Похоже, мы приближаемся к потере Белоруссии, — мнение

Публицист Дмитрий Ольшанский рассуждает, как получилось, что под боком у нас может образоваться ещё одна «Украина»​. 

«Почему внешняя политика России так монотонно провальна? Кажется, в августе мы приближаемся к ещё одной, и давно предсказанной её катастрофе. Но почему же мы всё время падаем? 

Представьте себе, что вы барон.

Европейский средневековый барон, и сидите вы в своём замке на горе в своём двенадцатом веке. 

На стенах у вас шкуры и головы зверей с длинными рогами, на столе баранья нога, а вокруг стола ваши охранники и холуи — пусть в двенадцатом веке они и назывались иначе. И всё у вас хорошо. 

А кто выскажет иную точку зрения, тот может и на стене оказаться — отдельно шкурой, отдельно головой. 

И тут к вам приходит — а кто приходит? — допустим, загадочный умник, герой Стругацких. 

Приходит и говорит, что вам, барону, для достижения политического успеха в округе требуется создавать себе репутацию среди соседских крестьян, а для этого требуется идеология и агитация, а для этого — образование, и надо набрать каких-то беглых монахов, и кого-то там учить грамоте, и распространять рукописи, и находить среди этих крестьян себе верных и смелых людей, и награждать их, и делать вид, что они вам, барону, почти что равные и…

Честно говоря, одних слов „идеология” и „репутация” уже достаточно для того, чтобы повиснуть на стене шкурой и головой, если у вас на дворе правильный, пацанский двенадцатый век. Алё, попаданец, ведь я же барон. 

И зачем мне твои сложные и унизительные глупости? 

Я поступаю иначе. 

Я могу поехать с другими баронами на охоту, а потом славно попировать.

Могу женить своего сына на тамошней дочке.

Могу пожаловаться королю или приказать отравить чужой кубок.

Могу, наконец, взять соседский замок штурмом. 

А ты мне рассказываешь про каких-то холопов, и как я должен зачем-то с ними возиться. Я, конечно, из средних веков, но с ума я еще не сошёл. И барон будет прав — в рамках логики своего мира и своего времени. 

Но беда в том, что за пределами его замка двенадцатый век уже кончился. 

А сообщить об этом барону — желающих нет, за неимением попаданцев. Он все равно не поверит. А на стене места много».

Читайте также: Белорусская мечта Лукашенко и русские ЧВК: президент в критическом положении