«Я устала. Я без тебя умру»: История пациентки больницы Бурденко на ИВЛ
![«Я устала. Я без тебя умру»: История пациентки больницы Бурденко на ИВЛ](https://pravda-news.ru/upload/iblock/58a/58ab7226a041cde27c126f6689b44067.png)
Арслан Абдуллаев больше трех месяцев отработал в «красной зоне»
Врач областной больницы им. Бурденко Арслан Абдуллаев больше трех месяцев отработал в «красной зоне». А теперь возвращается к привычным обязанностям — ставить людей на ноги и дарить радость движения.Военное положение
Арслан Кудратович — врач травматолог-ортопед, а не инфекционист. Но когда из-за COVID-19 больница перешла «на военное положение», тоже включился в борьбу с вирусом.В медицину Абдуллаев пришел не случайно — хотел продолжить династию. И мать, и отец у него работали военными врачами. Мотались по гарнизонам, лечили людей в горячих точках — в общем, там, куда Родина пошлет. И Арслан не представлял себе другой судьбы.
Он окончил военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге. Его ждали с дипломом в престижной клинике в Москве. А он решил съездить в Пензенскую область, на малую родину. Гулял по Олимпийской аллее и вдруг увидел, как упала девушка, катающаяся на роликах. Она сильно травмировала руку.
Арслан помог ей добраться до больницы, передал врачам. Познакомился с коллегами, прошелся по отделению. И вдруг понял, что ему здесь нравится. Остался, работал по специальности 15 лет — пока долг не позвал на войну с новой болезнью.
— Когда я учился, мы проходили в теории, как действовать во время эпидемии, — рассказывает он. — К этому все относились как к фильму, сюжет которого никогда не воплотится в реальность. Но эпидемия случилась. Когда в Пензе был выявлен первый пациент с коронавирусом, стало ясно, что все серьезно. А потом пошел поток больных. Инфекционисты не справлялись без помощи. И областную больницу перепрофилировали, везли самых тяжелых пациентов с пневмониями.
Чтобы работать в «красной зоне», мы учились вечерами и ночами по ускоренной программе: онлайн-лекции, семинары, тесты. Тренировались надевать костюмы, очки, респираторы. Никто не задумывался о том, комфортно — не комфортно. Каждый понимал, что это необходимо.
Без должностей и регалий
Сначала Абдуллаев оперировал и лечил больных с травмами, у которых был подтвержден коронавирус или было подозрение на него. Потом стал помогать и в реанимации.
— Выполняли необходимые обследования, возили пациентов на КТ, ассистировали реаниматологам при интубации, — говорит Арслан. — Помогали медсестрам ухаживать за тяжелыми больными. Пациентов на ИВЛ надо каждый час переворачивать, чтобы не было застойных явлений в легких. Как с этим справиться хрупким женщинам? Твоя должность, твои регалии — все в этот момент стало неважным. Просто работали как одна команда. Главное было помочь заболевшим.
Арслан в буквальном смысле поселился в больнице. Несколько этажей отдали медикам. Домой большинство врачей, работавших в «красной зоне», не ходили. Изолировались на работе, боясь принести инфекцию родным.
— Особенно было страшно, когда заболевали коллеги, — от воспоминаний на его лицо набегает тень. — Риск для тех, кто рядом с тяжелыми больными, повышается. Бывало, придешь в отделение и узнаешь, что человек, с которым ты вместе работал, заболел. А потом видишь его в реанимации. Вирус коварный. Вчера человек чувствовал себя нормально, а через несколько дней у него обширное поражение легких. Важно поддержать того, кто сам стал пациентом, подставить плечо оставшимся в строю. Они настоящие герои. Только здесь, в «красной зоне», я понял ценность свободного дыхания. Через четыре-пять часов работы виски ломит от недостатка кислорода, ремни противогаза стягивают голову. У него самый высокий уровень защиты, но в первый раз я смог выдержать в нем только полчаса. Случалось, от жары и напряжения открывалось носовое кровотечение, а вытереть кровь не было возможности.
Особенно трудными выдались майские праздники. Тогда в день поступало около 150 человек с внебольничными пневмониями. В теплые дни люди решили покончить с самоизоляцией, стали встречаться, общаться.
— Мы таскали дополнительные койки, размещали заболевших. Не было времени даже подумать, что тебе хочется пить, есть или что-то еще. Счастьем было просто снять противогаз, сделать глоток воздуха. А уж выйти на улицу и ощутить свежесть после дождя — это вообще непередаваемое, фееричное ощущение. Всем было очень тяжело, но мы начали иначе смотреть на жизнь. Поняли, как велики ценность семьи, сила любви, поддержки близких.
![Работать в защитных костюмах трудно, но все понимали, что это необходимо.](/upload/iblock/2ac/%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%81%D0%BD%D0%B0%D1%8F.jpeg)
История одной пациентки
Абдуллаев рассказывает удивительную историю:
— В реанимации лежала женщина. Она была на аппарате ИВЛ и не могла говорить. Видно было, что ей очень тяжело. В глазах — отчаяние. Во время обхода я подошел к ней. У меня на шее висел пластиковый мешок с блокнотом и ручкой. Больная дала понять, что хочет сообщить что-то важное. И нацарапала дрожащей рукой в блокноте: «Я устала. Я без тебя умру». И номер телефона. Ей было жизненно необходимо получить весточку от этого человека.
Позже я позвонил по указанному номеру. Трубку взял муж пациентки. Мы встретились в больничном дворе, он передал мне письмо. Несколько раз я приносил женщине послания из дома. Не имею привычки читать чужие письма, но бросились в глаза слова: «Держись, мы с тобой! Люблю тебя!»
Женщине стало легче. Вы не представляете, как много значит ощущение, что ты не один. Порой для человека оно важнее, чем самые хорошие лекарства.
Но однажды я зашел в палату в реанимации, а знакомая кровать была пуста. Холод пробежал по спине. Я испугался, что она умерла. Но ее перевели в обычную палату. Слава Богу, мы победили! Сила любви помогла победить смерть.
В конце июля больница стала возвращаться к плановому режиму.
— Я понял, что теперь смогу пойти в отпуск, — улыбнулся доктор. — Навалилась усталость, на которую я раньше не давал себе права. Необходимо было обнять близких, зарядиться положительными эмоциями. Побыл дома, потом поехал к родным в Дагестан. Я очень люблю горы, они дают мне силу и энергию. Скоро на работу — вести прием по основному профилю. Мои пациенты ждут операций, которые вернут им возможность нормально жить, передвигаться.
— А если снова в «красную зону»?
— Если придется, пойду снова. Но так далеко не загадываю. Я проснулся утром, жив и здоров. И я счастлив. Цените каждый день, каждый час!
Три вопроса доктору
— Верите ли вы в эффективность новой вакцины? Она спасет нас от коронавируса?— Верю. Я вообще верю в российскую науку. У нас всегда были врачи, обеспечивающие прорыв в медицине. Лука Войно-Ясенецкий, Пирогов, Бурденко... И мы найдем спасение!
— В мае был пик болезни. А сейчас, когда многие поехали на юг или бродят толпами по городу, относительное затишье. Почему?
— Эпидемии протекают волнообразно. То подъем, то спад. Кроме того, сейчас мы многое знаем и можем защититься. Везде антисептики. При симптомах ОРВИ большинство изолируются, вызывают врача. Готовы медики, информированы люди.
— Будет ли вторая волна? Вы ее боитесь?
— У вирусных заболеваний всегда есть фактор сезонности. Осенью, зимой возможен рост заболеваемости. Пока нет вакцины от COVID-19, надо привиться от гриппа. Я всегда прививаюсь. Тяжелые, смертельные пневмонии бывают не только от коронавируса. Не надо бояться, надо действовать. Если начался дождь, это не значит, что жизнь остановилась. Надо идти дальше, открыв зонт.
![Горы помогли Абдуллаеву напитаться энергией.](/upload/iblock/2ac/%D0%9E%D1%82%D0%BF%D1%83%D1%81%D0%BA%20%D0%B2%20%D0%94%D0%B0%D0%B3%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%D0%B5.jpeg)