Призрак нации

Процесс написания новой Конституции «советом мудрецов» выглядел неярко, даже скучно, но кое-какая интрига имелась: пропишут ли государствообразующий статус русского народа? В итоге это положение запихнули в статью о языке. Теперь она звучит так: «Государственным языком Российской Федерации на всей её территории является русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации». Формулировка обтекаемая, русские впрямую не названы, однако Конституционный суд, комментируя поправку, конкретизировал, что речь идёт о них.
Чем вызвана эта поправка и каковы её возможные последствия, рассказывает политолог Олег НЕМЕНСКИЙ, ведущий научный сотрудник Российского института стратегических исследований.

– ТАТАРЫ, башкиры, чеченцы, ингуши, якуты, буряты и многие другие этносы обладают в России своими национальными государственностями – автономными республиками. Политическая субъектность народа – такое понятие звучит в связи с этим. Что оно означает на практике?

– Государственная политика имеет обоснование в определённой системе интересов. Поскольку русский народ в России не обладает упомянутой вами субъектностью, то из его национальных интересов политика государства исходить не может. Ни один чиновник не уполномочен защищать интересы именно русских, он призван защищать россиян в целом, и получается, что выражать интересы русских некому. Например, для разрешения межэтнических противоречий необходим переговорный механизм, а русские находятся вне его. Когда при губернаторах создаются советы по межнациональным отношениям, представителей русского народа туда не включают, так как некого включать. Это, кстати, вызывает возмущение у представителей других народов: им не с кем обсуждать свои отношения с русскими.

Проблема проистекает из принципов, заложенных ленинской национальной политикой, которая, в сущности, проводится до сих пор. Наш федерализм основан на этнотерриториальном принципе, и президент совершенно верно назвал это бомбой замедленного действия, заложенной под государственность.

– Активисты из Ставрополья жаловались нам на бесконечные конфликты между русскими и представителями северокавказских народов. Чтобы была институция, способная защитить местных русских, активисты предлагают преобразовать Ставропольский край в Русскую Ставропольскую Республику. Вроде бы резонно, однако если следовать вашим словам, что этнический федерализм – зло, то русские этнические республики станут приумножением зла.

– Совершенно верно, станут. Это будет раздробление русского народа. Республики впоследствии будут формировать из своего населения новые нации. Кстати, нечто подобное мы как раз видим в Ставрополье: не имея возможности создавать структуры, которые бы выступали от имени русских, люди объединяются в казачьи структуры (напомню, казаки в России официально признаны как субэтнос). К сожалению, казачество в значительной мере заражено казакийской идеологией, с точки зрения которой казаки – это не русские, а отдельный народ.

– Если нельзя уравнять русских с республиканскими народами через превращение областей и краёв в республики, то что вы предлагаете? Не отнимать же у Чечни или Татарстана республиканский статус. Это будет подарком национал-сепаратистам, громким поводом поднять бучу.

– Согласен. Раз уж права предоставлены, то любое их сокращение приведёт к сильной негативной реакции. Уходя от этнофедерализма, надо говорить не о сокращении прав нацменьшинств, а об их расширении. В современной системе национальные права предоставляются народам только на уровне автономий, но не на общегосударственном уровне. А между тем, например, более половины татар проживают за пределами Татарстана. В соседней Башкирии они составляют значительный процент (четверть населения. – Прим. «АН»), при этом татарские активисты нередко жалуются на дискриминацию. Хотя в федеральных нормативно-правовых актах и фигурирует понятие «национальные меньшинства», в России нет системного законодательства ни для их определения, ни для их защиты.

– А понятие «национальное большинство», или «русский народ», и вовсе отсутствует. Правда, теперь благодаря поправке фигурирует «государствообразующий народ». До сих пор ставить вопрос о русской численности, русской рождаемости, русской репатриации было не вполне политкорректно, а теперь эти вещи напрямую увязаны с государственной необходимостью. Компенсировать русскую убыль инокультурными мигрантами из Средней Азии невозможно: чем ниже доля государствообразующего народа в населении, тем слабее государство.

– Действительно, поправка позволяет открыто поднимать вопрос о положении русских в России, но на этом её полезность, увы, заканчивается. Если рассматривать нацию как народ, обладающий национальной государственностью, то русские по-прежнему не являются нацией. Да и сам текст поправки показателен: напрямую упомянуть русских не удалось. Важную роль в этом сыграли некоторые наши культурные деятели, которые раздувают факт своего сложного этнического происхождения и боятся, что их за него будут как-то ущемлять. На самом деле выбор идентичности определяется языком, культурой, а не предками и какой-то там мифической «кровью». К сожалению, в нашей элите до сих пор не сложилось понимание, что такое национальная идентичность и национальное государство.

– Я хоть и не элита, но тоже, кажется, не вполне понимаю. Разъясните.

– Все государства Европы, за исключением Швейцарии и Бельгии, – национальные. Ни о какой дискриминации нацменьшинств там говорить не приходится, права граждан стандартизированы. Вместе с тем стандартизирована идентичность: все граждане Франции независимо от происхождения зовутся французами, все граждане Польши – поляками. Равно как все граждане США – американцами. И только в таких государствах существует развитая система защиты прав нацменьшинств. Ведь меньшинства нуждаются в защите тогда, когда власть отдаётся большинству, а это признак любой демократической процедуры. Современная демократия вообще полноценно работает только в национальных государствах, и защита прав меньшинств – её обязательный признак.

– Получается, проект единой российской нации, который русские национал-патриоты нелестно зовут «россиянством», – это и есть путь к национальному государству?

– Проект российской нации – это, безусловно, национализм (здесь – идея построения национального государства. – Прим. «АН»), но не русский, а российский. Проблема в том, что он фиктивен. Любая нация имеет этнические корни – ту культуру, на основе которой она и проводит гражданскую стандартизацию. А народа россияне в истории никогда не было, как и российского языка нет, есть русский язык. Попытки навязать России гражданский национализм, который был бы оторван от идентичности русского большинства, – это попытки уйти от межнациональных проблем, вместо того чтобы решать их. Проект, как вы сказали, «россиянства» имеет официальный статус, есть соответствующие программы, принятые на государственном уровне, но всерьёз этим никто не занимается – и слава богу! Любой гражданский национализм – это в первую очередь жёсткие ассимиляторские практики. Нельзя всех стричь под одну гребёнку, чеченцы и русские никогда не сольются в одну усреднённую массу. В СССР уже пытались создать «новую историческую общность людей», и мы знаем, чем это закончилось.

– Советские (неосоветские) интернационалисты и русские националисты порой удивительно сходятся в оценке распада СССР: дескать, его погубили перестроечные лозунги об эксплуатации русских, об их неравноправности. Словом, причина всему – русский национализм. Одни хотят подчеркнуть этим его опасность, другие – его мощь.

– Никакой роли в ликвидации Советского Союза русский национализм сыграть не мог. Не было русских организаций, которые бы имели политическое влияние. СССР распался прежде всего из-за политики РСФСР, которая не являлась русской национальной республикой и не стала таковой после распада Союза. Отделение русскоязычных территорий – северного Казахстана, Белоруссии, Украины, Приднестровья – никак не соответствовало логике русских национальных интересов. Кстати, почему СССР так легко распался? Почему русские в большинстве так спокойно с этим согласились? В том-то и дело, что они воспринимали его не вполне своим государством. Это было государство многих народов. А общее – значит ничейное.

Распад СССР противоречил объективным интересам русских. Именно отсутствие русского национального представительства, которое могло бы выявлять эти интересы и защищать их, стало одним из факторов распада.

– КГБ видел в русском национализме угрозу. А нынешний режим?

– Преобладающего мнения, насколько я могу судить, нет. Но говорить о сильной «русской партии» точно не приходится. Поправка отражает понимание того, что необходимо как-то регулировать национально-правовое положение русских в России. Едва ли в обозримом будущем на официальном уровне поднимут вопрос о преобразовании РФ в национальное государство, но всё же со временем Россия к этому придёт, поскольку перед нами стоит задача укрепления страны. Только те государства могут быть сильными, которые обладают идентичностью большинства своего населения.