«Миллениалы: Как меняется российское общество»

Как понять молодых взрослых Я начну с некоторых стереотипных представлений о молодежи, которые распространены среди старших поколений. А затем попробую поискать другие, более глубокие объяснения. Поколение сытых? Мы видим, что многие миллениалы как-то беспорядочно мечутся, не могут определиться со своими профессиональными и жизненными траекториями, простроить собственное будущее даже на относительно недалекую перспективу. И первое объяснение этих метаний, особенно популярное среди старших поколений, связано с тем, что у них попросту «нет проблем», они «пришли на все готовое». Иными словами, им уже не нужно бороться за материальное существование (в той мере как это приходилось делать раньше их родителям). И поэтому молодежь «c жиру бесится». Приведем характерный пример. Во время прямого эфира в конце 2018 г. на одной из популярных российских радиостанций, где мы обсуждали проблемы молодежи, было запущено голосование с вопросом о том, являются ли нынешние молодые люди скорее лентяями или мечтателями. Не будем оценивать адекватность самого вопроса. Скажем лишь, что 95% радиослушателей (практически все) посчитали молодых лентяями. Мне подобное объяснение кажется слишком примитивным. Если жизнь в чем-то стала полегче, это не означает исчезновения всяческих проблем. Просто эти проблемы стали другими. И хочется понять, что именно беспокоит молодое поколение. Действительно, российские миллениалы входили во взрослую жизнь в наиболее благополучный период 2000-х годов. Турбулентные 1990-е годы остались в прошлом. На смену пришли восемь лет устойчивого экономического роста, увеличивались реальные доходы населения, появилась относительная стабильность. У большинства уровень доходов, конечно, не столь велик. Но милллениалам меньше приходится заботиться о хлебе насущном, их родители обзавелись собственным жильем, накопили имущество, часть предметов длительного пользования стала намного дешевле и доступнее в относительных ценах — покупка телевизора, холодильника или даже автомобиля давно перестала рассмат риваться как грандиозная проблема. А обеспечивать текущие запросы намного проще, если базовые потребности удовлетворены. Работу молодые в основном находят, общий уровень безработицы в России традиционно невысокий 1 , и среди молодежи он значительно ниже, чем, скажем, во Франции или тем более в Испании или Греции. А доля молодежи, которая не работает и не учится (так называемая NEET категория), в возрастной группе 20–24 года имеет тенденцию к снижению, несмотря на последние экономические кризисы 2 . При этом у российской молодежи нет и системной закредитованности, как, например, у американских сверстников, у которых продолжают расти долги по образовательным кредитам 3 . Наряду с решением ряда материальных проблем для себя и своих детей родители миллениалов чуть ли не с пеленок говорили им, что они лучшие, что мир принадлежит им, взращивая будущие склонности к нарциссизму. Жизнь потенциально уже удалась, надо только протянуть руку и взять свое. Так появлялись повышенные притязания и возникал так называемый социальный перфекционизм, порожденный ориентацией на во многом навязанные и зачастую нереальные, изначально недостижимые стандарты совершенства [Сторр, 2019]. Затем молодые миллениалы выходили во взрослую жизнь. И тут выяснялось, что все не столь радужно, многие возможности оказались закрытыми. Во-первых, замедлились социальные лифты. Уже нельзя, как в 1990-е годы, сделать стремительные формальные карьеры и вообще труднее совершить взлет наверх по традиционным профессиональным лестницам. Во-вторых, экономическая ситуация в конце 2000-х годов начала меняться — приходит один экономический кризис, потом другой, что объективно ограничивает былые возможности. В-третьих, молодые люди хотят, чтобы их нынешнее обучение и будущая работа были осмысленны, они хотят вносить осязаемый вклад, желают, чтобы их оценили (хотя они еще немногое умеют) — и профессионально, и материально, и личностно. А реальные места обучения и работы сплошь и рядом не соответствуют первоначальным ожиданиям. В-четвертых, в соответствии с глобальным трендом растет вероятность попадания в ряды прекариата с временной и неполной занятостью и низким уровнем социальной защиты [Стэндинг, 2014]. Более неоднозначной становится оценка эффективности высшего образования для будущей карьеры. По данным опроса ВЦИОМ за 2018 г., половина миллениалов согласна с тем, что высшее образование обеспечивает человеку успешную карьеру и облегчает достижение жизненных целей. Но за прошедшие десять лет именно у молодых взрослых эта доля резко снизилась. По сравнению с 2008 г. у группы респондентов в возрасте 18–24 года она упала с 79 до 52%, а в возрастной группе 25–34 года — с 74 до 50%. В более старших поколениях снижение тоже произошло, но значительно меньше [ВЦИОМ, 2018а]. Накопление человеческого капитала все чаще не приводит к ожидаемой отдаче. И миллениалы ощущают это более остро. В результате возникают разного рода недоумения и фрустрации, усиливаются сомнения, появляются проблемы с самооценкой. Растущее число молодых людей садятся на антидепрессанты, обращаются к помощи психологов, о которой старшие поколения даже не помышляли. Бремя выбора Но главная проблема все же — не в отсутствии или закрытости возможностей, а, напротив, в их изобилии. Она порождается необходимостью выбора в условиях нарастающей неопределенности, которой все труднее управлять психологически. Когда ты выбираешь одну возможность, тебе тут же начинает казаться, что ты упускаешь еще как минимум десять альтернатив, которые могут быть лучше и интереснее. Интуитивно ясно, что они ничем не лучше, но справиться с этим психологически нелегко — подобно тому как трудно долгое время смотреть один телеканал, зная, что у тебя под рукой еще сто пятьдесят. В результате любой выбранный вариант (образовательная программа, профессия, место работы или жизни) кажется частичным, недостаточным. Приходит быстрое разочарование, оно перерастает во фрустрацию, и начинается скольжение-перескакивание с варианта на вариант, которое зачастую приводит не к чему иному, как к дальнейшему росту фрустрации. А калейдоскоп возможностей крутится все быстрее. Все время возникает что-то новое. Уже не выстраиваются длинные тренды, на их место приходит быстротечный хайп. Вместо желания найти что-то свое и остановиться укрепляется стремление к постоянному поиску нового, желание быть на острие, не отстать. Подобная ситуация характеризуется уже не как классическая аномия по Э. Дюркгейму, связанная с отсутствием или размыванием норм (хотя наверняка это часть общей картины), и не как аномия по Р. Мертону, возникающая из неспособности достичь культурных целей. Это ситуация множества конкурирующих норм и дезориентации в отношении целей. Благодаря современным медиа (в первую очередь Интернету) у любой цели немедленно находится множество альтернатив. И необходимость выбирать между ними без четко заданных ориентиров порождает душевный раздрай и, более того, приводит к постоянному полудепрессивному состоянию. Молодые взрослые не знают, что им делать, не могут построить планы на будущее. Многие еще не понимают: чтобы реализовать свой шанс, сделать что-то значимое, нужен не просто «правильный» выбор. В принципе можно выбрать любой вариант, и он будет ничуть не хуже других, это вопрос вторичный. Для самореализации необходимо заглубиться, пропустить этот вариант через себя, требуются терпение и усилия, которых как раз зачастую и не хватает. Взращенный ранее социальный перфекционизм начинает мешать. Конечно, перфекционисты нередко встречались и в старших поколениях. Но их перфекционизм был несколько иным. Он проявлялся в готовности настойчиво работать над каждой мелочью, чтобы наилучшим образом решить свою задачу, пусть даже относительно скромную. Нынешний социальный перфекционизм часто нацелен на достижение чего-то идеального и совершенного. А поскольку идеальное недостижимо, подобное стремление зачастую начинает тормозить человека, не позволяя делать самые простые шаги и завершать начатую работу, которая заведомо далека от идеала. Обратной стороной перфекционизма становится нарастающая боязнь неудачи, повышенная чувствительность ко всякой критике. Отсюда возникает пресловутая прокрастинация — бесконечное откладывание наиболее важных дел. Подробнее читайте: Радаев, В . Миллениалы: Как меняется российское общество [Текст] / В. В. Радаев; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — 2-е изд. — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2020. — 224 с. — (Социальная теория).