«Главное, не подавить протесты смертью и кровью»

Российский правозащитник Роман Киселев о протестах в Беларуси, пытках и поисках пропавших протестующих.

«Главное, не подавить протесты смертью и кровью»

Правозащитник Роман Киселев приехал в Минск из России в начале августа. Он следил за кампанией кандидата в президенты Светланы Тихановской, и ему показалось, что он может стать свидетелем истории. Потом начались протесты, массовые задержания, пытки и избиения людей. И Роман решил, что раз он правозащитник, то может быть очень полезен сейчас Беларуси. Мы поговорили с Романом Киселевым о волонтерах, пытках и реакции Александра Лукашенко.

— Что такое волонтерский лагерь на Окрестина? Что делает? Сколько там волонтеров? Кто эти люди? — Волонтерский лагерь на Окрестина — это абсолютно хаотичная инициатива, которая возникла совершенно случайно. 12 августа впервые н ачали дежурить у Окрестина первые волонтеры. А 13 августа это место стало уже местом всеобщего притяжения, потому что туда приезжали сотни родных в поисках своих задержанных близких. Когда 14-го ночью начали отпускать людей, лагерь из поискового сбора переформатировался в организованную систему приемки выходящих. Обеспечивалась медицинская помощь, юридическая и психологическая поддержка, велись списки, все обеспечивались едой и теплой одеждой. Это самые обычные люди, минчане, которым было не все равно. Сейчас там вместе с волонтерами дежурят родители задержанных и уже вышедших людей и сами бывшие сидельцы. — Белорусские правозащитники пишут о нескольких десятках пропавших после силовых разгонов протестных акций. Известны ли точные цифры? Имена? — Точные цифры не известны и не могут быть пока известны, потому что нет финальных списков задержанных и освобожденных. Мы, собственно, сейчас этим и занимаемся. Базу пыталась составлять tut.by , но проблема этой базы заключается в том, что она формируется заявительным порядком. Люди не могут найтись, их близкие обращаются в tut.by, и эти люди ищутся. Поэтому с первой публикации список сократился до менее 20 человек. Может быть, в ближайшие дни уже будет возможно с некоей большей точностью определить количество пропавших после мониторинга всех баз.

— Что конкретно делается для поиска этих людей? — Для поиска снаряжаются специальные бригады, которые объезжают больницы и СИЗО. Но это пока что все. Для формирования конечного списка сложно организовывать серьезные методичные действия по поиску. После формирования списков будем работать более системно и целенаправленно. — Много ли еще людей остаются в заключении? — Отвечу точно так же, как и на вопрос про пропавших: точную оценку произвести сложно. У нас регулярно появляются среди выходящих люди, которые не фигурировали ни в каких списках. Но, по достаточно оптимистичным оценкам, в том же ЦИП на Окрестина на данный момент содержится не более 20 человек.

— Где еще, кроме ЦИП на Окрестина, содержат задержанных? — Изолятор на Окрестина просто стал самым жестким местом, поэтому о нем все говорят. А так содержались минчане, например, еще в Жодино, их также отвозили в Слуцк и ряд районных и областных центров по всей Беларуси. Собственно, это и есть основное препятствие для формирования исчерпывающих списков задержанных. — Почему их не отпускают, какова логика властей? Освобождение всех смягчило бы накал протеста... или нет? — Их не отпускают, потому что их судят. Люди получают административные приговоры и начинают отбывать сутки. Поэтому их и не отпускают. На других же демонстрантов заводятся уголовные дела, и те отправляются на неопределенный срок содержаться в СИЗО. Учитывая, что большую часть задержанных уже отпустили, мне сложно представляется, что освобождение оставшихся что-то может принципиально поменять. Да и вообще, странная такая либерализация, я не уверен, что вообще освобождение в сложившихся условиях может принципиальным образом немного задобрить протест. Наоборот, люди выходят побитые, униженные, покалеченные — это только взрывает общественные настроения и делает общество более бескомпромиссным. — Возможно ли освобождение людей из ЦИП на Окрестина и других мест силами протестующих безотносительно к решению властей? Если бы их пришла освобождать толпа народа, охраняющие стали бы стрелять? — Освобождение протестующими возможно, но, я полагаю, что не в случае Окрестина. Все зависит от нескольких параметров. Первое, какие общие настроения в обществе и сила протеста, второе, сколько людей придет. Третье, сколько людей будет охранять и какие люди. Четвертое, что за город и какая система властных отношений. И еще надо смотреть, кто и сколько людей содержится внутри. В Бресте удалось освободить людей из изолятора, но вместе с протестующими туда пришли прокуроры, которые быстро пересмотрели дела. Никто штурмом учреждение не брал. Да и вообще, Брест — это не Минск, это западный город, который является одной из столиц протеста. Местные власти уже не первый раз прогибаются под требования протестующих. И это совершенно отличная динамика от Минска.

В Минске 16 августа огромная толпа пришла под СИЗО-1, но его не сдали. Почему должны были сдать Окрестино, где в подкрепление приехало четыре автобуса вооруженного ОМОНа и где на крышах поставили пулеметы, мне неясно. Это самые бескомпромиссные люди, которые абсолютно не настроены на договоренности. Альтернативой, конечно, является силовой сценарий, где протестующие берут учреждения силой — это возможно, но протест мирный, и такая бы акция противоречила логике протеста. Ну, и я сам не являюсь сторонником насилия, поэтому не могу поддержать подобное направление. Но в будущем, когда режим начнет существенно сыпаться, мирное освобождение вполне себе будет опцией. Только к тому времени вряд ли там кто-то останется из первых сидельцев: всех отпустят или отправят по уголовке в СИЗО.

— Предпринимались ли попытки наладить контакты с администрацией ЦИП? Что известно об условиях, в которых сейчас содержатся задержанные? Об их юридическом статусе? — Попытки договариваться с ЦИП предпринимались, но с 13 августа вся коммуникация прекратилась. Наши списки, которые мы формировали, проверять отказались, и они начали вывешивать свои, которые максимально не соотносились с действительностью. И до сих пор не соотносятся. Сегодня из ИВС Окрестина вышел человек, который НИ В КАКИХ списках не фигурировал. Что это и почему — неясно. Что касается юридического статуса? То это сложно. В целом вроде бы они стараются соблюдать юридическую процедуру в части привлечения к ответственности. На данный момент там не должно содержаться людей просто так, как мы понимаем. Вначале такое было, но это в первую очередь связано с тем, что поступающих было слишком много и они не справлялись. В итоге люди без суда могли сидеть и все пять суток. Примерно тот же вывод можно сделать и об условиях содержания. Поначалу там был натуральный концлагерь: вещи не описывались, люди содержались в пыточных условиях, по 40-50 человек на камеру, которая рассчитана на 5-6 человек. Еды могли не давать до трех дней, ограничиваясь старой буханкой хлеба и странной водой. Избивали просто люто, были самые различные травмы — от синяков и ушибов до сломанных рук, ног, пальцев, открытых переломов челюсти и пробитых черепов. В общем, полная жуть. Когда учреждения немного разгрузили, стало полегче, но систематическое унижение и избиение продолжилось, хотя и в меньших масштабах. Более поздние выходящие говорили, что кому-то везло, а кому-то нет, из-за чего условия содержания уже у сидельцев могли быть разные. Тут, конечно, ни о каких соблюдениях норм и говорить не приходится.

— В Сети масса свидетельств о пытках задержанных. Есть ли какие-то попытки властей объясниться по этому поводу? И что говорят? — СК Беларуси пару дней назад официально заявил, что поступило более 600 заявлений о побоях и пытках. Это просто гигантская цифра. Но официально государство никак не комментировало пытки. Оно ограничилось просто замечанием, что было чутка жестковато, но уже вчера  было несколько листов с именами силовиков, которых  наградили госнаградами . В общем, никакой реакции ждать пока не приходится, хотя мне люди и говорили, что следователи относятся к этим делам с сочувствием и правда хотят помочь. Время покажет, привлекут ли кого к ответственности.

А пытки были — это несомненно. Коридоры позора, через которые ты должен проходить под градом дубинок. Танцы под песни ОМОНа. Публичное опущение — вынуждение мочиться и испражняться перед другими людьми прямо на себя. Сексуальное насилие — есть люди с поврежденными толстой кишкой, маткой и яичниками и даже горлом! Или вот пример — посадить кучу людей в стакан — камеру без потолка под открытым небом, без одежды, и периодически обливать их водой с хлоркой в течение двух дней. В общем, жести там было полным полно. Говорят, что в ЦИП на Окрестина была специальная женщина среди сотрудников, которая битой разбивала технику. А другая била мужчин по промежности. Я не видел людей, которые бы выходили из этого заведения без синяков.

— Лукашенко за последние дни не раз говорил, что не отдаст власть под давлением. Протесты не утихают. Есть ощущение, по какому сценарию все пойдет в ближайшее время? — Атмосфера здесь крайне переменчивая. Люди поддерживают протесты повсеместно, но очень боятся за себя и своих близких. Это неудивительно, режим очень крепко держался эти 26 лет и даже сейчас сохраняет крепкую хватку, контролирует  силовиков. Опасение за свою жизнь — очень серьезное и обоснованное опасение. Вместе с тем не совсем понятно, что делать. Опыта мирной революции в стране нет, и люди делают все, что умеют. Выходят на улицу и пытаются показывать власти то, что они существуют и что они составляют большинство. Но ответы о том, как же победить, не так очевидны. Пробуются разные тактики протеста, и вот сейчас, например, делается акцент на забастовках, чтобы парализовать экономику. Поэтому, хотя и в воскресенье, когда сотни тысяч людей вышли на улицы, казалось, что все, этот режим может считать свои последние дни. Все еще может поменяться. Это борьба не одного дня, и итог может быть любой. Но я также попрошу не ждать быстрых результатов. Мирные революции обычно требуют времени и свершаются от десяти дней до месяцев. Главное только, чтобы раскололись элиты и проигрывающаяся сторона не избрала самый губительный путь — подавить протесты смертью и кровью.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: ​ Изнутри и снаружи: два взгляда на происходящее в Беларуси «Люди хотят перемен. Им надоела эта колхознократия» «Любой, лишь бы не Лукашенко» Чтение с листа: «Я не хочу крови и насилия» Художник из Новосибирска нарисовал картину «Беларусь» дубинкой Томский художник изобразил президента Беларуси Александра Лукашенко в форме ОМОНа

ПОДДЕРЖИ ТВ2 ! Мы пишем о том, что важно.