Как лечить и считать. Почему у нас от COVID-19 умирают меньше, чем в США?

В Москве смертность от COVID-19 ниже, чем в других мегаполисах мира, об этом говорят данные столичного Департамента здравоохранения. Для точного подсчета были применены новые рекомендации Минздрава России, разработанные для статистики смертности в условиях пандемии. Московские специалисты приняли участие в подготовке нового документа.

Как работает новая методика?

В основу измененной методики подсчета легли принципы, установленные Международной классификацией болезней ВОЗ с учетом новых рекомендаций по COVID-19. В Москве ее уже применили: в итоге получилось более точно разграничить случаи, когда коронавирус стал основной причиной смерти и когда он стал своего рода «катализатором» другого заболевания.

По данным столичного департамента здравоохранения, превышение смертности в апреле 2020 года по сравнению со среднегодовым значением за 2017-2019 гг. составляет 1753 случая. Апрель и начало мая стали пиком эпидемии в Москве, что и отразилось на общем уровне смертности. Значительную долю случаев составляют смерти от лабораторно подтверждённого COVID-19.

Первоначально была озвучена цифра смертности от коронавируса в апреле в Москве 639 случаев, затем ее уточнили — до 636 человек. Помимо этого, медики дополнительно отнесли к COVID-19 и те случаи, когда люди имели отрицательный тест (как при жизни, так и посмертно), но уже после вскрытия и по клиническим признакам удалось установить, что, скорее всего, причиной смерти был именно коронавирус. Таких в Москве за апрель было еще 169 человек. Таким образом, врачи отнесли к COVID-19 все, даже спорные и сомнительные случаи.

Проанализировав все смерти в Москве за апрель, специалисты выявили 756 случаев, когда люди умирали от других причин, но при этом имели положительный тест на коронавирус.

Если учесть все эти значения, то превышение смертности в апреле по отношению к среднегодовому показателю составило 192 человека. Также нельзя не учитывать москвичей, умерших за пределами города, но смерть которых была зарегистрирована в Москве — за апрель было 1230, что на 278 больше, чем в апреле 2019 года.

Медицина — не политика

Но никакие цифры успокоить не могут, если речь идет о смерти людей. Перейдем к сравнениям, вызывающим не такие травмирующие эмоции.

Итак, летальность от коронавируса в Москве за апрель составляет от 1,4% (если учитывать только случаи, где он явился основной причиной, как с подтвержденным, так и с отрицательным лабораторным тестом) до 2,8% (если учесть всех, у кого коронавирус был лабораторно подтвержден, и всех умерших от других причин с подтвержденным COVID-19 , даже при полном отсутствии пневмонии). Даже это значительно ниже, чем те же показатели в Нью-Йорке −10% и тем более в Лондоне — 23% .

Разница настолько бросается в глаза, что американский госдеп даже выступил с провокационным сообщением о выделении гранта на 250 тысяч долларов за разоблачение якобы дезинформации российского здравоохранения. Российское посольство уже отреагировало на эту очередную провокацию чиновников госдепа: «Не полезнее было бы направить эти 250 тысяч на помощь нуждающимся странам, на спасение чьих-то жизней? От коронавируса руки отмыть можно. От русофобии — нельзя».

Тем не менее, постараемся объяснить нашим читателям, почему же показатели столь разительны.

«Ничего скрывать не собираемся»

Мэр Москвы Сергей Собянин призвал разобраться в каждой смерти, определить ее причины. «Почему это важно? Это позволяет спасать жизни», — отметил он. Столичный градоначальник подчеркнул, что власти Москвы публикуют все данные о смертельных случаях от коронавируса. «Все цифры открытые, ничего скрывать не собираемся», — заявил он.

Прежде всего, разница в показателях смертности у нас и у них заключается в том, как работает вся система российского здравоохранения в отличие, например, от американской, как лечат наши врачи и с какой ответственностью работают наши патологоанатомы.

В 100% случаев смертей с подозрением на COVID-19 в Москве проводится патологоанатомическое исследование с подробным посмертным анализом. Проводятся ПЦР-тесты на наличие коронавируса, других возбудителей, включая бактериальных, а также все возможные методы для выявления тончайших изменений в тканях, в том числе, гистологический и иммуногистохимический анализы. При этом в московской патологоанатомической службе диагнозы ставятся в течение 2 недель, при нормативно установленном сроке в 45 суток.

Московские специалисты приняли активное участие в подготовке новой методики по учету смертности, в основу которой легли прицнципы Международной классификации болезней ВОЗ с учетом рекомендаций по COVID-19. Новый подход позволяет медикам глубже понять сущность болезни для того, чтобы совершенствовать тактику лечения и спасать жизни пациентов. Кроме того, появилась возможность прогнозировать развитие разных вариантов течения заболевания и адекватно бороться с ними.

Так, по сообщению главного внештатного патологоанатома Москвы Олега Зайратьянца: «Уже в результате первых секций были обнаружены тяжелые осложнения коронавируса в виде тромбозов и эмболий, риска развития почечной недостаточности и тяжелого поражения других органов, что позволило клиницистам оперативно внедрить соответствующие новые протоколы лечения — например, в виде препаратов, противостоящих свертываемости крови».

Московские специалисты первые в мире составили и опубликовали атлас тяжелейших, часто необратимых патологических изменений органов у умерших от COVID-19. С его помощью можно лучше понимать, что еще может влиять на состояние пациента.

«Атлас патологоанатомических изменений органов умерших от коронавируса наверняка станет фундаментальным трудом для всей мировой науки», — подчеркнул заведующий патологоанатомическим отделением ГКБ № 40, врач-патоморфолог Ашот Авдалян.

Помощь окажут всем!

Во многих странах пандемия стала той самой лакмусовой бумажкой, показавшей истинное состояние системы здравоохранения — в одночасье по разные стороны баррикад оказались страховщики и больницы. К примеру, в США госпитали специально завышают число случаев COVID-19 в связи с тем, что программа страхования Medicare (государственное страхование для пожилых) предложила увеличенные тарифы на оплату помощи таким пациентам. Оказалось, что госпитали в США испытывают глубокий дефицит финансирования. Денег не хватает даже на оплату труда персоналу. Поэтому клиникам выгодно как можно больше смертей приписывать к коронавирусу, так как такой пациент стоит дороже. Сами американские медики в интервью средствам массовой информации говорят, что руководство клиник может рассылать инструкции, что в связи с доплатами «за COVID-19», пациентов в «температурой и кашлем» следует кодировать как вероятный коронавирус.

Почему же еще значения по Москве ниже, чем в других странах и уровень смертности выглядит «неправдоподобно»? Потому что за рубежом люди чаще всего умирали дома (в Италии — 50% и в Америке — 25%). Им просто не хватило коек в стационарах. У нас не так. В Москве места для заболевших были и есть. При этом были перепрофилированы целые больницы, и введены дополнительные лечебные мощности. В Новой Москве быстро построили современный инфекционный комплекс. ИВЛ хватало, их использовали всего на 2/3. Благодаря работе центров компьютерной томографии, COVID-19 диагностировался на ранних стадиях, поэтому удалось снизить число тяжелых больных. А, например, в Германии госпитализировали только крайне тяжелых пациентов, в Москве же ни одному человеку не было отказано в госпитализации.