэтому под него мы надеваем только хлопковую футболку и штаны.
• На лице у нас маска, которая не дышит, и очки, которые запотевают. Они оставляют сильные борозды от давления, болит все лицо и уши. Когда мы снимаем костюм, руки опухшие, словно несколько часов были в воде. Косметикой пользоваться невозможно, она стекает вместе с потом.
• По ощущениям мы отрабатываем не 4–5, а, а 12 часов — жарко, потеешь, дышать нечем, на лицо давит, это увеличивает износ организма. После этого костюма хочется помыться и освежиться. За счет этого мы ставим завышенную цену за работу — это неприятные условия труда. После смены костюм обрабатывается, а потом полностью утилизируется.

КАК ПРОХОДИТ МАССОВОЕ ТЕСТИРОВАНИЕ РАБОТНИКОВ

• Нас приглашают большие предприятия — заводы, фабрики, банки — которые работают в период коронавируса и платят за тестирование своих сотрудников. Количество тестов, которые мы делаем, стабильно. Мы работаем каждый день, кроме субботы и воскресенья. Сейчас число заявок немного уменьшается — меньше предприятий проверяют сотрудников. Многие хотят сдавать тест на определение антител, и в ближайшее время они появятся и в нашей клинике.
• Если мы едем на завод, то переодеваться начинаем уже в машине, и в полном обмундировании проходим на его территорию. Нас провожают в специально оборудованный кабинет, с хорошей вентиляцией. В основном, мы производим заборы мазков в травмпунктах, медпунктах заводов и фабрик. Также мы просим, чтобы в этом помещении стоял «Дезар» (бактерицидный облучатель воздуха в присутствии людей — прим. ред.) либо другая кварцевая лампа, чтобы происходило постоянное обеззараживание воздуха, пока мы там находимся.
• Люди приходят по списку, чтобы не пересекаться друг с другом, в масках и перчатках — опускают маску, мы берем мазок и они надевают маску, то есть проводят с нами минимальное время. После этого мы полностью обрабатываем кабинет и костюм, в котором работали. После нас местная санитарка обрабатывает кабинет хлорсодержащим средством — поверхности, полы, подоконники, все, как положено. Вирус на поверхностях может прожить примерно трое суток, но если мы обрабатываем их дезсредствами и хлорсодержащими жидкостями, проводим кварцевание и облучение, его концентрация уменьшится на 70-80%.
• Мазки мы сдаем в лабораторию — в сумке и полностью запакованные. Лаборатория обрабатывает их и выдает результаты. Мазки готовятся двое суток, а тесты по крови будут готовы в течение 10–15 минут. Мы отправляем их на предприятия — если они далеко в районах, то по электронной почте, если в городе, то распечатанные документы кладут в конверт и их разводит курьер. Если у кого-то будет положительный тест, его отправят на карантин и будут наблюдать за другими.
• Метод ПЦР может иметь 100-процентную достоверность, потому что берется мазок из зева, и по нему можно определить, есть там коронавирус или нет.
• Негатива от пациентов я никогда не видела, потому что предприятие оплачивает тестирование. Не было такого, чтобы кто-то отказывался, люди воспринимают это как должное.

О ЗАРПЛАТЕ, МОТИВАЦИИ РАБОТАТЬ И ГОСКЛИНИКАХ

• Я нахожусь в декрете, но из-за нехватки медсестер меня вызвали на работу. Чем дома сидеть совсем без денег, я решила выйти и поработать, потому что муж сидит на карантине и у него нет работы. Зарплата — 30–40 тысяч рублей, в два раза больше, чем заработок в обычное время.
• Медработники рискуют не только в период коронавируса. В обычное время мы не можем знать, какие к нам приходят люди — туберкулезные, гриппозные больные. Раз мы выбрали эту профессию, мы работаем в ней, и страх приглушается. Сначала муж переживал, конечно, а сейчас относится нормально, спокойно. Мы укрепляем иммунитет, пьем витамины, противовирусные препараты, пытаемся выезжать за город и гулять на свежем воздухе.
• Все-таки я не работаю в грязной зоне с подтвержденными больными, у тестируемых нет симптомов — температуры, насморка, кашля. Но при этом они могут быть носителями. Тех, у кого есть симптомы, сразу изолируют. Любое предприятие на пропускном пункте измеряет температуру, и если она больше 37, то на работу уже не пускают.
• Я бы не хотела работать в государственной клинике. У меня много знакомых трудятся там, и объем работы у коллег-медсестер сильно увеличился, нагрузка большая, приходится работать на несколько отделений, проводить в противочумном костюме несколько часов. При этом оплата, как мне сказали многие, пока не увеличилась. В расчетных листах за апрель — прежние суммы, как получали, так и получают. А объема работы и документации, «геморроя» стало намного больше. Хотя, например, в больнице № 7 Казани с медсестрами заключили контракты до конца июля, и они получают определенные выплаты, как прописано в контракте.
• В любом случае все говорят, что будут продолжать работать, потому что куда увольняться? Медработники привыкли к этой работе и дорожат ею. Средняя зарплата в государственных и частных клиниках одинакова — бывает чуть больше, но не факт. Я сомневаюсь, что мои знакомые и друзья уволятся из-за коронавируса или из-за того, что недополучили деньги.
• Пока есть спрос, мы будем продолжать работать. Может быть, в какой-то степени внутри у меня возникает мысль, что я борюсь с коронавирусом, выявляю носителей, которые бы могли заразить других. Но мы и так всегда спасали людей, я работала на «скорой помощи». Работа медсестры тоже позволяет выявлять больных — мы даем рекомендации по лечению и питанию. У медиков это заложено и будет всегда.

Об умерших ЗНАКОМЫХ, СТАТИСТИКЕ И СМЕРТНОСТИ

• Среди моих знакомых, которые работают на «скорой», в других клиниках, никто пока не заболел. Но мне кажется, что коронавирус начался раньше — потому что уже в декабре и январе было много случаев двусторонней пневмонии. Мои знакомые погибли от этой пневмонии — человек 4–6 точно. 
• В основном, коронавирус поражает тех, у кого есть хронические сердечно-сосудистые, онкозаболевания, ожирение, бронхиты и иммуно-дефицитные состояния. Если иммунитет крепкий, человек правильно питается, занимается спортом, то у него минимальный шанс подхватить тяжелую форму.
• Статистика неверная, потому что очень много людей отсиживаются дома и переносят коронавирус в легкой форме, лечатся самостоятельно и симптоматически, и никто их не фиксирует. Думаю, можно умножить статистику примерно на 1,5 раза, тогда она будет правильной. Если человек в каком-то отделении больницы умер не от коронавируса, а от сердечно-сосудистого заболевания — остановки сердца или оторвавшегося тромба, его не будут проверять на наличие COVD-19. Также статистика может хромать из-за тех, кто умер дома, но не проверялся на коронавирус. 
• Если мы начнем проверять каждый труп, наше здравоохранение понесет большие финансовые потери.  Возможно, достоверная статистика будет позже, через 2-3 месяца, когда введут все данные. Мои друзья, которые работают на скорой и едут на вызов, тоже не могут точно знать, чем именно болеет человек — коронавирусом, ОРВИ, ОРЗ или еще чем-то — поэтому назначают симптоматическое лечение и на этом все заканчивается.
• Но тот, кто лежал в грязной зоне с подтвержденным коронавирусом и умер, точно будет зафиксирован в статистике — он уже есть в базе данных больницы.