Что мешает подготовке кадров для Арктики?

Своим мнением на эту тему делится Анатолий Широков, представитель от Магаданской области в Совете Федерации и член Комитета Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера.

Я довольно много как историк занимался советским Севером в ХХ столетии и сейчас живо интересуюсь научными работами по этому поводу. С моей точки зрения, для развития как высшего, так и среднего профессионального образования в арктической зоне необходимо решить, как минимум, две проблемы.  
Я уверен в том, что на сегодня первый главнейший вопрос, на который всем нам надо ответить: какую стратегию развития Севера мы вообще видим? Те мероприятия, которые сегодня разворачиваются в Арктике (и они уже зафиксированы в принимаемых и принятых государственных документах), безусловно, важны. Они усиливают экономическую роль России в арктической зоне, ее геополитическое, экономическое, политическое, военное транспортное значение. Это все абсолютно верно. Но это ведь все рассчитано, давайте не скрывать, на вахтовый метод работы. И в этом смысле те грандиозные проекты, которые сегодня развиваются в российской Арктике и прежде всего в ее восточном секторе, это проекты, рассчитанные на привлечение временной рабочей силы извне арктической зоны. Но при этом мы настаиваем на наращивании (по крайней мере, на сохранении) постоянного населения на территории Арктики.  
Я думаю, нам пора определяться, как мы развиваем Арктическую зону. Если мы идем по условной "канадской" модели, то давайте признаем, что Север развивается по вахтовому методу и что серьезные образовательные учреждения там не нужны. Конечно, надо поддерживать те, которые сегодня есть: это федеральные университеты, Норильский институт и другие. Пусть они остаются. Но основную массу специалистов для Арктики, для Севера мы все же будем готовить южнее. 
 
Вторая модель, условно назовем ее "советской", уже была реализована на наших арктических территориях. Это массовое, сплошное заселение, создание населенных пунктов и развитие производства. И при ее использовании стратегия развития образования становится совсем другой. Тогда мы должны укоренить в этой фронтирной зоне, на авансцене наших арктических действий и систему образования, подготовку кадров с высокой и средней квалификацией. 
Поэтому нам надо разобраться, куда мы движемся. И повторю, образовательная стратегия развития арктической зоны как часть большого, комплексного плана развития должна быть встроена в стратегию более высокого уровня, о которой мы должны все-таки внятно заявить. В результате мы должны понять: каким Север станет через 20 лет? Что там будет? Какова структура населения? К чему мы стремимся? С моей точки зрения, именно неразрешенность или, по крайней мере, нечеткая артикулированность видения этих вопросов на сегодняшний день создает линии напряженности в сфере образования. 
 
В 1920-е годы в Москве был такой Государственный колонизационный институт. Я с огромным удовольствием, будучи еще робким аспирантом, читал созданные его сотрудниками труды, в которых была сформулирована стратегия развития советского Севера. Все, что мы видели потом в реализации на советском опыте, – это реализация этой стратегии с теми или иными допущениями. Мне кажется, что подобного рода вещи надо развивать сегодня. К счастью, есть те, кто пытается. Например, это Проектный офис развития Арктики (ПОРА). Я считаю, что дискуссионный клуб ПОРА – одна из самых эффективных аналитических площадок, где сталкиваются мнения, появляется информация, где можно дискутировать. Самое главное, что очень часто – и это приятно – результаты этих дискуссий становятся конкретными рекомендациями органам власти, в том числе и федеральным. 
Наконец, вторая проблема – это проблема, связанная с образованием коренных малочисленных народов Севера. Я далек от того, чтобы понимать развитие образования коренных малочисленных народов как такое капсулированное развитие в рамках родовых общин, в которые не проникают блага современной цивилизации. Дроны для оленеводства – это правильное применение современных технологий. Но мне представляется принципиально важным следующее. Прежде чем говорить об образовании, по крайней мере, о перечне образовательных направлений, необходимых для коренных малочисленных народов, мы также должны определиться с вопросом улучшения уровня жизни малых этносов Арктики. Как будет гарантирован приоритет аборигенных этносов на территориях их традиционного природопользования? Какие именно традиционные отрасли северной экономики нуждаются в поддержке и какие инновации требуются? И уже исходя из этого необходимо формировать тот перечень направлений, профилей и специальностей подготовки, к которому лучше привлекать коренные народы. 
 
Какой бы моделью развития Арктики мы в конечном счете не воспользовались – "канадской" или "советской" – для меня также принципиально важна следующая позиция. Государство в своей образовательной политике в Арктике и на Дальнем Востоке не должно перекладывать только на вузы заботу о формировании материально-технической базы, кадрового обеспечения. 
Мероприятия, проводимые Минобрнауки при прежнем руководстве, так называемая оптимизация преподавательского состава вузов, больно ударили по арктическим и по дальневосточным вузам. Конечно, демографическая база там много слабее, чем у вузов центральных районов страны. Поэтому были "оптимизированы", то есть уволены/сокращены преподаватели, которым, к сожалению, соответствующей работы в этих территориях нет. И они уехали. Как человек, который в свое время работал ректором вуза и решал задачи подготовки, переподготовки и повышения квалификации преподавателей, я убежден: эти коллеги, к сожалению, обратно уже не вернутся. Это потери, которые мы должны учесть. И этот негативный опыт надо учитывать в будущем.  
 
Россия должна включить образовательные проекты в тот же правовой режим, в котором сегодня существуют территории опережающего развития, их резиденты и так далее. Образовательным программам, образовательным организациям и направлениям в рамках развития территорий арктической зоны и Дальнего Востока необходима такая же приоритетная роль, как и экономическим проектам. Без государства, его воли и ведущей роли в развитии арктических и дальневосточных территорий, к сожалению, мы не справимся.