Ростовчанку Лопыреву назвали эталоном красоты

Девушка предстала перед подписчиками в элегантном черном купальнике и порассуждала о публичном унижении. Подписчики назвали ростовчанку Викторию Лопыреву эталоном красоты. При этом очередной пост донской знаменитости был совсем не о привлекательности. Девушка предстала перед поклонниками в соблазнительном черном купальнике и порассуждала о так называемом «шейминге», то есть публичном унижении. Лопыреву задевает тот факт, что ее фотографии с визуально удлиненными ногами получают гораздо больше «лайков», чем какие-либо другие. По мнению Виктории, общественность слишком много берет на себя: решает, как должен выглядеть тот или иной человек, что должен надеть. – На мой взгляд, конечно, каждый имеет право на мнение, когда о нем спросят. И право быть таким, какой он есть. Никто не вправе «шеймить» другого за внешность, цвет кожи, одежду. Человек выглядит так, как себя ощущает, и это сугубо личное дело каждого. Я абсолютно разделяю позицию Шэрон Стоун, которая на днях в одном из интервью сказала: «Я больше не позволяю другим людям говорить мне, как должны выглядеть мои лицо и тело». Главное – это твое мироощущение и внутренняя гармония, остальное – просто шум, – рассудила Лопырева. Многие поддержали модель в комментариях. Однако некоторые посчитали, что свои посты Виктория пишет не сама. – Хороший у вас копирайтер. Даже Высоцкого цитирует. Свои деньги отрабатывает, – написал один из пользователей. Напомним, сегодня ростовская красавица Виктория Лопырева счастлива в браке с Игорем Булатовым – бывшим супругом Таты Карапетян. Не так давно пара сыграла свадьбу. Возлюбленные воспитывают сына Марка. Роман Лопыревой и Булатова стал настоящим скандалом в свое время. Об их интрижке стало известно, когда по Сети стали гулять фото обнимающейся на Майами пары. Этот факт возбудил общественность, ведь модель встречалась не просто с женатым мужчиной, а с мужем своей подруги. Сама Лопырева в ответ на обвинения заявляла, что никогда не дружила с Карапетян, а их отношения с Игорем начались, когда он уже был свободным мужчиной.