Югоосетинская неделя: зачем Анатолий Бибилов приходил к депутатам?
Главное политическое событие уходящей недели – визит Анатолия Бибилова в парламент. Встреча президента с депутатским корпусом длилась около часа с четвертью. После того как она закончилась и президент покинул зал заседаний, депутаты начали спрашивать спикера, как человека, близкого к Анатолию Бибилову, что это было? Зачем президент позвал их?
Мне кажется, эта путаница произошла из-за того, что стороны пришли на встречу с совершенно разным пониманием того, зачем она нужна и что на ней необходимо обсуждать.
Президент на протяжении всей встречи пытался внушить депутатам три мысли, три тезиса, ради которых он, судя по всему, и собрал их
Тезис первый: и президент, и депутаты – избраны народом, поэтому, убежден Анатолий Бибилов, они не имеют права что-либо требовать друг от друга. Для наглядности Анатолий Ильич даже проиллюстрировал этот тезис примером: он никогда не требовал от депутатов заменить вице-спикера или кого-то еще в парламенте, а они не должны требовать от него снять генпрокурора.
Тезис второй: вопрос об отставке генерального прокурора Урузмага Джагаева будет решаться по итогам расследования дела Инала Джабиева. Увольнение возможно лишь в том случае, если президент увидит какие-то нарушения. При этом президент выразил уверенность, что генпрокурор расследует дело по высшему разряду, а значит, судя по всему, и причин для отставки не будет.
Тезис третий: никакие обстоятельства не оправдывают простой парламента, все обязаны ходить на работу. Говорит Анатолий Бибилов:
«Преступление совершено, и виновны в этом преступлении будут наказаны. Что бы вокруг не говорили, какие бы слова не приводили, я еще раз подчеркиваю: виновные будут наказаны. Относительно общества. Послушайте, я тоже в этом обществе живу, и еще раз подчеркну, что я, как гражданин республика Южная Осетия, который работает в архиве или лесхозе, я бы абсолютно не понял, почему парламент не принимает бюджет и почему я не могу получить свою зарплату? Это никому не понятно, и не надо говорить от имени общества, это неправильно. Что бы ни произошло, люди хотят жить и развиваться. А с таким отношением, с невыходом на работу не может быть развития, не может быть жизни нормальной у людей».
С этого момента встреча обретает смысл. Президент пытается сменить повестку дня в республике. Причины депутатского бойкота как бы отодвигаются в сторону, и на первый план выносятся якобы катастрофические для республики последствия забастовки. Из-за нее все рушится: зарплаты бюджетникам не повышают, под угрозой бюджет на следующий год, инвестпрограмма… Такое впечатление, что теперь все проблемы в республике и вокруг нее будут связаны с депутатской забастовкой.
Вообще сама попытка подмены повестки дня говорит о том, что, по мнению руководства, угрозы для дестабилизации больше нет и пришло время дожимать эту ситуацию.
Депутаты явно ожидали другого. Кто-то в зале даже обронил словосочетание «согласительная комиссия». То есть они предполагали попытки договориться или может даже разговор по душам. Они до последнего отказывались слышать менторский тон президента, спокойный, немного усталый, иногда даже доброжелательный, но не терпящий возражений.
Поэтому свою часть времени депутаты пытались объяснить Анатолию Бибилову, почему генерального прокурора нужно убирать, почему при нем невозможны ни объективное расследование, ни преодоление политического кризиса, в котором оказалась республика после зверского убийства Инала Джабиева.
Вот аргументы первого вице-спикера парламента, председателя «Народной партии» Александра Плиева, которые он привел президенту:
«Пока генпрокурор находится на месте, он не допустит справедливого расследования, потому что он напрямую руководил этими оперативными действиями. Он не имеет права не руководить им, потому что дело было в прокуратуре. Сейчас какое расследование ведется? Превышение служебных полномочий, повлекшее тяжкие последствия и причинение смерти по неосторожности. Это разве квалификация для таких тяжких преступлений Вчера уважаемый Алан Сергеевич (спикер) назвал произошедшее садизмом. Он дал общественную оценку, а где оценка юридическая? Должна быть статья за убийство с особой жестокостью. Более сорока дней уже прошло, почему до сих пор не возбуждены статьи за убийство? Я вам скажу почему: потому что там сидит генпрокурор, который никогда не позволит этого сделать».
Депутат от «Народной партии» Амиран Дьяконов, сам в прошлом следователь прокуратуры, пытался объяснить президенту, что из-за карьеры одного человека нельзя ставить в положение клинча органы государственной власти.
Он процитировал основные положения закона о Генеральной прокуратуре, среди которых – надзор за соблюдением прав и свобод человека органами государственной власти, надзор за исполнением законности органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, предварительное следствие и исполнение наказания. Затем Амиран Дьяконов обратился к президенту:
«Фактически о все эти положения, которые мы сейчас зачитали, вытерли ноги. Неисполнение генпрокурором своих обязанностей по надзору привело к этой трагедии. Я смотрю на этот кризис, ситуацию с точки зрения интересов государства, Анатолий Ильич. Не могут быть интересы одного человека поставлены выше интересов общества и государства. Необходимо приять решение. Вам придется принять решение, другого выхода я не вижу. Я согласен с вами, надо было в обращении к вам указать: не «требуем отставки», а «просим». Но даже если это ошибка, не нужно на этом зацикливаться. Анатолий Ильич, ситуацию нужно разруливать. Кроме вас, главы государства, этого никто не сможет сделать.
Анатолий Бибилов: «Амиран Евгеньевич, то, что вы зачитали, вы зачитали очень правильно. Это действительно есть в законе. Никто это не отрицает. Но вы, как сотрудник прокуратуры, бывший – не бывший, вы прекрасно, наверное, знаете, и здесь в какой-то степени не разъясняете коллегам депутатам, что же значит надзор, с вашей стороны это чуть-чуть неправильно…»
Далее следуют пространные рассуждения о том, что Урузмаг Джагаев не допускал никаких нарушений. Сначала он не знал о том, что происходит с Джабиевым, а когда узнал, принял меры, инициировал расследование, результатов которого теперь надо дождаться.
Незадолго до окончания встречи к президенту обратилась депутат от партии «Ныхас» Зита Бесаева:
«Простите, Анатолий Ильич, это мне напоминает ту же картину, когда у нас было избиение в тюрьме. Вы их тогда так же защищали. Безнаказанность должностных лиц за совершенное ими беззаконие повлекло за собой еще большее нарушение. Когда вы говорите, что руководитель (генпрокурор) не знал, что делают его сотрудники (следователи)… Для меня это дико звучит, потому что тот, кто руководит уголовным делом, не может не знать, что там происходит. Не может! Или он не руководитель. Первое, что от вас требовалось в этой ситуации, это отстранить руководителя и провести внутреннее расследование. Почему, на каком основании человек (Джабиев) был задержан 21 августа без санкций и оформления задержания? Потом он оказался у пограничников в подвале. По чьему звонку его туда определили, нам уже начальник КГБ рассказал. И в то же время нам генпрокурор сообщает, что только 27 августа они задержали этого человека. О чем тут говорить? Факты сами говорят за себя. И как это возможно, чтобы человек, который под следствием у прокуратуры находился, то в криминальной милиции, то еще где-то? Почему следователь позволял это? Чьи указания он выполнял? Почему вы не проводите расследование в отношении тех лиц, которые вели это дело, непосредственно руководили процессом? Для меня никогда не будет понятной ваша позиция, потому что первым долгом вы должны преследовать интересы народа и государства, но не личностные интересы отдельных лиц».
По словам Зиты Бесаевой, все это явно не укладывается в современные представления о правовом государстве:
«Главное право – это право на жизнь, которое вы решили растоптать. Я вспоминаю эти фотографии (тело Джабиева со следами пыток) и мне страшно больно оттого, что мы живем в таком государстве, где права человека не защищаются никем. Вы говорили о недопустимости бойкотирования парламентом. Так это крайняя мера, это нормальная реакция, когда мы видим, что вами не принимаются правильные решения. Это реакция депутатов, избранных народом, и народ это видит».
Президент был неприступен. За все время встречи он ни разу не позволил себе усомниться в правоте генпрокурора и необоснованности упреков депутатов. Он как мантру произносил, что все аргументы против Урузмага Джагаева – это домыслы.
Это выглядело странно, неестественно. Такое впечатление, что ради генпрокурора он готов рассориться со всем миром, в том числе, со своими однопартийцами, потому что подписи под обращением к президенту с требованием отставки генпрокурора поставили две трети парламентариев, то есть почти половина депутатов от фракции партии власти «Единая Осетия».
Причем это явно не признак чрезмерной гордыни, которая не позволяет снизойти до компромисса, потому что, когда запахло жареным, президент в одночасье отправил правительство в отставку. Здесь что-то другое. Что это, в чем причина такой привязанности или такой зависимости от него?
Это главная загадка, о которой в последнее время говорят и депутаты, и те, кто следит за этой историей. Анатолий Бибилов не замечает или не хочет замечать того, как происходит диффузия между репутациями президента и генпрокурора. При этом, фигурально выражаясь, плавучесть прокурора не увеличивается, зато, такое впечатление, президент камнем идет ко дну.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Мне кажется, эта путаница произошла из-за того, что стороны пришли на встречу с совершенно разным пониманием того, зачем она нужна и что на ней необходимо обсуждать.
Президент на протяжении всей встречи пытался внушить депутатам три мысли, три тезиса, ради которых он, судя по всему, и собрал их
Тезис первый: и президент, и депутаты – избраны народом, поэтому, убежден Анатолий Бибилов, они не имеют права что-либо требовать друг от друга. Для наглядности Анатолий Ильич даже проиллюстрировал этот тезис примером: он никогда не требовал от депутатов заменить вице-спикера или кого-то еще в парламенте, а они не должны требовать от него снять генпрокурора.
Тезис второй: вопрос об отставке генерального прокурора Урузмага Джагаева будет решаться по итогам расследования дела Инала Джабиева. Увольнение возможно лишь в том случае, если президент увидит какие-то нарушения. При этом президент выразил уверенность, что генпрокурор расследует дело по высшему разряду, а значит, судя по всему, и причин для отставки не будет.
Тезис третий: никакие обстоятельства не оправдывают простой парламента, все обязаны ходить на работу. Говорит Анатолий Бибилов:
«Преступление совершено, и виновны в этом преступлении будут наказаны. Что бы вокруг не говорили, какие бы слова не приводили, я еще раз подчеркиваю: виновные будут наказаны. Относительно общества. Послушайте, я тоже в этом обществе живу, и еще раз подчеркну, что я, как гражданин республика Южная Осетия, который работает в архиве или лесхозе, я бы абсолютно не понял, почему парламент не принимает бюджет и почему я не могу получить свою зарплату? Это никому не понятно, и не надо говорить от имени общества, это неправильно. Что бы ни произошло, люди хотят жить и развиваться. А с таким отношением, с невыходом на работу не может быть развития, не может быть жизни нормальной у людей».
С этого момента встреча обретает смысл. Президент пытается сменить повестку дня в республике. Причины депутатского бойкота как бы отодвигаются в сторону, и на первый план выносятся якобы катастрофические для республики последствия забастовки. Из-за нее все рушится: зарплаты бюджетникам не повышают, под угрозой бюджет на следующий год, инвестпрограмма… Такое впечатление, что теперь все проблемы в республике и вокруг нее будут связаны с депутатской забастовкой.
Вообще сама попытка подмены повестки дня говорит о том, что, по мнению руководства, угрозы для дестабилизации больше нет и пришло время дожимать эту ситуацию.
Депутаты явно ожидали другого. Кто-то в зале даже обронил словосочетание «согласительная комиссия». То есть они предполагали попытки договориться или может даже разговор по душам. Они до последнего отказывались слышать менторский тон президента, спокойный, немного усталый, иногда даже доброжелательный, но не терпящий возражений.
Поэтому свою часть времени депутаты пытались объяснить Анатолию Бибилову, почему генерального прокурора нужно убирать, почему при нем невозможны ни объективное расследование, ни преодоление политического кризиса, в котором оказалась республика после зверского убийства Инала Джабиева.
Вот аргументы первого вице-спикера парламента, председателя «Народной партии» Александра Плиева, которые он привел президенту:
«Пока генпрокурор находится на месте, он не допустит справедливого расследования, потому что он напрямую руководил этими оперативными действиями. Он не имеет права не руководить им, потому что дело было в прокуратуре. Сейчас какое расследование ведется? Превышение служебных полномочий, повлекшее тяжкие последствия и причинение смерти по неосторожности. Это разве квалификация для таких тяжких преступлений Вчера уважаемый Алан Сергеевич (спикер) назвал произошедшее садизмом. Он дал общественную оценку, а где оценка юридическая? Должна быть статья за убийство с особой жестокостью. Более сорока дней уже прошло, почему до сих пор не возбуждены статьи за убийство? Я вам скажу почему: потому что там сидит генпрокурор, который никогда не позволит этого сделать».
Депутат от «Народной партии» Амиран Дьяконов, сам в прошлом следователь прокуратуры, пытался объяснить президенту, что из-за карьеры одного человека нельзя ставить в положение клинча органы государственной власти.
Он процитировал основные положения закона о Генеральной прокуратуре, среди которых – надзор за соблюдением прав и свобод человека органами государственной власти, надзор за исполнением законности органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, предварительное следствие и исполнение наказания. Затем Амиран Дьяконов обратился к президенту:
«Фактически о все эти положения, которые мы сейчас зачитали, вытерли ноги. Неисполнение генпрокурором своих обязанностей по надзору привело к этой трагедии. Я смотрю на этот кризис, ситуацию с точки зрения интересов государства, Анатолий Ильич. Не могут быть интересы одного человека поставлены выше интересов общества и государства. Необходимо приять решение. Вам придется принять решение, другого выхода я не вижу. Я согласен с вами, надо было в обращении к вам указать: не «требуем отставки», а «просим». Но даже если это ошибка, не нужно на этом зацикливаться. Анатолий Ильич, ситуацию нужно разруливать. Кроме вас, главы государства, этого никто не сможет сделать.
Анатолий Бибилов: «Амиран Евгеньевич, то, что вы зачитали, вы зачитали очень правильно. Это действительно есть в законе. Никто это не отрицает. Но вы, как сотрудник прокуратуры, бывший – не бывший, вы прекрасно, наверное, знаете, и здесь в какой-то степени не разъясняете коллегам депутатам, что же значит надзор, с вашей стороны это чуть-чуть неправильно…»
Далее следуют пространные рассуждения о том, что Урузмаг Джагаев не допускал никаких нарушений. Сначала он не знал о том, что происходит с Джабиевым, а когда узнал, принял меры, инициировал расследование, результатов которого теперь надо дождаться.
Незадолго до окончания встречи к президенту обратилась депутат от партии «Ныхас» Зита Бесаева:
«Простите, Анатолий Ильич, это мне напоминает ту же картину, когда у нас было избиение в тюрьме. Вы их тогда так же защищали. Безнаказанность должностных лиц за совершенное ими беззаконие повлекло за собой еще большее нарушение. Когда вы говорите, что руководитель (генпрокурор) не знал, что делают его сотрудники (следователи)… Для меня это дико звучит, потому что тот, кто руководит уголовным делом, не может не знать, что там происходит. Не может! Или он не руководитель. Первое, что от вас требовалось в этой ситуации, это отстранить руководителя и провести внутреннее расследование. Почему, на каком основании человек (Джабиев) был задержан 21 августа без санкций и оформления задержания? Потом он оказался у пограничников в подвале. По чьему звонку его туда определили, нам уже начальник КГБ рассказал. И в то же время нам генпрокурор сообщает, что только 27 августа они задержали этого человека. О чем тут говорить? Факты сами говорят за себя. И как это возможно, чтобы человек, который под следствием у прокуратуры находился, то в криминальной милиции, то еще где-то? Почему следователь позволял это? Чьи указания он выполнял? Почему вы не проводите расследование в отношении тех лиц, которые вели это дело, непосредственно руководили процессом? Для меня никогда не будет понятной ваша позиция, потому что первым долгом вы должны преследовать интересы народа и государства, но не личностные интересы отдельных лиц».
По словам Зиты Бесаевой, все это явно не укладывается в современные представления о правовом государстве:
«Главное право – это право на жизнь, которое вы решили растоптать. Я вспоминаю эти фотографии (тело Джабиева со следами пыток) и мне страшно больно оттого, что мы живем в таком государстве, где права человека не защищаются никем. Вы говорили о недопустимости бойкотирования парламентом. Так это крайняя мера, это нормальная реакция, когда мы видим, что вами не принимаются правильные решения. Это реакция депутатов, избранных народом, и народ это видит».
Президент был неприступен. За все время встречи он ни разу не позволил себе усомниться в правоте генпрокурора и необоснованности упреков депутатов. Он как мантру произносил, что все аргументы против Урузмага Джагаева – это домыслы.
Это выглядело странно, неестественно. Такое впечатление, что ради генпрокурора он готов рассориться со всем миром, в том числе, со своими однопартийцами, потому что подписи под обращением к президенту с требованием отставки генпрокурора поставили две трети парламентариев, то есть почти половина депутатов от фракции партии власти «Единая Осетия».
Причем это явно не признак чрезмерной гордыни, которая не позволяет снизойти до компромисса, потому что, когда запахло жареным, президент в одночасье отправил правительство в отставку. Здесь что-то другое. Что это, в чем причина такой привязанности или такой зависимости от него?
Это главная загадка, о которой в последнее время говорят и депутаты, и те, кто следит за этой историей. Анатолий Бибилов не замечает или не хочет замечать того, как происходит диффузия между репутациями президента и генпрокурора. При этом, фигурально выражаясь, плавучесть прокурора не увеличивается, зато, такое впечатление, президент камнем идет ко дну.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия