Пейзаж в Коктебеле. Поле напряжения

Лист бумаги уже пожелтел, краски выцвели, кажется, будто пейзаж написан на бледном осеннем листе какого-то растения. Море, горы, небо, одинокое дерево – все это разложено на два цвета (серо-голубой и холодный коричневый), смягчено едва уловимыми оттенками. И совершенно очевидно, что все составляющие отлиты из одного материала. Горы – те же волны, облака – те же листья… Для такого случая акварель – самая подходящая из красок. Вряд ли по этой картинке можно отыскать реальное место в Коктебеле, она не о реальности – о настроении, окутавшем поэта как-то в сумерки. И это только самый верхний слой восприятия. На самом деле, любое по-настоящему талантливое, живое произведение искусства подобно двери, способной увести доверчивого зрителя в иные пространства. Или даже перекрестку, от которого веером расходится целый ряд настроений, смыслов, реальностей. Мир, отраженный художником, текуч и неспокоен, полон разнонаправленных движений. Горы волнами набегают на небо, вода встревожена ветром, даже берега вовлечены в общее течение, взаимопроникновение. И тут пора вспомнить о том, что Волошин был не только поэтом и художником, но и очень своеобразным философом, человеком, который всю жизнь стремился к саморазвитию, познанию сути этого мира. Однако делал это не как ученый, но как творческая личность, предпочитающая мысли – вдохновение. Его любили все – поэты, художники – друзья, которых он собирал в своем коктебельском доме. Любили за доброту и мудрость, за внутреннюю тишину. Впрочем, не равную безмятежности, волнуемую ветрами страстей (к примеру, однажды Волошин стрелялся на дуэли с Николаем Гумилевым). Эти ветра пронизывают и его акварель тоже. И, наконец, самое интересное – клубок ассоциаций, смыслов можно раскручивать дальше. Если захочется.